Жарким кровавым летом - Хантер Стивен. Страница 98

– Ну и?

– В этом-то все и дело. Я дам вам сигнал выходить и зажгу эту связку фальшфейеров. В своем прицеле он увидит одну белизну и несколько секунд вообще ничего не сможет видеть. А я за это время обегу вокруг с двумя пистолетами и как можно быстрее разберусь с тем парнем, у которого БАР.

– Эрл...

– Заткнись и слушай. Ты берешь старика и бежишь с ним на шум воды. Ты слышишь воду?

Да, где-то негромко шумела вода.

– Там уходит под землю ручей Хот-Спрингс-крик. Он течет прямо под Сентрал-авеню мили на две. Вы со стариком спускаетесь туда и идете, пока не отыщете дверь. Здесь должно быть много тайных выходов, да и стоки из водолечебниц идут сюда же. Вы выходите туда, выбираетесь на люди и валите отсюда ко всем чертям.

– А как же вы, Эрл?

– Обо мне не беспокойтесь. И делайте то, что я говорю. Теперь еще одно: я хочу, чтобы ты взял этот лом.

Он поднял лом, взятый из угла.

– Там, снаружи, наверняка стоит парень – поджидает, когда мы выйдем. Ты должен увидеть его, а его глаза, вероятно, будут ослеплены огнем фальшфейеров. У тебя есть около секунды, чтобы бросить в него лом и сбить его с ног, а потом вы должны сразу же бежать к водопропускной трубе и убираться отсюда.

– Эрл, откуда вы знаете об этой водопропускной трубе?

– Черт возьми! Вам не об этом нужно думать, а делать то, что я говорю.

Оуни закричал снова:

– Говорю в последний раз. Выходите и сдавайтесь, или будете расстреляны прямо в этой будке.

Вдвоем они подняли старика на ноги, держась подальше от окошка, подошли к дверному проему, готовые шагнуть наружу.

– Ну что, вы готовы? Вы готовы, старина? Сейчас я зажгу эти фальшфейеры и...

– Сейчас я дам команду стрелять! – прокричал Оуни.

– Мы выходим! – выкрикнул Карло.

– Хорошо, – сказал Эрл, – смотрите в сторону, ни в коем случае не на огонь. Я зажгу эти штуки, ты дашь мне оружие и...

– Он даст оружие мне, Эрл, – перебил его Ди-Эй. – Я не могу никуда бежать. Мне некуда бежать. Дай эти пистолеты мне, мальчик.

– Нет! – отрезал Эрл.

– Я приказываю вам, Хендерсон. Эрл, зажигайте проклятые штуки. Сынок, дай мне пистолеты, пока я не потерял сознание. Идите, черт вас возьми, и не вздумайте оглядываться.

Карло больше не раздумывая. Он вручил оба пистолета Ди-Эй, и тот немного отступил от него. Старик стоял на полдороге к двери и, казалось, напрягал силы, чтобы удержаться на подгибающихся ногах.

– Старый ублюдок, – сказал Эрл. – Вас прикончат, но мы отомстим за вас.

– Вы так и сделаете, будь оно все проклято! – ответил старик.

– Дерьмо, – выпалил Эрл и быстро, почти одновременно, выдернул из каждого из пяти фальшфейеров по куску запальной ленты.

Он слышал, как они шипели и обжигали, разгораясь все ярче. Держа глаза плотно закрытыми, не глядя на огонь, он подошел к двери и швырнул свой груз на землю.

– Бегом! – скомандовал он.

Но Карло уже мчался прочь. Эрл последовал за ним и, не глядя, почувствовал, что старик свернул в другую сторону, а потом услышал рявканье пистолетов сорок пятого калибра, по одному в каждой руке, бах-бах-бах-бах, и увидел в ярком свете человека с «томми», который поднимался навстречу им, но медленно и неуверенно, как будто был ослеплен. Карло с расстояния в десять футов с удивительным изяществом и точностью бросил в него лом, словно копье, и тяжеленная железяка ударила бандита в грудь, так что тот пошатнулся, взмахнул руками и упал.

Юноша понесся дальше, Эрл побежал за ним прочь от ослепительного света, и оба услышали громкую очередь автоматической винтовки и ответные выстрелы пистолетов Ди-Эй.

Внезапно они очутились под шквальным огнем. Вокруг них разлетались куски чего-то, пыль и какие-то лохмотья – это к стрелку из карабина вернулось зрение и он принялся палить по убегавшим, и Карло споткнулся, но Эрл подхватил его и снес в ручей.

Они слышали грохот автоматической винтовки. Они слышали пистолеты. Они снова слышали грохот автоматической винтовки. Но больше не слышала пистолетов.

– Идем, – сказал Эрл. – Идем, Бобби Ли. Теперь ты должен идти! Неважно, что тебе больно, теперь ты должен идти со мной.

Эрл обнял юношу и потащил его вперед, в темноту, по низкому туннелю.

– Ты разделался с ними? – спросил Оуни.

– Мне показалось, что двое спрятались в какой-то канаве. Один остался, Герман пришил его.

– Дерьмо, – сказал Оуни. – Они не должны уйти. Будь оно все проклято, они не должны уйти. А если кто-то ушел, ты знаешь, кто это был.

– Эй, Герман, – заорал Джонни, – пробегись вокруг и посмотри, где те два парня, которые решили смыться. Все остальные, сходитесь к будке. Мы уже идем.

Снять тяжелый аппарат с высокой платформы оказалось не таким уж простым делом, но с помощью Джека Динь-Дона, специализировавшегося на физической работе, они справились довольно быстро. Джек тащил тяжеленный ящик с батареей, а Джонни шел вперед с винтовкой, глядя вокруг через прицел. Оуни шел следом.

– Справа, – сказал Джонни.

Оуни посмотрел туда и увидел одного из джейхокеров, совсем молодого парнишку, одетого в темный костюм. Он лежал, распростершись, на земле; вокруг растеклась лужа крови.

– Они валяются по всему этому проклятому месту. Мы хорошо поработали нынче ночью, – сказал Джонни.

– Сюда! – прокричал Герман.

Они пошли на голос, миновали несчастного Винса Шляпу де Пальмо, который пришел в сознание, но держался за грудь с таким видом, будто его сшиб грузовик. Вокруг него заботливо хлопотал Ред Браун.

– Их ракеты меня ослепили, – сказал он Джонни.

– Ну-ну, парень, не волнуйся, – ответил Джонни. – Меня они тоже ослепили.

Наконец они добрались до большой трубы и увидели, как по ней, блестя, бежит вода.

– Вот куда залезли эти ублюдки. Крыса всегда отыщет дыру. Куда она ведет?

– Под улицы, – бросил Оуни. – Проклятье. Проклятье ковбой ушел.

– Но он бежит в испуге, наверно, раненый. Он больше не представляет проблемы, Оуни. Вообще. Он отлежится и захочет рассчитаться с тобой. Ну а мы найдем его раньше и разделаемся с ним. Проклятье, до чего же хитрый пес, откуда только такие берутся? Как, во имя Иисуса, он узнал об этой трубе?

– Я знаю, что я сделаю, – сказал Оуни. – Я вызову полицию.

– Джонни, Джонни!

– Что там?

– Он еще жив.

– Кто жив?

– Старик.

– Господи Иисусе, – сказал Оуни, поспешно повернувшись.

Вместе с Джонни они быстро вернулись к будке. Старик упал на площадке позади нее. Он лежал, залитый собственной кровью, пытался приподняться и снова падал, дергаясь от боли. Герман всадил в него четыре или пять пуль, а перед тем Джонни две или три. Но старый ублюдок не желал умирать.

– Крепкий парень, – заметил Джонни.

Старик взглянул на них, отхаркнул полный рот крови и снова посмотрел, на этот раз совершенно осознанно.

– Значит, это вы, парни, устроили все это дело? Ладно, только я вам скажу, что Эрл разыщет вас и устроит вам ад на земле, прежде чем Бог ввергнет вас в ад навеки.

– Почему бы тебе, старый индюк, не поторопиться сдохнуть? – презрительно произнес Оуни. – Мы не можем всю ночь торчать здесь и слушать твое тявканье.

– Оуни, я понял, что ты ничтожество, в первый же раз, когда взглянул на тебя, а я никогда не ошибаюсь в таких вещах.

– Если так, то почему же тогда я стою здесь с пушкой, а, старик? И почему же тогда ты валяешься здесь, расстрелянный чуть не в клочья, только кровь булькает?

– Меня не так просто убить, – сказал старик, а потом самым натуральным образом улыбнулся. – И, наверно, у тебя кишка тонка самому это сделать.

Оуни наклонился над ним, принял позу киногероя и выстрелил ему в лоб из своего «люгера».

48

Они бежали, пригнувшись, во тьму, и очень скоро даже эфемерный свет, брезживший из отверстия, через которое они проникли, исчез, поскольку подземный ход почти сразу же начал петлять.