Собственность государства (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович. Страница 16

- Наталкивает, - согласился Мэрриот. – Если за культистами стоит другой Дом – то тут все очень серьезно, тут уже государственная измена налицо, игра по-крупному. Спасибо за предупреждение, я уведомлю шефа, а вашу базу вообще закрою для посторонних как режимный частный объект, включая агентов ИСБ.

- Отлично. Если что-то прояснится – дайте знать.

- Если смогу – обязательно, - заверил меня Мэрриот.

- Кстати, а СБ Дома Керриган сама накопала что-нибудь по этим скоростным культистам?

- Почти ничего, к сожалению. Следов они почти не оставили. Мы теперь знаем только метод скоростного ритуала…

- Что за метод?

- Заранее нарисованный круг на большом холсте. Они просто сломали камеры, вынудили охранника пойти проверять, схватили его, развернули холст и провели ритуал.

- А так разве можно?! – удивился я.

- Как видно, можно.

- М-да. В общем, если появления некромантов и ритуалы культистов будут продолжаться с подобной частотой – вам не удастся это скрыть, да и мы уже ничем не поможем.

- Мы это понимаем четко и ясно. Давно работаем на всех парах и активно расширяем СБ, вербуем лучших по всей империи.

- Хочется верить.

Закончив разговор, я положил трубку и задумался. Дело принимает странный оборот, притом нежелательный: аристократический социум – тот еще гадюшник, подковерные интриги и подколодные подсидки для них практически образ жизни, не для всех, но для многих. Чем быстрее мы отсюда свалим – тем лучше, хотя тут я не могу ни на что повлиять. Пока не будет очередного выезда на зачистку, мы можем только плыть по течению, но с другой стороны – пока мы плывем по течению, наша служба идет.

Я вернулся в казарму, сел на свое место и спросил Кая:

- Походил?

- Угу. А зачем тебя вызывали?

- Да так, двум мудакам из ИСБ нечем было заняться. Я на камеру спалился во время зачистки, когда просто стоял и смотрел, как вы стреляете, зная, что одержимый уже готов… И они догадались о моем таланте.

- И что теперь будет? – насторожился Рюиджи.

- Ничего. Я популярно разъяснил господам, что они зря потратили время, и они ушли, не солоно хлебавши. Кай, ты на доску смотри и не зевай, - сказал я, снимая с доски его колесницу.

На ужин нам принесли странное блюдо из вареных ингредиентов, порезанных мелкими кубиками. Картошка, морковь, капуста, маринованные огурчики, горошек, яйцо, а также колбаса и мелко порезанное мясо, все это сдобрено густым белым соусом и зеленью.

- Что это такое? - спросил Драгутин.

- Какое-то ассорти, - ответил ему Данко, - намешали всего подряд. Даже не представляю, из какой это кухни, но вкусно!

Вольфганг набрал из своей тарелки полную ложку с горбом и сказал:

- Из жидовской. Я, когда еще дома жил, ну, когда родители живы были, где-то в пятилетнем возрасте был в гостях у наших соседей, а они вроде как были жидами, если память меня не подводит. Вся соседняя улица такая была: отец называл улицу жидовской, и я думал, что поэтому все жильцы на ней называются жидами, а оказалось, что наоборот. Уже не помню, по какому поводу был праздник. Вот там они таким нас угощали… И это, пожалуй, мое самое сильное детское воспоминание… из позитивных. М-м-м, вкус беззаботного детства…

- А у вас в Рейхе что, какой-то закон есть, что жиды должны жить на одной улице? – полюбопытствовал Бела.

Я проглотил порцию этого блюда и сказал:

- Нет, просто германские жиды – народ дружный, вот и селятся ближе друг к другу. У них даже язык не такой немного, как у жидов в других странах.

- А ты откуда знаешь?

- Я, как сбежал из приюта, работал на сборке урожая в яблочном саду, а владелец был как раз жид. Там много беспризорников помимо меня было. Платил нам он меньше, чем платил бы взрослым, но зато мы невозбранно жрали яблоки, которые собирали. Прямо до отвала, так что жилось нам там в разы сытнее, чем в приюте. Яблочное меню не самое плохое, а купить у крестьян дополнительно яйца или тарелку каши с куском сала или кровяной колбасы стоило просто мизер… Хорошее было время, сытное и привольное, да только одна беда: после него настала осень, а потом и зима…

Ян ухмыльнулся:

- Я вот думаю, а не прогадал ли хозяин сада. Небось, вы сожрали больше, чем он сэкономил.

- Он понимал, что все равно не сможет продать столько яблок, сколько сад уродил, так что в выигрыше остались и мы, и он.

Мы доели это необычное, но однозначно замечательное блюдо и принялись за десерт в виде замечательного фруктового желе.

- Как думаете, что с рейтингом у наших прямых трансляций? – спросил Каспар после ужина.

- Завтра спросим у Валлендела, - сказал я и подумал, что если он будет низким, то нам даже не придется устраивать саботаж.

Очередной день начался как обычно, только позвонил Валлендел и сказал, чтобы мы начинали свои тренировки без него: все равно камер и операторов не будет. Зато вечером вероятна пресс-конференция, потому мы должны быть готовы к ней.

Перед обедом нам привезли парадную униформу, которая мало чем отличалась от наших обычных кителей: цвет тот же, только фасон другой и ткань другая. Смотрится, в целом, роскошнее, но сама форма менее удобна и непрактична. Главное различие – в вышитом на нагрудном кармане гербе Дома Керриган и очень мелкой надписью «собственность Дома Керриган».

- А что надо будет делать на пресс-конференции? – спросил у меня Рюиджи.

- Спроси что-нибудь попроще, можно подумать, я хоть раз в таком участвовал. Думаю, Валлендел даст необходимые инструкции.

Сразу после обеда заявился Валлендел и скомандовал взять все наше вооружение и экипировку, но не одевать. Потом нас посадили в микроавтобус и повезли куда-то, как оказалось – в какую-то студию. Там появился и граф Керриган собственной персоной, а мы попали в руки съемочной бригады, которые принялись цеплять на нас микрофоны.

Нашу броню, разгрузки и вооружение мы аккуратно сложили у стены.

- На вопрос «что тут делает ваша экипировка?» ответить сможете? – спросил нас Валлендел.

- Так у нас же круглосуточная боеготовность, случись что, возвращаться на базу слишком долго.

- Совершенно верно.

Тут появилась и госпожа ЛаВей и принялась инструктировать нас, как себя вести, какие ответы давать на самые вероятные вопросы и так далее.

И тут у нее зазвонил телефон.

- Алло? Да… Ладно… Проклятье! – она отключилась и в сердцах бросила: - ну почему эту мразь до сих пор не вышвырнут вон поганой метлой!!!

Лейтенант приподнял бровь:

- Речь про ту, о ком я подумал?

- Да, она самая! Я просто не понимаю, почему у нее не отберут аккредитацию?!

- А ведь не за что. Она знает толк в изящных словесах…

- Ага. И теперь мы влипли, она ведь сюда точно не отдыхать приехала! Валлендел, в общем, выкручивайтесь, как можете, валите на любые директивы, любые секретные постановления – на что угодно, если нет никаких директив – придумайте, но не отвечайте на ее вопросы и не дайте втянуть себя в полемику, иначе она вас просто смешает с говном.

- А о ком вообще речь, сэр, мадам? – спросил я.

Валлендел вздохнул.

- Ирма фон Бунстер. Слыхал про такую?

- Нет, а кто она?

- Рейховская журналистка, аккредитованная в Аркадии. Профессиональная дрянь, еженедельно обливающая нас – то бишь, всю Аркадию – помоями с виртуозностью мастера. У нее в арсенале куча штучек вроде вопроса «Скажите, у вас в управлении уже перестали бить подследственных или еще нет?» и тому подобного. И ладно бы она только у себя в Рейхе этим занималась, но ее газета, «Вельтбеобахтер» - очень авторитетное издание, имеющее свой филиал и у нас. Порой у меня такое впечатление складывается, что она регулярно оказывает интимные услуги кому-то очень высокопоставленному. Даром, что на такую тощую суку и взглянуть страшно, ничем иным я не могу объяснить тот факт, что фон Бунстер никак не вышлют. И вроде Рейх – союзник наш, но ее нападки снискали ей дома огромную популярность. И вот она тут…