Ведьма и ее мужчины (СИ) - Чайка Лариса. Страница 9

— Ерунда. Обычные кони, только летающие. На лошади вы, надеюсь, умеете ездить?

— На лошади — да, я умею ездить.

— Это очень похоже. Садитесь на ларга, и держитесь за уздечку. Нужно быстрее — крепче сжимаете ногу от колена до икры, нужно медленнее- расслабляете ноги. Чтобы остановиться — сильно натягиваете поводья. И оденьтесь потеплее. Ларги летают быстро, а наверху холодно и ветер просто свистит в ушах.

— Понятно. Дайте мне полчаса, и я буду готова.

Господин Остен вышел, а я стала собираться в дорогу. Вещей я могла брать сколько угодно, потому что у меня была чудо-сумка. Сколько вещей ни положи — никак на обычный глаз не определяется — просто холщовая тряпица, висящая на плече. Это был подарок от Грега. Недешевая и редкая вещица, между прочим.

В последних своих переездах я только ею и пользовалась. В нее вмещались все наши вещи, надо было только потуже их скрутить. Когда должен был появиться мой малыш Грег, я переезжала со Стивеном и впервые тогда оценила ее полезность. Потом, когда должен был появиться Рональд, и мы переезжали уже со Стивеном и Грегом, она тоже была незаменима. За этот подарок я до сих пор благодарна Грегу — старшему.

Своих вещей у меня немного, засунула почти все их, положила также родовой гримуар и все бумаги, подтверждающие личность, кинула несколько сохранившихся после разгрома лаборатории настоек(лучше бы не пригодилось, но пусть будут).

Взяла в руки кошель с золотыми и в раздумье замерла. Я уже пять лет откладывала эти деньги. Что нужно для жизни в деревне? Питались мы просто, да и деревенские жители часто расплачивались продуктами. Но когда в мои руки попадали монеты, я всегда старалась их отложить. По моим понятиям сумма у меня скопилась немаленькая. На один золотой можно было купить корову, или пару овечек, или пять заумов пшеницы. А мои сто пятьдесят золотых казались мне огромным богатством.

Когда господин Остен сказал, что мерзкая тварь, убитая Стивом, стоит десять тысяч золотых, честное слово, господа, я ему не поверила, да что говорить, я ему и сейчас не особо верю. Провинциальная жизнь откладывает определенный отпечаток, а я уже почти пятнадцать лет не была в большом городе. Кто знает, как все изменилось за это время?

Деньги я откладывала на учебу мальчикам. Но теперь, тяжело вздохнув, я вытащила из кошеля пять золотых и положила их в сумку, а с самим кошельком и пошла к нашему лесничему.

— Господин Брукс, — приступила я к сложному разговору, — спасибо еще раз за то, что выручаете. Я постараюсь вернуться как можно скорее, не хотелось бы злоупотреблять вашей добротой.

— Ну что вы, госпожа ведьма, езжайте спокойно и делайте свои дела, мальчики будут под присмотром.

— Господин Брукс, — я в нерешительности тронула его за рукав, — если я вдруг не вернусь… нет, нет, я, конечно, постараюсь… Но я если я вдруг не вернусь, вот, возьмите.

И я протянула лесничему кошель.

— Что это?

— Здесь сто сорок пять золотых…

Я ничего не успела сказать дальше, потому что мою руку отвели в сторону.

— Зачем вы так, госпожа ведьма? Я знаю, что просто так вы бы от мальчиков не уехали. А, если уж едете, то значит, случилось что- то серьезное. Мы с Фридой вам по гроб жизни обязаны, да и сыночков ваших любим как родных, так при чем тут деньги? Присмотрим, езжайте на сколько надо.

— Это может быть очень надолго, Алекс, — я никогда раньше не позволяла себе так называть нашего соседа.

У него от удивления даже рот приоткрылся.

— Я могу совсем не вернуться. То есть, вернусь я, конечно, все равно, куда ж я денусь, но вот время своего возвращения сказать точно не могу.

— Как же так? Я никогда не лез в ваши дела, госпожа ведьма, и сейчас расспрашивать особо не буду. Если не говорите, значит, так и надо. Я просто хотел спросить: вам нужна наша с Фридой помощь?

— Вот сейчас я и прошу вас о помощи, господин Брукс. Меня могут посадить в тюрьму, если мои поиски не увенчаются успехом. На сколько, я даже предположить не могу. Мальчики быстро растут. Стиву уже тринадцать. Через три года ему уже можно будет поступать в магическую школу первой ступени. Я очень хочу, чтобы мои мальчики учились. А на учебу нужны деньги. Я понимаю, что на троих этого не хватит, но очень надеюсь, что к шестнадцатилетию Рональда, я уже вернусь.

— Даже так? — Лесничий прищурил глаза. — Никогда не поверю, что вы сделали что- то плохое, госпожа ведьма. За что вас сажать в тюрьму — то?

— Так получилось. Вы поможете мне, Алекс?

— А для чего еще нужны друзья? Я очень надеюсь. Что ваши поиски будут удачными.

— А уж как я надеюсь- то, — с горькой улыбкой вторила я, всовывая ему кошель в руку.

Потом я обняла своих птенчиков, строго- настрого наказала Стивену следить за младшими, Грегу — не обижать Рональда, а Рональду- не скучать и слушаться старших.

Окрестности окатил его трагический вой, Грег просто тихо плакал, а Стивен мужественно кусал губы и старался удержать слезу.

Пожала руку господину Бруксу, обняла на прощанье Фриду и поспешила к своему дому, где меня уже ждал господин Остен и неизвестные приключения впереди.

Глава 7

Восхитительность полета на ларге даже не рискну описывать. Давненько я не чувствовала такого безоговорочного счастья. Только полет, только свобода, только струящийся воздух у меня в волосах. Господин Остен оказался прав, и теплая одежда замечательно выручила. А еще он настоял, чтобы я надела теплые варежки. Без них мои руки окоченели бы в течение нескольких минут, и просто не удалось бы удержать поводья.

Я с интересом смотрела по сторонам и вниз. Скорости абсолютно не чувствовалось, и если бы не порывы рассекаемого воздуха, можно было бы подумать, что мы плывем на большом корабле.

Подо мной проплывали поля и леса, несколько раз мы пересекали поселения и большие города. В воздухе особо не поговоришь, ведь стоит только тебе открыть рот и в него влетает бушующий ветер, поэтому мы с господином Остеном еще на земле договорились лететь без остановок до темноты. А это без малого часов восемь. В конце нашего путешествия я уже не чувствовала ни спины, ни попы, ни рук. Особенно без привычки болела попа, но, как говорит пословица — «завяжи и лежи…». А полежать уже хоть где- то тянуло неимоверно.

Наконец, по сигналу ловчего, мы опустились на опушке небольшого лесочка, и я со стоном слезла с моего красавца- ларга. Ноги подогнулись и я ненавязчиво прилегла на сухом пригорке.

— Мы уже близко от столицы, — проговорил спешившийся ловчий, — как вы себя чувствуете, госпожа ведьма?

— Но-нормально, — сквозь зубы проговорила я. — Ка-какие теперь наши действия?

— Мы вблизи от основной дороги. Можем просто поскакать вперед. Там, недалеко, есть придорожный трактир, я всегда в нем останавливаюсь. Поужинаем, переспим эту ночь, а завтра будем в городе. К сожалению, в темноте лететь на ларгах трудно. Им- то, конечно, все равно, но я просто могу сбиться с направления.

— Трактир, так, трактир, — сквозь зубы произнесла я, вставая.

Эх, вот уже сегодня пойдут в ход мои отложенные денежки!

Мы снова сели на наших ларгов и уже в обычном режиме поскакали по дороге. Трактир обнаружился через пятнадцать минут. Красивое двухэтажное здание приглашающее сияло огоньками. Когда мы подъехали, конюх принял наших скакунов — летунов, уважительно присвистнул и повел их на постой, а мы с господином Остеном устремились к трактиру.

Чистенько. Светло. Тепло. Хозяин этого заведения приглашающим жестом указал нам на свободные столики и подошел поздороваться с королевским ловчим.

— Добрый день, господин Остен, — с поклоном произнес он, — Давненько вы к нам не заезжали. Да вы сегодня с дамой, — он с интересом покосился в мою сторону, — неужто женились?

Я фыркнула. Ловчий отрицательно мотнул головой. Трактирщик понял свою ошибку и стал суетиться пуще прежнего: протер полотенцем идеально чистый стол, отодвинул стулья, передвинул в сторону салфетки.