Бывший муж (СИ) - Шайлина Ирина. Страница 8

— Через два часа, — напомнила я.

И не хотелось уже ничего. Ни ресторана, ни Антона, ни коктейля в высоком бокале, о котором в последние недели часто мечталось. Хотелось только, чтобы два часа скорее прошло.

Я мысленно посчитала. Десять минут добраться до этого клуба. Минут десять, чтобы переодеться. Два часа сама игра. Потом снова переодеться. Звонить есть смысл не раньше, чем через два с половиной часа. Время пошло.

— У нас его не так много, — сказал Антон. — Мы не виделись целую вечность.

А я на часы смотрю. Слишком медленно идет время. Раньше, когда я знала, что ребенок с няней, я получала удовольствие от каждой минуты свободы. А теперь…

— Я снял номер для новобрачных, — шепнул он. — Люкс.

Мы находились в высотке, целиком набитой всем, что могло послужить для человеческого удовольствия. Целое многоэтажное здание. Здесь было все, и рестораны, и ночные клубы, элитные фитнес-центры, аквапарк занимающий первые этажи, а верхние, с панорамными видами на город были отданы дорогой гостинице.

— Антон…

— А потом спустимся, нас ждет столик.

Честно, мне было неловко. И даже жаль его. Но в данный момент я точно не могла получать удовольствие от секса. Да от чего угодно.

— Прости, — покачала я головой. — Я слишком взведена. Не хочу… у тебя всегда есть возможность найти более покладистую женщину, не обремененную ребенком.

Антон усмехнулся, взял меня под руку и повел в ресторан. И я была благодарна ему за то, что он не начал настаивать, или того хуже — обижаться.

— Не хочу покладистую, — он отодвинул мне стул и подозвал официанта, что маячил недалеко. — Тебя хочу. Я может, люблю проблемы. Карту вин, пожалуйста.

Вино нисколько не примирило меня с действительностью. Наверное, оно было дорогим. Возможно — вкусным. Я не почувствовала вкуса. Не почувствовала вкуса прекрасного супа с морепродуктами, теплого салата с печеным картофелем, свежей зеленью и розочками из маринованного мяса.

— Ты слишком себя накручиваешь, — сказал он.

— Знаю, — вздохнула я. — Надеюсь потом… привыкну.

Если Ярослав снова не исчезнет из моей жизни. Я старалась поддерживать беседу, но боюсь, не особо успешно. Наконец установленное мною время истекло — можно звонить. Я позвонила. Трубку никто не брал. Да, я слишком себя накручиваю, но у меня затряслись руки. Я набрала номер Ярослава. Потом снова номер Илюшки. Трубку не брали ни там, ни там. У меня по спине стекла капля пота, прочертив дорожку вдоль позвоночника.

— Не волнуйся.

Я едва сдержалась, чтобы не сказать откровенную грубость — уж Антон точно не причем. Глубоко вздохнула. Нашла в заметках телефона адрес Ярослава. Я поеду туда, только позвоню сначала… трубку не брали, а сидеть и ждать у меня нет сил.

— Антон, вызови мне такси…

Машину я не взяла, так как планировала выпить.

— Сам отвезу.

Он решительно поднялся, а я только сейчас поняла, что он не сделал ни глотка, и его бокал все еще полон. Я кивнула — пусть отвезет. Так будет быстрее. Подхватила сумку, взяла в гардеробе пальто, торопливо проговорила адрес. Хорошо, что близко, это один из новых домов вдоль набережной.

— Я быстро, — обещала я.

Дом был огорожен забором, на воротах домофон, но какие-то дети придерживают дверь, ожидая друзей, я проскользнула мимо не глядя на них. Толкнула тяжелую стеклянную дверь. В подъезде консьерж.

— К кому?

Я злюсь за задержку и снова глубоко вздыхаю. Терпение.

— В тридцать шестую.

Мужчина набирает номер, получает добро и указывает мне дорогу к лифту. Лифт так чист, что мог бы состязаться в чистоте с яйцами кота моей бабушки. Тот намывал их при любом удобном случае. Четвертый этаж. Пешком бы быстрее добежала. Если Илья здесь, я… я просто обрадуюсь. Заберу домой. И никому его не отдам больше.

Дверь в нужную квартиру приоткрыта, Ярослав стоит на пороге, удивленно на меня смотрит. С его влажных волос капает вода, на плечи наброшено полотенце, на нем — одни лишь брюки, даже носков нет. Он выглядит неожиданно по-домашнему, но сейчас это волнует меня меньше всего.

— Где Илья? — спрашиваю я. Толкаю Ярослава в голую грудь, прохожу мимо него в квартиру. — Илья!

— Тише, — говорит Ярослав. — Ты его напугаешь… он в душе.

— В душе?

Во мне бушует ураган противоречивых эмоций. Во-первых облегчение, что мой ребенок здесь, на расстоянии вытянутой руки, что он жив и здоров. А во-вторых я просто в бешенстве.

— В душе? — переспрашиваю я и медленно иду на Ярослава.

Он кивает, а я взрываюсь. Все, что копилось во мне последние недели, гнев, разочарование, злость, ярость… все выплескивается наружу. Я бросаюсь на Ярослава. Стучу по нему кулаками. Мне хочется расцарапать его голые плечи, грудь, лицо. Я хочу сделать ему больно.

— Как? Как ты посмел?

Я кажусь себе невероятно сильной. Всемогущей. Мне кажется, что сейчас я запросто могла бы его убить. Но… Ярослав скручивает меня. Спиной в пальто, на котором тают снежинки я прижимаюсь к его голой груди. Мои руки надежно зафиксированы его руками. Устало думаю — я могу пнуть его пяткой по яйцам, но уже знаю — не стану. Выдохлась, только дышу тяжело, словно марафон пробежала.



— Тише, — снова просит он, говоря в мне прямо в ухо. — Он в ванной. Ему краска залилась прямо под шлем. Волосы длинные, слиплись. Я испугался, что если не смыть, то придется отрезать. Возвращать его тебе грязным не хотелось, да и он сказал, что ты пойдешь в ресторан.

— Почему ты не брал трубку? — жалобно спросила я.

Подняла взгляд и увидела ее. Его жену, ту, что надела ему на палец обручальное кольцо. Она была… глубоко беременна. Минимум шестой месяц. Выглядит неважно. Глаза испуганные, смотрит на меня, словно вдруг под своей кроватью монстра обнаружила. С чувством превосходства, но одновременно — с опаской.

— Ярослав? — тревожно спрашивает она.

Я дергаюсь, высвобождаясь из кольца его рук.

— В подъезде подожду.

И выхожу, слыша, как он что-то ей объясняет. Закрываю дверь. Прислоняюсь к стене, сползаю, так и сижу, словно гопник, оскверняя собой элитный подъезд. Дверь снова открывается, выпускает Ярослава, уже одетого.

— Извини, — говорит он. — Наверное телефоны остались в машине.

— Никогда больше так не делай, — устало прошу я, закрываю глаза. А потом вдруг спрашиваю. — Кем ты стал, Ярослав? Роботом?

Щелкает зажигалка. Смотрю на него из под неплотно сомкнутых век. Курит. Улыбается.

— Я стал тем, кем ты хотела меня видеть. Взрослым. Серьезным. Состоятельным. Ты не рада?

— Мне плевать. Это теперь не мои заботы. Ты ее любишь?

Я открываю глаза — мне и правда интересно услышать ответ на мой вопрос. Мы с Ярославом впервые говорим не как абсолютно чужие друг другу люди. Признаем, что у нас было общее прошлое. Одновременно я прислушиваюсь, не раздадутся ли в квартире шаги Ильи, но входная дверь не пропускает звуков. Мне остро хочется попросить у него сигарету, но я терплю — не для того бросала.

— Не так, как тебя когда-то. Но надеюсь, она этого не узнает. — столбик пепла падает на пол, Ярослав не обращает внимания. — Зато она любит меня. Таким, какой я есть.

— Просто ей ты достался готовеньким, — хмыкаю я и поднимаюсь. — Такого легко любить.

И наконец дверь открывается. Выходит его жена. Я наконец понимаю, кого она мне напоминает — важную гусыню, что идет рядом со своим гусаком, гордо ведя за собой выводок гусят. И смотрит она на меня… ее взгляд говорит — о чем бы вы не шептались, что бы вас не связывало, этот мужчина мой. Я снова хмыкаю.

— У него волосы влажные, — говорит она, но смотрит теперь на мужа. — Полчаса ничего не решают. Я думаю…

— Родишь своего и будешь думать, — грубо отрезаю я.

Я вижу, что за ее спиной возится, обуваясь Илюша. Смотрит на меня виновато. Волосы и правда влажные, понимаю я, но ждать здесь больше невыносимо. Наконец теплая ладонь сына в моей руке. Глажу пальцем, чувствую, как подушечки у него сморщились от воды. Улыбаюсь. Теперь все хорошо.