Контракт на мужа (СИ) - Ли Марина. Страница 37

Я растерянно молчала, в очередной раз столкнувшись с тем, что ничего толком не знаю о культуре мира, в котором очутилась. Мне ведь даже в голову не пришло, что это показательное выступление было именно тем, чем было. Вот был бы номер, если бы председателей ЖСК вот так вот раз месяц выгоняли во двор, да пропускали сквозь строй возмущённых людей, да чтоб при этом не только плетью слов можно было пользоваться, но и кнутом пожёстче, глядишь бы и исправилось что в жилищно-строительной системе нашей страны.

Н-да. Со своим неуместным вопросом я не просто села в лужу, я перед этим ещё и шутовской колпак себе на голову нацепила.

— То, что ты сейчас сказал, это правда?

— Да.

— А я подумала, что это ты передо мной красуешься… — призналась смущённо. — Некрасиво получилось.

— Ты поэтому ушла? — странно посмотрел на меня. — Решила, что я красуюсь?

— Прости, пожалуйста, — шепнула я и, попятившись, позволила Элару зайти в квартиру. Засияв, он тут же просочился внутрь. Запер за собой дверь.

— А кроме позора? Ну, для деляг этих? — всё ещё не могла успокоиться я. — Будет какое-то ещё наказание?

— Само собой, — радостно осклабился дюк и со злым задором в голосе добавил:

— Им всем по локоть отрубят руки, а их жён и детей посадят в долговую яму.

От шока у меня вытянулось лицо, а Элар фыркнул и заржал, как конь.

— Вель! Ну ты как маленькая! Сначала они исполнят все взятые на себя обязательства, затем заплатят штраф — весьма внушительный. И если не управятся в положенный срок, то навсегда лишатся права жить на территории Славоя. Они и все их потомки до четвёртого колена. Это хороший стимул, поверь мне.

И пока я переваривала полученную информацию, положил свой свёрток на пол, а сам опустился на специальную скамеечку и споро стал развязывать шнурки на ботинках.

— Что ты делаешь? — осипнув от удивления, спросила я.

— Разуваюсь. Я тут проконсультировался. Мне сказали, что у вас при входе в дом принято разуваться. Вроде как, если ты не снял уличную обувь, то тем самым проявил неуважение хозяевам. Это правда?

Вскинул на меня открытый взгляд. И я застыла, не зная, как быть. И хотелось бы нахамить да выставить вон, но как-то язык не поворачивался после того, как он мне тут так очаровательно и мило покаялся в грехах.

Божечки! Я и в самом деле только что подумала, что хуратор злюк Элар очаровательный и милый?! Это не у Бро беременные гормоны в маразм впали, а у меня.

— В некоторых странах это неотъемлемая часть культуры, — наконец, произнесла я, запретив себе таращиться на Элара. Если бы я не знала, что его феромоны на меня не действуют, то точно бы решила, что это инкубские происки. — И если ты хочешь поговорить об этом, то лучше это делать днём. Я вообще-то готовилась ко сну.

— Можешь готовиться дальше, — зевнув, разрешил Элар. — Я сегодня у тебя ночую.

— Почему каждый раз, когда я пытаюсь подумать о тебе что-то хорошее, ты открываешь рот и все мои попытки летят в тартарары?

— Что?

Он как раз наклонился, чтобы поднять свой свёрток и застыл в этой позе, снизу вверх глядя на меня.

— Мы же договорились. Разве нет? Ты сам согласился с тем, что я имею право взять время на размышления. У тебя раздвоение личности? Почему ты даёшь обещание и тут же нарушаешь его?

— Я нарушаю обещание? — воскликнул Элар, с возмущением глядя на меня.

Интересно, какое наказание в Славое предусмотрено за убийство?

Мир заволокло пеленой ярости, пальцы сами собой сжались в кулаки, а взгляд заскользил по коридору в поисках орудия убийства.

— Вель, у тебя сейчас вдруг такое лицо стало, словно ты замышляешь недоброе.

Догадливый какой.

— Что натолкнуло тебя на мысль, что я способна оставить на ночь постороннего мужика? — на диво ровным голосом поинтересовалась я, испытывая прямо-таки садистское наслаждение, как злюка перекосило от моих слов.

Не хочешь быть посторонним? Так это право, мой дорогой, ещё заработать надо!

— Прошедшая ночь? — то ли утвердительно, то ли вопросительно заметил он, пристраивая свои туфли на полочку для обуви. — Давай эксперимент проведём. Раз уж нам неделю ждать твоего положительного ответа, то почему бы не попробовать облегчить взаимные мучения?

И тут свою роль сыграло моё богатое воображение. Я в красках представила себе эту взаимопомощь. В нарисованной картине присутствовали два обнажённых тела, один диван и один на двоих, но зато разнузданный и безрассудный, секс. Не вовремя вспомнился пошлый анекдот про монашку (Тот, который «Не образом, батюшка, а подсвечником»), и кровь отлила от сердца, ударив в голову.

Не нужно мне никакое оружие. Я его голыми руками задушу!

— Чем больше мы сопротивляемся, тем сильнее будет физическое влечение, — не подозревая о моих кровожадных мыслях, пояснил будущий покойник, поднял с пола принесённый с собой свёрток и без спросу двинулся в сторону единственной жилой комнаты в нашей квартире. — Вот я и подумал, если мы станем время от времени ночевать под одной крышей, возможно, получится дожить до назначенного тобою срока в здравом уме. Обещаю не приставать и лечь спать на диване.

И добавил, споткнувшись о воздух на пороге спальни:

— Или не на диване. — Поглядел по сторонам, с сомнением оглянулся на меня.

— У вас одна постель на двоих?

— И жуть до чего холодный пол, — злорадно усмехнулась я. — Всё ещё хочешь остаться?

Не знаю, как бы я отреагировала, если бы Элар после моего заявления ушёл, но внутренний голос подсказывал, что, скорее всего, разочаровалась. Но дюк уходить отказался и поэтому теперь я злилась. Нелогично? Увы, я сама прекрасно это осознавала и только ещё больше психовала, понимая, что с появлением Элара в моей жизни, прежние правила перестали работать.

— Слушай, а какой-нибудь матрасик у вас есть? Или запасное одеяло? — присматриваясь к коврику у дивана, поинтересовался дюк и внезапно бросил мне на колени свой свёрток. — Кстати, это твоё.

— Подарок? — удивилась я, трогая холщовый мешок, внутри которого угадывалось что-то мягкое. — А я-то уже было решила, что ты начинаешь потихоньку к нам свои вещи перетаскивать. Подушки, покрывала… Зубную щётку.

Элар рассмеялся, откинув голову назад, а я прикусила щёку изнутри, чтобы к нему не присоединиться.

— Пока воздержусь, — наконец, сказал он. — И нет это не подарок. Ты ждала от меня подарок?

Я задумалась. Подарки — это всегда приятно, но принимать их лучше от хорошо знакомых людей, а ещё лучше от родных и близких.

— Нет.

— Я так и подумал, — кивнул Элар, устраиваясь в Брошкином кресле. — Поэтому для начала решил вернуть тебе твои вещи.

И добавил, когда я в недоумении приподняла бровь:

— Те, что ты в «Оливковой роще» оставила.

О, Божечки! Я же совсем про пеплос Кето забыла! Нижнее платье — Бог с ним! — я за свои кровные покупала, а вот пеплос медуза мне одолжила.

— Спасибо, — смущённо поблагодарила я. — Мне это платье одна медуза взаймы дала, на праздник. Некрасиво получилось бы, если бы я ей его не вернула.

— Спасибо на хлеб не намажешь, — тут же отозвался Элар и радостно продемонстрировал мне белизну своих зубов. — А вот масло, а лучше, сыр — очень даже. Вель, у тебя перекусить не найдётся? А то у меня с завтрака маковой росинки во рту не было.

— Да ты совсем обнаглел! — всплеснула я руками. — Хозяйка, воды не найдётся, а то так есть хочется, что переночевать негде…

— А я тебя в ответ завтра в городе обедом накормлю. По рукам?

Очень хотелось отправить его наглеца подальше, но, сама не знаю, почему, я всё же поплелась на кухню. Выложила на стол кусочек сыру, остатки вчерашнего хлеба, одинокий помидор и мисочку с маринованными оливками.

— Небогато, — протянул злюк, брезгливо рассматривая угощения.

— На ночь жрать вредно! — огрызнулась я и ухватилась за тарелку с сыром, намереваясь убрать её обратно в холодильник. «Небогато»… Я, можно сказать, последнее от себя отрываю, а он нос воротит!