Бывший муж моей мачехи (СИ) - Либрем Альма. Страница 38

Господи!

Я зажмурилась. Мне больше всего хотелось сейчас ворваться в гостиную и выцарапать Олегу глаза. Или Викки. Или хотя бы спросить, как это всё понимать! Но я запретила себе это делать. Он ведь выполнил то, что обещал мне. Оплатил лечение мамы. Как я могу предъявлять ему претензии, если моя мама всё-таки получит свой шанс выжить?

Нет. Если есть такая возможность, я должна просто развернуться и тихо уйти. И больше никогда не вспоминать этого человека. Вычеркнуть его из воспоминаний.

Я вздрогнула, почувствовав, как чья-то рука опустилась мне на плечо.

Не знаю, каким чудом я сдержалась, чтобы не закричать, и заставила себя медленно, спокойно обернуться. В голове за эту секунду промелькнул миллион самых ужасных мыслей. Я была уверена: это кто-то из людей отца, решившего, что должен как-то отомстить или. Я не хотела даже предполагать.

За моей спиной стоял мужчина. Даже сквозь пелену страха я как-то отстраненно отметила, что он, наверное, один из самых красивых представителей мужского пола из всех, кого я когда-либо встречала. Высокий, стройный, хорошо сложенный, он был моложе Олега — наверное, ему лет двадцать пять, — и выглядел не особо страшно, хотя однозначно мог скрутить меня одной рукой.

Тем не менее, незнакомец улыбнулся, и его синие глаза — ярче, чем обычно бывают у людей,

— как-то загадочно сверкнули. Он поднял руки вверх, будто подчеркивая, что безоружен, и промолвил, как ни в чем ни бывало:

— Привет. Ты, наверное, дочь этого престарелого горе-игрока, Дмитрия Павлова?

Я сумела только кивнуть, всё ещё с опаской рассматривая незнакомца.

— Вольный, — представился он, протягивая мне руку. — Но для такой красавицы можно просто Алекс.

— Стася, — я неловко сжала его ладонь, ощутив жар пальцев, и тут же одернула руку, внезапно покраснев. — Можно. Можно, я пойду?

Алекс скептически окинул меня взглядом, усмехнулся при виде сумки и вполне спокойно произнес:

— Ну, в принципе, я не задерживаю, но ты выглядишь как-то не очень, — я покраснела ещё сильнее. — Обычно когда девушка становится землистого цвета, это значит, что очень логично вызвать ей врача.

— Я хорошо себя чувствую.

— И собираешься больше никогда не вернуться в этот дом, — протянул Вольный.

— Откуда…

— На лбу капс-локом, — пожал плечами он. — Может быть, поговоришь с Олегом? Он упоминал о тебе. Он.

— Я знаю, где он, — оборвала я Вольного. — Я просто хочу уйти. И больше никогда не видеть ни Олега, ни мою мачеху, ни папеньку.

— Вот как, — Алекс изогнул губы в усмешке. — Хорошо, не настаиваю. Но, может быть, ты возьмешь с собой чуть больше вещей, раз уж покидаешь старую жизнь? Лучше уходить из отчего дома не нищей.

Я, не удержавшись, закатила глаза.

— Какая тебе разница?

— Никакой, на самом деле, — пожал плечами Алекс. — Я частенько видел, как умственно и морально отсталые люди по типу твоего отца проигрывают бизнес, недвижимость, жену и чуть ли не детей на органы. Это бывает немного противно. Но, как я понимаю, тебе всё равно? — он смерил меня взглядом. — Ты даже не знаешь, как твой папенька лишился бизнеса.

— Я что-то должна? — выпалила я, а потом, осознав, что задаю не те вопросы, дополнила: — Кто ты?

Улыбка Вольного стала чуть мягче, и он сам показался мне вдруг таким уставшим от всего, что происходило вокруг, что даже стало его жаль.

— Пойдем, соберем твои вещи, — промолвил он. — Унесешь всё, что захочешь. А я расскажу.

Я даже толком не понимала, зачем этому мужчине надо со мной разговаривать, но подчинилась. Вместо того, чтобы рвануться к выходу, медленно поднялась по ступенькам на второй этаж, обернулась, убедившись, что Вольный идет за мной, и безропотно зашла в спальню. Уже когда Алекс — я толком и не знала, Алексей он или Александр, — запер за собой дверь, я наконец-то вспомнила об осторожности. Но, когда дернулась к выходу, поняла, что Вольный просто спокойно стоит у стены и смотрит на меня, ничего не предпринимая.

— Что тебе нужно? — спросила я прямо.

— Помочь хочу.

— Зачем? — опешила я.

Вольный как-то виновато улыбнулся.

— Мне не нравится, когда дети страдают из-за своих родителей. То, что твой папенька оказался таким козлом, совершенно не должно стать причиной твоих страданий. Ну, как по мне.

Я взглянула на него, даже толком не понимая, о чем речь. Алекс всё так же стоял у стены, смотрел вперед, очевидно, в окно, изучал узор на шторах с ужасно задумчивым видом, и мне даже стало немного не по себе. На губах у него играла какая-то странная, мечтательновредная улыбка, ещё и с легким оттенком грусти. Он тяжело вздохнул, прежде чем ответить, а потом произнес:

— Твой отец проиграл всё, что у него было, в карты этим вечером. Мне. Я — профессиональный игрок. Не шулер, но развожу на деньги. С твоим отцом это было не так уж и сложно. Он поставил всё, даже то, что толком ему не принадлежит. Самое главное было вовремя подсунуть нужные документы, но я с этим справился. Беды — то. В таком состоянии они все с легкостью всё подписывают.

Я вздрогнула.

— Так вот…

— Да, — кивнул Алекс. — Именно для этого нужны были документы. Это же ты их достала, верно? Те фотографии? Важно правильно оформить, чтобы когда клиент придет в себя и вздумает нанять адвоката, можно было ткнуть его носом в его же бумажки. Разумеется, когда ты играешь на стороне казино, всё проще, шеф подключает своих людей, а потом меня уже не волнует, что будет дальше. Я просто выполняю свою работу. Но на индивидуальных заказах приходится быть предельно осторожным и внимательным, не хочется подводить людей.

Наверное, со стороны я выглядела очень странно. Застыла, как будто на меня наложили какое-то коварное заклинание, и просто смотрела на мужчину, толком не зная, что и сказать ему. Вольный тоже молчал, выглядел всё так же отстраненно, и я вновь поймала себя на дурацкой, абсолютно неуместной мысли, что он потрясающе красив. Конечно, у всех разные вкусы, и каждый отдает предпочтение своему типажу мужчин, но привлекательная внешность Алекса буквально бросалась в глаза. Я могла себе представить, какое он производит впечатление. Особенно когда нарочно привлекает к себе внимание.

— И часто ты вот так разводишь людей? На. — я закусила губу. — На индивидуальных заказах?

На самом деле, я вряд ли имела право спрашивать его об этом, совершенно постороннего человека, который, собственно, вообще ничего мне не должен. Но Алекс то ли был в хорошем настроении, то ли посчитал меня достойной собеседницей, потому что легко ответил:

— Нет, обычно я играю на своей основной работе. Или не играю вообще. Индивидуальные заказы — это в порядке исключения. Когда клиент мне особенно неприятен.

— Мой папенька возглавил шорт-лист?

— Ну почти, — согласился Вольный. — Эта дура хуже.

— Это.

— Виктория.

— Вот как, — нельзя сказать, что я была с ним не согласна. — И дорого ты берешь за свои услуги?

— Часть выигрыша. Обычно я не прошу слишком много, — спокойно произнес он. — И проворачиваю такое очень редко. Если информация обо мне прогремит на всю страну, поверь, меня не оставят в покое. Азартные игры у нас запрещены, это во-первых, а во-вторых, они же, эти дураки, проигрывающие целые состояния, очень надеются, что потом смогут всё вернуть. Отыгрываются до последней тряпки, пока не останутся без гроша. Смешные люди, если честно, — глаза Алекса вновь сверкнули. — А ещё, если уж совсем говорить правду, я ненавижу этим заниматься.

— Совесть мучит?

— Немножечко, — кивнул он. — Так что, что ты забираешь?

Я вытянула всё-таки свой чемодан, не слишком большой, предназначенный для путешествий. Использовала его всего раз, когда отец уговорил меня съездить во Францию, и то корила себя за то, что оставила маму в стране одну, без присмотра. Больше на такие подвиги я так и не решалась, да и всё как-то не до того было.

Теперь же спокойно складывала в чемодан самые нужные вещи. Я почему-то даже не стеснялась присутствия постороннего мужчины. Алекс даже не смотрел, что я там складывала.