Враг моего мужа (СИ) - Манило Лина. Страница 19

Я спускаю Злату на землю, упираюсь рукой в стену рядом с её головой, а в полумраке голубые глаза горят ярко, словно две звезды. Или я сошёл с ума, или всё-таки сошёл, потому что ни одна женщина за тридцать шесть лет не творила со мной такого.

На Злате какое-то совсем уже простецкое платье, но оно ей идёт прямо космически. Высокая аккуратная грудь вздымается и опадает в такт тяжёлому дыханию, а кожа в слабом свете кажется золотой.

Толкаюсь коленом между её ног, раскрываю Злату для себя, и она охает, когда накрываю её — мать его! — влажную плоть рукой. Достаточно пары прикосновений, лёгких поглаживаний, и под пальцами трепет, и тихий стон из груди.

— Думала, я тебя не найду? — усмехаюсь и накрываю свободной рукой упругое полушарие, скрытое от меня тканью. Сминаю, оглаживаю, и возбуждённый сосок твёрдым камушком упирается в мою ладонь. Щипаю его, выкручиваю, параллельно массируя истекающую соками плоть, а Злата закрывает глаза и едва уловимо двигается в мою сторону.

— Ты же поэтому ко мне пришла? Потому что знала: для Крымского нет ничего невозможного.

— Я пришла к тебе, чтобы ты помог мне. Использовала, понял? Это твои идеи были, чтобы трогать меня, просить единственную ночь. Твои! — шипит сердитой кошкой, а в глазах то ли слёзы, то ли лунный свет дрожит на кончиках ресниц.

— Ты уезжаешь со мной, — наклонившись ниже, обрываю поток бессвязной ереси и прикусываю мочку уха, чуть оттягиваю, отпускаю и обвожу идеальную раковину языком.

— Нет, — мотает головой, но тело просит ещё ласки, а голос такой хриплый, что отдаётся вибрацией у меня в паху. — Господи, где ты взялся на мою голову. Не поеду, понял?

— Я разве спрашивал? — хмыкаю и зарываюсь носом в её волосы. — Что-то не похоже…

— Я не поеду.

Злата сопротивляется и всхлипывает, а я кружу пальцами по белью, ловлю подрагивание клитора, отодвигаю край в сторону и резко ввожу два пальца.

— Ох…

— Ты же хочешь увидеть, как я принесу на блюде голову дракона? Коленьки твоего?

Ритмично ввожу пальцы, разграничивая этим слова. Чтобы услышала даже сейчас, заливая мою руку тягучими соками. Злата вздрагивает, вскидывает на меня ставший вдруг ясным взгляд, а я усмехаюсь, выгибая пальцы под нужным углом. И она жмурится, бормочет что-то невразумительное, а я слизываю её стоны своим языком. Целую так жадно, словно тысячу лет этим не занимался. Правда, я действительно не большой любитель поцелуев, и даже со Златой это больше похоже на поединок, чем обмен нежностями.

Хватается за мои плечи, сминает в кулаках плотную кожу куртки, выгибается навстречу, а я продлеваю её и без того бурный оргазм.

— Ты охрененно кончаешь, — целую её во взмокший лоб, а она прижимается ко мне и дрожит сладко. — Круче элитного порно.

— Он не мой! — выдыхает зло, а выражение лица становится каменным.

— Тихо-тихо, — прижимаю её голову к своей груди, а Злата всхлипывает на этот раз точно не от удовольствия. — Я знаю, что он не твой. Но голову это ему снести мне не помещает. Напротив, поможет.

— Ты что задумал, Крымский? — толкает меня в грудь, пытается отстранить, но я кладу руки на стену и даю иллюзию пространства.

Злата порывисто оправляется, смотрит по сторонам, словно только сейчас сообразила, где мы и кто может быть рядом.

— Э нет, девочкам в такие дела дорога заказана. Просто представь, что я рыцарь, а Коленька — старый мерзкий дракон.

— Но ты не рыцарь! — возмущённо, а я, запрокинув голову, смеюсь.

Я не тороплюсь отходить в сторону, а Злата смотрит на меня с подозрением.

— Артур… он не стоит того.

— Он ничего не стоит, ты права. И его жизнь гроша ломаного не стоит, — киваю и отталкиваюсь от стены. — Поехали, Злата. И да, я не шучу.

— Сумасшедший, — качает головой.

— Не сильнее тебя, — беру её лицо в плен своих рук, смотрю в глаза, давлю морально. — Я никогда ни одну женщину ни о чём не просил. Не уговаривал. Так что прости.

И, подхватив Злату в воздух, укладываю животном на своё плечо и уношу к своему мотоциклу. Хватит разговоров.

Надо было ехать сюда на машине. Запихнул бы Злату на заднее сиденье, приковал наручниками и мчал без остановки до города. А с мотоцикла, чего доброго, ещё слезет прямо на самом ходу.

Злата странно затихает, не сопротивляется, не пытается вырваться. Просто будто бы ждёт, каким будет моё следующее действие. Провоцирует меня на совершеннейшую дичь, и я сам пугаюсь того, на что именно могу оказаться в итоге способен.

— Ты совсем с ума сошёл? — пышет огнём в мою сторону, когда спускаю её на землю возле припаркованного чуть поодаль от магазина мотоцикла.

— А я разве когда-то был нормальным? — снимаю шлем с ручки, вручаю его Злате и жестом предлагаю занять место. — Давай, просто садись на мотоцикл. Что тебя здесь держит?

Но она не двигается. Лишь смотрит на меня своими блестящими глазищами, кажущимися воспалёнными и переполненными пламенем. Неужели не поедет?

Я разные варианты прокручивал в голове. Чёрт, даже уговорить пытался! И ни в одном из проигранных в башке сценариев не было её отказа.

Но Злата стоит напротив, сверлит меня сосредоточенным взглядом и не пойми какого хрена хочет от меня.

— Меня ждут, услышь же это наконец! — взрывается эмоциями, хотя голос всё такой же тихий. — Обо мне будут волноваться! Или ты думаешь, что я, такая убогая, нафиг никому не нужна? Приехал, значит, благодетель на чёрном коне, принц, и я должна всё бросить и бежать за тобой, подпрыгивая на задних лапках?

Злата румяная от праведного гнева, а я вешаю обратно шлем и складываю руки на груди.

— Весь мир не крутится вокруг твоих желаний, — фыркает, а в глазах грозы и снежные бури. — Тут живёт человек, который мне очень дорог. Человек, который любит меня беззаветно. Я не могу просто сорваться с месте и ехать незнамо куда. Не могу.

Она выдыхается, сплетает руки в замок, но я всё равно вижу, как они дрожат. Даже в слабом свете уличного фонаря вижу.

— Ты сказал, что я тебе нужна. А зачем? Чтобы что со мной делать? Снова приведёшь на базу, твои мальчики будут нервничать, мне нельзя будет носа показать за пределы комнаты, иначе что-то нехорошее случится. Да? Или нет, подожди! — вскидывает руку, крутит пальцами в воздухе, а после бьёт ладошкой себя по лбу. — Оставишь в той квартире, я буду сидеть у окна, пить долго чай и ждать, когда же ты сможешь меня посетить? Этого ты для меня хочешь? Такую роль выбрал? Я не понимаю, честное слово.

Смотрит на меня испытующе, а я ощущаю какой-то странный зуд на коже. Никогда не чувствовал себя глупее.

Поднимаю глаза к небу, вздыхаю. Чёрт, нахер мне вообще всё это нужно? Честное слово, зачем? Стою тут, как идиот, унижаюсь. В жизни подобной ерундой не страдал — баб много, на мой век хватит. Простых, понятных, без заморочек. Но нет же, меня прямо тянет вляпаться по самые уши в это всё, словно у меня других дел нет.

— Это твоё последнее слово? — наверное, слишком жёстко спрашиваю, но у меня действительно нет моральных сил на всё это дерьмо. Слишком многое в один момент сплелось в тугой узел, и меня клинит.

Злата смотрит на меня широко открытыми глазами. Ноздри трепещут, и я каждой порой ощущаю её рваное дыхание.

— То есть ты в упор не хочешь меня слышать, а теперь строишь из себя оскорблённого? — по её телу будто бы судорога проходит, а я растираю ладонями уставшие глаза.

Меня определённо заносит не в ту степь, но внутри такой раздрай, столько разных и непривычных для меня эмоций, что совершенно не понимаю, как всё это разложить по полкам.

— Ты ведь даже не думал, что будет дальше, да? Как всё будет? Вижу, не думал...

Злата делает шаг в мою сторону. Кладёт руку на грудь, становится на носочки и касается губами небритого подбородка. Губы перемещаются чуть выше, задевают уголок рта, а я вдруг забываю, что такое кислород. Чёрт, херня какая-то.

— Прости, Артур, я пойду… я не могу так. Ты слышишь только себя. Делаешь, что хочешь сам. Со мной уже так было однажды, мне не понравилось.