Муж на сдачу (СИ) - Зика Натаэль. Страница 9

— Вот куда так торопиться? — с досадой бросила Мариэта. — Там защита стоит от непрошенных визитёров.

— А предупредить не могла? — на женщину взирала сердитая, в синих пятнах, с опаленными волосами и бровями физиономия «сдачи».

— Я не успела! Потом, ты же не у себя в замке, а в доме мага. Мог бы и сам догадаться, что на ценной вещи стоит охранка. Это, кроме того, что невежливо лезть без разрешения в чужие сундуки.

— Что ты туда поставила? — надо же, а глаза-то у графа синие-синие. Под цвет её краске. Хотя, нет. У него глаза синие, как колокольчики, как она раньше этого не заметила? Такой редкий цвет! А её краска ближе к цвету васильков.

— Что ты поставила в охранку? — недовольный голос покупки вернул из ступора.

— А? А! Если крышку трогает чужой, то срабатывает заклинание, оно активирует капсулу с синей краской.

— С краской? — подозрительно переспросил мужчина. — Где у тебя зеркало? А огонь откуда? Ты хотела сжечь того, кто откроет крышку?

— Нет, что ты, только напугать и пометить. А огонь — наверное, я, немножко, слишком много вложила силы. Не рассчитала чуть-чуть.

— Чуть-чуть? Неси зеркало! — ощупывая пригоревшие волосы и пятнистое лицо, проревел граф.

Мариэта решила, что субординация подождет, и принесла небольшое зеркальце.

— Единый…

Граф отодвинул руку с зеркалом подальше, чтобы отразиться всем лицом, а не фрагментами, и оценить масштабы бедствия в полной мере.

Что сказать — зрелище было впечатляющее. Детей, больных ветрянкой видели? Вот, тот же самый вид, за исключением цвета пятен. Плюсом обгоревшие брови и волосы.

— Надо немедленно всё это смыть!

— Я сожалею, но в краску я добавила усилитель, так что, смыть её ничем невозможно.

— ??? Мне что, теперь всю жизнь ходить в синий горошек?

— Нет, она сойдет сама! Через пару месяцев…

— Ы-ы-ы!!! За что мне всё это?? Ты понимаешь, что в таком виде я нигде не могу показаться?? — граф, отбросив зеркало, которое, к счастью, упало на кровать и не разбилось, принялся бегать по комнате.

— Не вижу проблемы, — Мариэта схватила стеклышко и убрала подальше, пока раб не расколотил его. — Пока я собираю деньги, а ты работаешь на участке, краска сойдет.

— Ты это специально подстроила!!!

— Как я могла предугадать, что ты полезешь в сундук? Вот книги, изучай, если мне не веришь, — женщина достала три книги и положила их на стол.

— Грах знает что! На вестник у тебя деньги найдутся?

— Сейчас — нет ни медяшки. А что ты хочешь?

— Как — что? Написать домой, чтобы приехали с деньгами. Не желаю тут оставаться ни одного лишнего дня! Не смотри так — я заплачу тебе втрое от того, что ты на меня потратила и на работника дам. Наймешь кого-нибудь, когда я уеду.

— Михаэль, ты такой дурной на самом деле или это у тебя от пережитого в голове всё смешалось? — тихо спросила Мариэта. — Тебя кто-то опоил и выбросил порталом в загон работорговца. Думаю, расчет был на то, что память ты потеряешь совсем, но где-то просчитались с дозировкой. Представь, очнулся бы ты без памяти, где бы сейчас был и что делал?

Граф перестал возмущенно пыхтеть и задумался.

— Ясно же, что проделать такое с тобой мог только тот, кому ты доверяешь, раз подпустил близко и вместе с ним принимал пищу или питьё. Тебя убрали, а тут ты шлешь вестник, что жив и хочешь домой. Сам догадаешься, что с тобой сделают, пока ты беспомощен или мне продолжать?

— Сам догадаюсь, — буркнул мужчина. — Ты права, пока я не выяснил, кто меня предал, воскресать и возвращаться мне нельзя. Но, сидючи здесь, я ничего узнать не смогу, только время потеряю. Дома, если меня сочтут умершим, графство примет следующий наследник.

— Пока ты не можешь пользоваться магией, ты так и так ни на что не способен, — возразила Мариэта, — хоть в Адижоне ты сидишь, хоть в свой замок вернешься. Только здесь ты в безопасности, никто не добьёт, а объявись ты в Империи, тебя легко снова скрутят и теперь уже упрячут навсегда. Тело не нашли, поэтому объявить тебя умершим смогут не раньше, чем через полгода.

— Три года. По закону, если нет тела, то человека могут признать умершим только через три года. Двоюродному брату придется подождать.

— Тем более. Значит, наследник — твой кузен? Может быть, он и устроил тебе эти каникулы?

— Не думаю, у нас с ним всегда были хорошие отношения, — задумчиво проговорил Михаэль.

— Послушай, я повторяюсь, но это на самом деле выход для нас обоих! — Мариэта протянула руку и задела графа за рукав. — Несколько месяцев ничего не изменят — ты уже пропал из дома, кстати, когда это произошло?

— В Травень.

— Два месяца назад, — покачала головой женщина. — И всё это время ты был у того рабовладельца, в чей загон тебя подкинули? Ладно, об этом позже. Смотри — ты живешь здесь в качестве моего двоюродного брата, расчищаешь мне землю, ведь все соседи считают, что ты приехал мне помочь, а я варю зелья и собираю монеты. Тебя никто не ищет, а если и ищет, то не здесь и не кузена простой травницы из Адижона. Когда деньги будут собраны, я найму повозку, и мы поедем в столицу. Там выберем мага, он снимет с тебя ограничитель, и ты будешь свободен во всех смыслах. Твой враг уже успокоился, считает, что ты сгинул насовсем, и тебе не составит труда, вернув магию, тайно перенестись в Империю и расследовать, кто тебя похитил.

— Да, — после некоторого раздумья, произнёс Михэ, — этот план достаточно жизнеспособен. Но не забывай, что у меня есть друзья, император, наконец. Меня будут искать, и тщательно.

— Пусть ищут. Полагаю, тот, кто тебя устранил, будет в первых рядах. Но проследить путь от загона работорговца в Андастане до домика травницы в Тропиндаре прочти невозможно. Кстати, как ты оказался у торговца травами?

— Толком не помню. Меня морили голодом и били, потом кому-то продали. Там тоже били. Куда-то везли, — граф помотал головой, — Нет, не помню. Может быть, позже память вернется.

— Если не вернется — не страшно. Это не те воспоминания, которые надо беречь, — негромко ответила женщина.

— Ты права. Конечно, мне совершенно не хочется копаться в земле, но если нет другого выхода — это отличное прикрытие. Ещё и краска! Что подумают соседи, когда увидят меня с синими пятнами?

— Я скажу, что это откат от очень сильного и редкого зелья, которым я тебя вытащила с того света. Пятна сойдут через пару месяцев, зато никто не будет тебя рассматривать и намекать на близкие отношения.

— ??? Ты же говоришь, здесь строгие порядки?

— Они строги, это верно. Но тут у многих есть взрослые дочери, и кто-нибудь из матерей обязательно попытается отбить тебя у невесты, пристроив свою дочь в жёны имперцу.

— Понятно. Давай, я умоюсь, ты прибери тут и сделай нам горячий отвар. Надо спокойно поговорить.

Через три четверти оборота, притихшие и освеженные, они сидели за столом и потягивали из чашек. Михаэль время от времени бросал в рот кусочки печенья, которое сам и крошил, перебирая пальцами в корзинке с выпечкой, Мариэта просто наслаждалась покоем и напитком, ожидая, когда мужчина заговорит.

— Мы плохо начали, и, признаюсь, не по твоей вине, — наконец, отмер граф. — Итак, начну сначала. Не думаю, что тебе нужно всё это знать, но мне надо выговориться, может быть, тогда я и сам смогу понять, как всё произошло.

Михаэль провёл рукой по волосам, зацепился за обгоревшие пряди, скривился, и вернул руку в корзинку с печеньем.

— Я — второй сын, меня с детства готовили к службе императору, поскольку титул и замок переходили моему старшему брату Елиазару. Он с рождения был — Его Сиятельство и милорд, а я всегда только Его Милость и лорд, но это меня мало волновало. Хотя изучать нам приходилось одинаковые предметы, и учителя были строги к обоим, с Лиазара требовали в три раза больше, чем с меня. Наследник должен был быть во всём безупречен.

Какое-то время я успешно отлынивал, но однажды отец грустно сказал мне:

— Сынок, у Лиазара будет титул и богатство, ты же всё должен заработать сам. Поэтому, если не станешь прилежно учиться, то никогда не сможешь сравняться с братом.