Путь спящих (СИ) - Нелин Дмитрий. Страница 19

— Может, и не смог бы, — уклончиво ответил я, хотя сам себе признался уже давно. Не смог бы. Чертов портал на Новочеркасской работал хер пойми по какой схеме. Нам пришлось гонять на мотоцикле кругами то туда, то сюда, а пару раз даже выехать наружу.

— Там весь смысл заключается в том, чтобы заблудиться. Понимаешь? — Оксана пристально посмотрела на меня. Да, в мире снов она выглядит покрасивее. Ну это почти у всех сновидиц так. В реале ничего выдающегося, а здесь красавица писаная.

— Поверить в то, что ты потерял путь, — усмехнулся я.

— Вот именно. Тогда город считает, что ты слишком легкая жертва, и поглощает тебя.

— А тебе не кажется, что он, ну как бы это помягче выразиться, туповат?

— Это просто эгрегор, Сергей! — воскликнула ведьма, — он не может быть тупым или умным. Он вообще не имеет личности! Особенно если это город. Он считывает и питается нашими эмоциями, ощущениями. Блин. Это сложно объяснить.

— Это программа, — сказал я, — безликая и холодная. Он создан миллионами людей, воспет сотнями поэтов и нарисован тысячами художников. Он стал таким, каким его видели и возносили, и ведет себя соответственно ожиданиям. Для кого-то он прекрасен и ярок, а кто-то видит в нем только серое уныние.

Мы приехали сюда всего несколько минут назад, причем за рулем был я. Слева, через речку, громоздились старые желтые и оранжевые дома с широкими коричневыми дверьми парадных. Собственно, мы почти добрались. Щас перескочим через мост, да поддадим газку по Кутузова. Там буквально пару минут, учитывая, что я на этом моте гоняю как идиот. Соскучился, блин.

— Согласна, — Оксана кивнула, — ну а то, что ты с Санычем схлестнулся, это вообще огонь. Он-то мужик мирный, хотя и со своими тараканами.

— Да они у него с ладонь, епта! — воскликнул я, — он меня даже слушать не стал. Сунул шляпу в рот и давай жевать. У вас здесь все такие двинутые?

— А они все правильно делают, — ответила девушка, — их задача сбить тебя с толку. Вызвать у тебя удивление и ступор. Это поможет им нанести первый удар, который ты не ожидаешь. А Саныч, он молодец. С дикарями давно гавкается, а они его все никак взять не могут.

— Он и правда православный?

— Да. Это не мешает ему осознаваться. В тусовку Саныч пришел давно. Начинал как и многие с Кастанеды. Ел всякие поганки, двигал точку сборки, шарохался по лесам, искал места силы, тренировал тело сновидения и проходил врата. Срался на форумах с теми, кто читал Кастанеду, но понял не так как он. С Ксендзюком вот в терки вошел.

— Не так страшен Кастанеда, как тот кто его прочитал, — в который раз вспомнил я древний, но актуальный мем из интернета.

— Прочитал, а понял по-своему. Так будет точнее. В общем, Саныч осознал, что он настоящий воин, ведь недаром в девяностые в карате ходил, получил коричневый пояс.

— Странно, что не черный!

— Ну он иногда говорит, что стал мастером, да кто же ему поверит? — хохотнула Оксана, — а потом он увидел в одном из ОСов Иисуса Христа, который лично пришел к нему и попросил стать его воином и защитником веры православной.

— Охренеть, — только и выдавил я.

— Вот именно. Ты же сам знаешь, Сергей, что чем дальше мы забуриваемся в ОСы, тем наша критичность становится слабее. В какой-то момент мы вообще не можем отличить простой ОС от откровения. Вот и Саныч не смог. Поверил и теперь он воцерковленный мастер.

— А что за штырь он вогнал мне в руку? Я его не смог выдернуть.

— Не знаю. Может быть, какая-то его новая штучка? Вряд ли это артефакт. Наверное, создал предмет, намолил его, освятил в церкви, да протащил в сон. Вот тебе и реальное оружие.

— Хм, звучит убедительно, — согласился я, — я тоже таскал в сон разные предметы для осознания.

— Это стандартная техника, но ведь ее можно модернизировать. Все зависит только от силы намерения и количества света, что ты в нее вкладываешь. Артефакт — это предмет, который ты перекачал и тем, и другим. Разве нет?

— Может быть и так, — ответил я, — ну что погнали? Посетим Медного всадника?

— Даже не знаю, зачем он тебе нужен. Он странный. Меня мама к нему водила в детстве, что в реале, что здесь. Жутковатая статуя, — Оксану аж передернуло, — но если ты хочешь, то пойдем.

Мы спрыгнули с моста и направились к мотоциклу. Я лихо запрыгнул на него и почувствовал, как мягкие женские руки обвивают мой торс.

Разгоняться не буду. Проскочим с фазовым ускорением. Я надавил на красную кнопку, и «Харлей» громко зарычал, но его благородный рев исчез в настолько громком гудении, что я чуть с мотоцикла не свалился. Я посмотрел вправо и с удивлением вытаращился на темные клубы дыма, вырывающиеся из всех трех труб «Авроры».

— Это нормально вообще? — спросил я, слыша звук корабельной рынды и далекие вопли матросов. Крейсер собирался отходить от места своей дислокации, причем без каких-либо буксиров! Конечно, ходят слухи, что это уже не та «Аврора», что этот корабль собрали из говна и веток и наглухо забетонировали прямо рядом с пристанью, но нет. У корабля только часть двигателя демонтировали, да сделали новую обшивку. В общем, самостоятельно он двигаться не может. Но что я тогда вижу сейчас? На корабле включились прожекторы, и длинные лучи принялись шарить по глади черной воды и набережным.

— Быстрее, Сергей! — воскликнула ведьма, — нам нельзя попадаться к ним на прицел.

— Стрелять будут?

— Еще как! «Аврора» патрулирует все широкие каналы и отсекает любые нападки иномирцев или агрессивных дримеров.

— Да ладно? А кто же управляет этой штуковиной, или она сама по себе — один огромный спрайт?

— Как кто? Евгений Егорьев! Единственный и неповторимый командир корабля. Погибший в его недрах во время Цусимского сражения.

— Божечки-кошечки, — я покачал головой и дал по газам. Мотоцикл взвился стрелой в небо, и наши спины осветил яркий свет. Послышались крики, а потом раздался треск пулеметов. Пространство рядом с ними вспороли яркие трассеры. Мы плюхнулись на асфальт и погнали по проспекту. «Аврора», дымя и гудя, тронулась за нами, и я понял, что уходить от нее по набережной — глупая идея. Поэтому я дал влево и свернул к Фонтанке. Сюда этот крейсер точно не повернет. И я оказался прав. Корабль застыл напротив моста, дал пару очередей нам в спину, а затем медленно двинулся дальше.

— И кто-нибудь пробовал добраться до командира корабля? — спросил я.

— Зачем? Там почти пятьсот спрайтов матросов. Замучаешься пробиваться через всех. Света не хватит.

— А если не тратить свой, а просто иссушать их? И что будет с кораблем, если он утонет, например, или взорвется?

— Он появится на следующую ночь. Город восстановит его. Это я тебе точно говорю, потому что уже сталкивалась с подобным, но не с «Авророй», конечно, а с грифонами. Эти ночные стражи нередко нападают на ярких сновидцев, поднимают их высоко в небо, а потом бросают в Неву.

— Питаются эмоциями страха? — понял я и сбавил скорость.

— Вот именно. Мы с мамой умудрились одного победить, но на следующую ночь он появился снова.

— Спасибо за пояснения. Я тоже так думал. Это место очень похоже на Лимб. Не находишь?

— Если ты про мир Сновидений, то да, согласна, а Лимб — это все-таки немного иное. Это отдельный уровень.

— Но ведь в него можно попасть через сны?

— Конечно.

Я сбавил скорость, а затем и вовсе остановился, заметив, что на земле появился снег. В воздухе начали падать белые пушистые снежинки. Это нормально? С погодой на этой стороне Петербурга творилось что-то неладное. Позади меня осень, а впереди зима. Такое ощущение, что в каждом квартале своя собственная климатическая обстановка.

— Поехали, — попросила ведьма, — здесь не стоит задерживаться.

Девушка указала на сгорбившегося мужика в грязном тулупе, тащившем что-то продолговатое за собой на санках. Я догадался о его ужасном грузе.

— Они очень голодны, Сергей, и опасны, — сказала Оксана, — иногда их здесь бывает очень много, а некоторые весьма проворные. Давай не будем задерживаться.