Когда муж - оборотень... (СИ) - Истомина Елена. Страница 39

Глава 39, часть 3.

А ведь спасая Ирину, я взывала к богам нашего мира и была услышана! Причем, сила шла куда легче и свободнее чем у нас, значит, здесь грани между мирами куда тоньше, чем в нашем мире. И, значит, моя ведьмовская сила здесь куда больше. Правда, и сила Демитрия, соответственно тоже.

Ну, ничего, сейчас, главное, спасти близких. Тут уж не до себя.

От одной мысли о том, что я скоро увижу дочь, мое сердце замирало, от тревоги и радости одновременно.

Мой волк, мчался во весь опор. Медведи не отставали.

— Жену верну ему я. А ты уйдешь, вместе с Леной, Вадимом и дочкой. — Услышала я в своей голове Бориса.

— Ничего не получится. Он собрался возвращать ее в мое тело. Ему нужна моя сила.

— Ну, либо в другое, либо, никак.

— Борь, мы не в том положение сейчас чтобы ставить условия.

— Это мы еще посмотрим. Поищи свою Зину. Может, пригодиться.

Кстати, да. Я сосредоточилась и позвала ее. Глухо. Эх, сглупила, надо было еще, в берлоге сделать обряд призыва.

— Большая у него стая? — Спросил Борис бегущего рядом огромного, бурого медведя.

— Мы точно не знаем. Никто туда не ходит, но говорят, эта часть суши самая большая. Почти каждую ночь его прихвостни бродят по миру и похищают и убивают случайных прохожих. Поэтому, после заката у нас никто на улицу старается не выходить. На всех берлогах, стоят охранные заклятия, иначе беда.

— Но на девочку напали днем! — Напомнила я.

— Ну, видать, была особая надобность. Задумали чего. Пятнадцать лет назад, у Яромира похитили его жену. В качестве выкупа Демитрий требовал часть южных земель. Ведь, говорят, у них там, из—за постоянного холода и снегопада плохо с едой. Вождь не пошел на это, пожертвовал любимой женой. Видать, решили, что за ребенка и не то еще отдаст, сволота.

— Жену вождя убили? — Холодея, спросила я.

— Да. На глазах у мужа отрезали голову.

— И он это так просто оставил? Проглотил, склонил голову?

— Мы медведи, в звериной ипостаси мы неповоротливы, волков нам не одолеть. В бою. И их куда больше. На каждого медведя восемь волков приходится. Но так просто мы не оставили. Мы усилили ментальную защиту наших горниц. При попытке демонов и оборотней прорваться на нашу территория, они сгорали заживо. Ну и вой же в те первые ночи от их границ тогда стоял. Четыре года мы жили спокойно. Но со временем защита ослабла. И набеги начались заново.

— Так, почему снова ее не усилить?

— Так, на крови она на жертвенной была, и нет добровольных желающих собой жертвовать. Это тогда Яромир во гневе был, и с десяток жрецов да воинов положил лично, а теперь не может. Даже провинившихся не может. Чем мы лучше их будем тогда, говорит?

— Ну, так сделали бы дозоры! Ловили их шпионов да на плаху. Их—то чего жалеть? Они вас не жалеют. Сами говорите.

Пробовали, ловили. Да только у них, у каждого способность к магии куда больше чем у наших верховных жрецов. Умирая, они проклинали нас и у нас, то засуха случится, то та детей мор падет. Себе дороже. — Медведь печально вздохнул и понуро опустил голову.

А я крепко призадумалась, как так—то? В меня сила рекой лилась, а в их жрецов, значит, нет? Ментальная сила, она, конечно, у каждого своя. И потенциал к ее восприимчивости у каждого свой. Но не настолько же. И сам собой возник вопрос — А на чьей стороне, вообще, местные жрицы, волхвы, целители.

— А как у вас становятся, Жрицами волхвами, целителями? — Спросил Борис. Ему в голову, видимо, пришли те же мысли.

— Это шесть семей. На них родовая метка прародителя, и сила их передается, от отца к сыну или от матери к дочери.

Всего шесть семей это, конечно, мало. Очень мало. Подкупить при желание, не составит труда.

— У волков и кошек действительно, по природе своей куда больше восприимчивости к магии. Почему вы не попросите других оборотней о защите? — Спросил Борис.

— У них, у самих большие территории, а взамен нам предложить нечего.

— Так уж и нечего?

— Нечего, земли у нас плодородные. Всего у всех хватает. Так что, каждый сам за себя.

— Борь не оставляй их. Не бросай Хорошо? Ради меня.

— Вместе не оставим. Когда прибудем, молчи. Говорить буду я.

Оборотни мчались во весь опор. И за следующим пригорком пейзаж резко изменился. Больше не было яркой зелени и чистого неба. Одна тусклая, каменистая равнина. Резко похолодало, подул пронизывающей до костей ветер. Само место отталкивало чужаков.

Медведи остановились.

— Все границу перешли. — Сказал один из оборотней.

— А где же лес? — Спросила я, ежась от ветра.

— Вон за теми белыми горами.

— Благодарствуем, что довели. — Кивнул Борис. — Дальше мы сами.

Мы двинулись вперед, но вдруг с неба раздалось, воронье карканье. И два огромных ворона еще в полете превратились в высоких мужчин в черных плащах с черными волосами и черными же глазами. Прыгнули на землю и отчеканили без всяких эмоций: — Следуйте за нами.

Глава 40

Мы пошли вслед за провожатыми, как вдруг перед глазами мелькнула яркая, ослепившая нас вспышка света, возникло ощущение полета, а, затем я упала на что—то мягкое. Судя по короткому собачьему взвизгу, на Борю.

— Прости! Я поспешила стать на ноги и открыла глаза.

Мы находились просторной богато обставленной гостиной мы стояли на мягком ковре, напротив огромного, пылающего камина, в кресле рядом царственно восседал Демитрий и с улыбкой смотрел на нас.

— Прошу прощение за столь не комфортное перемежение, но местонахождение моей скромной обители, должно оставаться тайной для всех, кроме членов моей стаи — Дружелюбно заговорил он. — Если хочешь перекинуться и переодеться, — Обратился Демитрий к Боре. — Проследуй за эту дверь. — Кивок на дверь слева.

И мой волк спокойно пошел к той двери. Бросив на меня улыбающийся взгляд.

— Где моя дочь? — Спросила я, стараясь побороть дрожь в голосе.

— Прямо за тобой.

Я обернулась, на широком, черном диване укрытая белым пушистым пледом спала девочка. Моя маленькая копия. Те же пухленькие губки, тот же, курносый носик, такой же изгиб бровей, те же, длинные, темно—русые вьющиеся волосы.

Я подошла к девочке, присела перед ней на колени аккуратно погладила по мягкой горячей щечке, коснулась губами, вдыхая такой родной, почти свой запах. Сомнений не было это моя Мира, Моя дочь.

Я уткнулась ей в плече и сама не заметила, как разрыдалась, от радости и страха одновременно. А потом вдруг почувствовала, что ее ручки гладят меня по волосам.

— Не плачь мамочка, мы выберемся. — Прошептала девочка.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Спросила я, вглядываясь в ее почти черные как у отца глаза.

— Да. Я просто спала. Кивнула девочка и села.

Я обняла дочь и зашептала ей на ухо:

— Послушай меня. Так получилось, что твой папа умер, поэтому сейчас ты пойдешь с дядей Борей. Он позаботиться о тебе. Он очень хороший и добрый. Слушайся его во всем. Ладно?

— Хорошо — Кивнула девочка.

И отстранившись от меня, пошла уже к вернувшемуся одетому Борису. Запасную одежду оборотни всегда носят в рюкзачке на спине. Реже в портфеле или кейсе как Вадим. А я — то все гадала, зачем он берет с собой портфель даже на ночные прогулки, а портфель этот кодовым замком заперт. Была мысль даже что он какой— нибудь тайный агент и там у него важные, секретные бумаги. Он туда, выходит, всего—навсего, одежду складывал, перед тем как обернуться.

Отпусти Вадима и лену, — Потребовал Борис.

— Уже отпустил. В себя приходят, как очухаются присоединяться. Кстати, брата твоего, Георгия, стая общины Альфой выбрала. Да он тоже оборотень, не знала?

— Так, что Бориска, можешь вернуться туда, думаю, с племянницей деверь тебя с распростертыми объятиями примет.

— Вот скажи мне — че те в нашем мире, понадобилось? Чего тут в своей стае королем не сиделось? — Полюбопытствовал Борис.