Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна. Страница 29

— Есть способ, — Зира ожила как нельзя вовремя. Еще чуть-чуть и мысли Гаррона завели бы его неизвестно куда. — Ты вернешь проклятия тем, кто их наслал. У тебя получится. Отсутствие консуммации не отменяет того факта, что вы муж и жена.

— Что я должен сделать?

— Раздевайся догола. Да не смотри так, соблазнять не стану. Я перенесу на тебя все ее проклятия. Придется опустить щиты. Да-да, будет больно, но ты выдержишь.

Глава 16. Уроки, которые запоминаются надолго

Они лежали рядом. Совершенно обнаженные. А строн, не прикрытый даже слабым Упырем, усиленно источал магию соблазна, понуждая завершить свадебный ритуал. От его вмешательства в голове Гаррона рождались фантазии, которые трудно было отличить от реальности.

— Я хочу тебя…

— Так бери…

Ее руки оплетали шею, а глаза, серые, как грозовое небо, смотрели с ожиданием.

— Почему ты медлишь? — шептали губы и тянулись для поцелуя. От него у Гаррона начисто сносило крышу.

Его ладони, только что обхватывающие спину и ощущающие через ткань платья тепло тела и частое сердцебиение, ползли вниз и прижимали бедра жены к паху. «Пусть почувствует, насколько сильно я ее хочу».

— М-м-м…

Она не ждала подсказок. Согнув ногу в колене, тягучим, вызывающим озноб движением скользила по его бедру своим. Гаррону ничего не оставалось, как переместить руки на ягодицы и позволить жене скрестить ноги за спиной.

А поцелуи, то легкие, дразнящие, то глубокие, такие, что не хватало воздуха и приходилось прерываться, продолжали свою магию. Платье мешалось. Ох, как же сильно мешалось платье! Ни прикусить вершинку груди, ни оставить след поцелуя на коже…

— Так бери…Что же ты медлишь?

Долой рубашку! Ткань рвалась с треском. А жена смеялась, запрокинув голову. Будто специально подставляла шею. И в этот момент хотелось целовать еще сильней. Но Саша не давалась. Рисовала тонким пальцем руны на плечах, груди, животе. У пупка…

— Эх, парень… — голос ее сделался скрипуч. — Тебе бы все же провести консуммацию. Ведь вижу, что хочешь. Так бери…

Гаррон открыл глаза. Карлица Зира водила тонкой кистью, окунаемой в чашу с кровью, ниже пупка. Как раз у той дорожки волос, что ведет к паху. Цессир-младший дернулся и опустил ладони вниз, закрывая ими предателя. Тень только улыбнулась.

— Все, можешь вставать. Не сдерни повязку с запястья, пришлось смешать вашу кровь, чтобы распутать проклятия и навесить копию твоих щитов. «Вместе в радости и в горе. Все пополам».

Гаррон схватился за штаны.

— Т-т-т, — покачала головой карлица. — Надевай ее платье. Будь ею. И верни проклятия шутникам.

— Вы говорили, что будет больно.

— Будет. Но не сейчас. Ночью. Не хочешь ее, пригласи фею. С женщиной боль пережить всегда проще. Говорят, что экстаз и последующий оргазм сродни анестезии, — она хрипло рассмеялась, и Гаррон впервые осознал, сколько этой карлице, навсегда оставшейся девочкой, лет.

— Я подумаю, — он натянул на притихшую Шашу покрывало. Будто нечаянно задел рукой ее обнаженное плечо.

«Второй день в академии, а как измотала».

Бессонная ночь и близость «объекта страсти» туманили мозг. Желание обладать определенной женщиной накатывало волнами. Не помогали ни холодный душ, ни сдерживающие амулеты. Впору вновь становиться псом. В Хаюрбате, помнится, он спал на одной подушке с Шашей и прижимался голым брюхом к ее груди, и ничего, кроме признательности, что позволила лежать не на голом полу, а на мягкой постели, не проявлялось. Повилял хвостом, как спасибо сказал, и все.

Может, права Зира, и следует сходить к феям отца? Обученные древнему ремеслу, они быстро сняли бы напряжение…

— Волосы сделай на тон светлее, — тетушка Зира, помогая застегнуть платье, напомнила о своем существовании и поставленной цели.

В зеркале отражалась вторая Алекс Дафой.

Стоило Гаррону выйти за дверь, как на него налетел отец.

— Зачем ты пошел на это? — он все-таки заметил начерченные кровью руны. Сын не успел запахнуть на груди палантин. — Теперь тебе еще труднее будет избавиться от Шаши.

— Переживу.

Заметив самодовольную улыбку карлицы, Гердих выругался:

— Вот же, старая карга!

— Ты тоже уходи. Нечего тебе здесь делать, — проворчала Зира, забираясь в кресло. Брошенные там панталоны Алекс с монограммой «А.Д» — их категорически отказался надевать Гаррон, забросила на спинку, чулки сунула под подушку, на которую в облегчении откинулась. Устала.

Хорошо, что ее родственники не топтались у двери, ожидая результата, а разошлись по своим делам. Не хватало еще от них выслушивать упреки. Брат и племянник точно заметили бы, как резко побледнела ее Тень. Да, она потратила крупицы драгоценной магии на почти незнакомую девчонку, но вот хоть убейте ее, но леди Вардбрук чувствовала, что академия еще возблагодарит небеса за то, что те послали новую ученицу.

— Где строн? — Цессир-старший не намеревался слушать шипение Тени. Откинув покрывало, без стеснения, будто перед ним лежала не обнаженная женщина, а восковая кукла, поднял с груди Алекс родовой амулет.

— Что ты делаешь, Гердих?

— Защищаю сына, — достав из кармана мешочек, Цессир вытряхнул из него нечто, похожее на запылившееся стекло.

— Что это? — карлица вытянула шею.

— Упырь. Но не тот, что был прежде. Этот полностью заткнет родовой амулет. Никакого зова. Никакой магии, — стекло казалось мягким, поскольку, попав на строн, тягуче обволокло его, скрыв обе маски.

— Думаешь, поможет?

— Этот точно поможет. Пришлось поступиться гордостью. Но сын дороже.

Гердих торопливо покинул комнату, с досадой вспоминая встречу с посредником — представителем сытых колдунов, закончившуюся обещанием невмешательства в избрание нового императора катакомб. «Этот хотя бы не будет столь непримирим, как Астримб. Выучил урок, что мое ведомство в силах оборвать жизнь любого колдуна».

— Дурак, — произнесла тетушка Зира, вспоминая полный нежности взгляд Гаррона. — Причем тут строн? Твоим сыном завладела совсем иная магия. Разве ж я не вижу?..

Но упрямый глава шпионов Агрида карлицу уже не слышал. Он летел в корпус «Ф», чтобы застать на занятиях студенток, специально набранных его ведомством для обучения искусству любви. Они жили отдельно от остальных и никогда с другими факультетами не пересекались.

Никто не должен был знать, что каждая «фея» Цессира, дарящая неземное наслаждение, внимательно слушает своего «любовника», ненавязчиво подталкивает к откровениям. А после, когда закончится день, она запечатает пирамидку памяти в конверт и отправит ее в канцелярию ведомства. Его глава должен быть в курсе настроений сограждан и заезжих почитателей доступной любви. Феи, обитающие в особняках на границах соседних государств — весьма важная часть разведывательной деятельности Агрида.

Как правило, девушки набирались из немагичек, но зачастую и представительницы оскудевших родов не брезговали послужить отечеству. Работа оплачивалась достойно, да и выходное пособие приятно грело душу: распространенные в Агриде браки, заключенные без любви, не позволяли тропе в жилище фей зарасти травой.

— Девственницы остались? — спросил Гердих куратора «особой» группы. Наставница, которой впору родиться мужчиной из-за чрезмерно высокого роста, растущих над губой усиков и крепкого телосложения, ответила басом:

— Двух хватит?

Лорд Цессир прищурил глаза, умозрительно оценивая способности сына.

— И еще одну, пусть не девственницу, но из отличниц.

— Макияж?

— Губная помада, — немного подумал, — и духи. Такие, чтобы без осечки. Чтобы сразу выбили всю дурь из головы.

— Будет сделано, мой лорд.

— Выбирайте самых красивых.

— Других не обучаем.

— Пришлете в полночь в западную башню.

— Сделаем.