Дочь княжеская. Книга 4 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 47

— Почему я? — спросила Хрийз, поднимая взгляд. — Почему именно Сиреневый Берег? Ведь есть же и другие. Двестиполье. Острова. Дармица. Ясная Поляна. Есть Небесный Край, в конце концов! Вот Ярой Двахмир… и сЧай… и даже вы… а вы все решили, что главной должна быть я. Почему? Я же понимаю, кто я. Искалеченный ребёнок, так этот Рахсим сказал.

— Не ребёнок, — качнул головой Славутич. — Да и увечность ваша отступает в прошлое.

— Всё равно, — упрямо продолжила Хрийз, кладя руки на белый каменный столик. — Почему?

Столик прогрело солнцем, и предплечья охватило приятное тепло. У противоположной стенки беседки тянулись зелёные плети вьющегося цветка, забыла название. Но, кроме тугих, ярких листьев, уже созревали и бутоны — продолговатые длинные веретёнца, в тёмно-коричневых, пушистых чешуйчатых коконах. Из кончика каждого кокона уже выглядывали краешки покрасневших лепестков. Скоро — через пару-тройку дней, не позже — цветы сбросят свои коконы и подставят солнцу нежные тонкие лепестки…

— Смотрите, — Славутич повёл рукой над столиком, и тут же прямо в воздухе соткалась карта, мерцающая магическая иллюзия. — Вот — Сиреневый Берег. Здесь — Дармица, там Острова. Двестиполье. Потерянные Земли.

Он называл государства, и на карте вспыхивали тревожным красным пунктиром границы.

— Так было до начала войны. План наших заклятых друзей заключался в молниеносной победе. Прорваться прямо сюда, к Алой Цитадели, и активировать портал в Третерумк. Но их остановили воины Двестиполья и Дармицы. На море подключился флот Островов. Небесный Край посылал лучших: как боевых магов, так и простых воинов. Молниеносной победы не вышло, получилась затяжная позиционная война, изматывающая обе стороны. Налёт на Высокий замок Сиреневого Берега был актом отчаяния, по сути. Осада Сосновой Бухты, в общем-то тоже. Но у них вполне могло получиться, ведь главным было здесь не — удержать захваченное и остаться в живых, а — активировать портал.

И именно вы, ваша светлость, спустили все их планы в помойную яму!

Сначала вы держали защиту над городом. По Грани, сеть отрицания… я впечатлился красотой и мощью, когда впервые увидел… Потом вы обрушили саму Цитадель. Качественно, разорвав все её якоря, пущенные в ткань нашего мира. Это позволило отбросить налётчиков обратно… Фронт стабилизировался по линии Дармица — Острова, а вот отсюда, с запада, заслон поставил Небесный Край.

Но стихия Жизни вновь лишилась своего ядра. Центра, вокруг которого происходила её кристаллизация. Ваши младшие не справились без вас. За четыре года вашего отсутствия во всём Третьем мире не родилось ни одного ребёнка… Дестабилизация стихийных потоков продолжалась и подошла к тому краю, за которым — только дальнейший распад, обратить который вспять невозможно. Очень напоминало скан-слепок магического фона Адалорви, кстати говоря.

Хрийз кивнула. Адалорвь — выжранный третичами мир, — скончался в агонии задолго до её рождения. Кто смог уйти оттуда сам, кого вывела Империя, но многие закончили своё существование вместе с миром. Растворились в жарком хаосе междумирья навсегда. Смогли ли они родиться снова где-то еще или не смогли — кто теперь расскажет. Иногда и души погибают истинной смертью.

— Потом вы вернулись из-за Грани, ваша светлость. Живой. И началась стабилизация. Процесс пошёл. Вначале слабо, потом всё сильнее и увереннее. Когда вы отстояли аль-нданну Весну, оговорившую себя ради быстрой смерти, вы вложили в магический фон мира очень много. Так много, что почувствовал каждый… и теперь уже тысячи женщин получили надежду. К концу зимы родится первая волна малышей. Новая жизнь, ваша светлость. Новые надежды. Нам всем сейчас отчаянно нужны надежды…

Хрийз молчала. Смотрела на карту, понимая, что за этими стрелочками и чёрточками, за сухим объяснением имперского эмиссара — стоят люди. Те, что живы сейчас. Те, кому еще только предстоит родиться…

— И вы ещё спрашиваете, почему лидером нашего союза выбрали вас, — качая головой, выговорил Славутич. — Не потому, что вы юны и неопытны. Это пройдёт со временем. А потому, что ваш потенциал — огромен, потому что даже сейчас — ваша сила не подлежит никакому сомнению. И это понимают и в Потерянных Землях. Они знают, что проиграли войну. Что им придётся жить по имперскому закону. Что мир будет разделён, и границы обретут полную силу. Но сейчас они попытаются отхватить себе как можно больше. И вот этого допустить нельзя ни в коем случае. Иначе у нас не останется ни Двестиполья полностью, ни значительной части Дармицы. Да и оставлять выживших дармичан с двестипольцами под врагом — нельзя. Их подвиг сохранил Сиреневый Берег почти нетронутым. Большой неблагодарностью будет оплатить мир с врагом ценой их свободы.

Хрийз кивнула. Славутич был прав, прав… Вот только…

— Они могут убить… — сглотнула, не сумев выговорить имя.

— Могут, — сурово ответил Славутич. — Но что такое жизнь одного человека и что такое жизнь миллионов? Включая собственных подданных Потерянных Земель: одним из наших условий будет полнейший запрет на жертвоприношения вообще и на детские в частности, с максимальным магическим контролем: с Грани мира видно, кто как уходит из жизни. А служить Потерянным Землям неумершие не станут никогда.

— Я про такое только в книгах читала, — прошептала Хрийз, старательно глотая слёзы — чтобы Славутич не увидел.

Он, конечно же, не видел. Даже не смотрел на неё, и Хрийз была благодарна ему за такое маленькое притворство. Всё она понимала. Понимала, что перед таким могущественным магом, да еще посвящённым синего уровня, она как на ладони, несмотря на статус и силу. Одной силы ведь мало, нужен опыт. Возраст же был попросту несопоставим: Славутич помнил еще Канча сТруви молодым и живым…

— Книги, даже развлекательные, пишут, отталкиваясь от жизни, — откликнулся имперец. — Но тем и отличаются правители от простолюдинов, что мыслить надо — в поле надличного. И принимать решения, тщательно взвешивая последствия, — на много лет вперёд. Я понимаю, как вам хочется спасти отца. Поверьте, разведчики господина тБови не сидят на месте. Они делают всё возможное… вполне вероятно, что угрозы послов потеряют свою силу уже в ближайшие дни.

— А если не потеряют? — тихо спросила Хрийз.

— Значит, не потеряют. Смиритесь.

— Легко сказать, — пробормотала она, водя пальцем по колдовской карте.

Палец оставлял слабый светлый светящийся след, он держался какое-то время на магической иллюзии, потом пропадал, истаивал, как тает дым от костра в весеннем лесу.

— Вы справитесь, — убежденно выговорил Славутич. — Мы в вас верим.

Хрийз кивнула. Если бы она еще сама в себя верила… Голова кружилась, слабость, казалось, впечатывала в каменную плоскость сиденья.

— Давайте вернёмся, — попросила Хрийз и призналась: — Я что-то… не слишком хорошо себя чувствую.

— Я помогу вам…

— Сама, — заявила она, вставая.

Вцепилась пальцами в край столешницы, пережидая приступ темноты перед глазами. Сама. Если будут носить на руках, то никогда в себя не придёшь. А приходить в себя было надо, причём как можно скорее. Не время валяться мёрзлым бревном в постели!