Элементально - Кароль Елена. Страница 4

Ох, божечки-кошечки… Ну хоть не с уборщицей!

Хотя тут как посмотреть.

Судя по тому, как вспыхнула подписанная мной бумажка, я то ли душу местным продала, то ли что похуже, и трудиться мне тут не только до обеда, но и намного дольше. А вот интересно, трудоустройство спасет меня от участи лабораторной мыши?

Все эти мысли нисколько не мешали мне знакомиться с кабинетом и прикидывать, с чего начать. Больше всего хотелось умыться и переодеться, потому что вряд ли загадочного декана порадует растрепанная и чумазая секретарша.

Всего в помещении было три двери, и через одну из них, толстую, широкую, насыщенного вишневого цвета, да еще и с необычным резным узором по периметру, я попала сюда. Вторая, не менее помпезная, наверняка вела в кабинет декана, а вот третья, попроще, заинтересовала меня сильнее. Я не ошиблась в своих предположениях и нашла там небольшую, но такую нужную мне сейчас подсобку. Ну как небольшую… По сравнению с приемной, которая была размером где-то семь на семь метров. Одни только мощные деревянные стеллажи с пухлыми папками занимали всю стену, словно там хранились данные за все предыдущие годы.

Подсобка же была скромной и уютной: диванчик для отдыха, платяной шкаф, пара стульев, стол с неким подобием спиральной плитки, а над столом шкафчик, где я сразу же провела ревизию и радостно обнаружила чайные принадлежности. За платяным шкафом пряталась дверка в санузел с вполне привычным унитазом, раковиной и… зеркалом.

Оно-то и показало меня во всей красе, и несколько минут я задумчиво рассматривала свое отражение. Слезы и паника были вчера, сегодня же я испытывала желание выжить во что бы то ни стало. Даже такой, покрытой подобием древесной коры с ног до головы. Остальное отразилось без изменений, даже растрепанные, чуть-чуть волнистые волосы, которые я совсем недавно покрасила в дивный винный цвет. Может, только руки и ноги стали чуть толще, словно кора покрыла мою кожу довольно толстым слоем, а остальное ощущалось неизменным. Никакой скованности, никакой неуклюжести. Сережек в ушах, кстати, не было, будто дерево действительно взяло ими плату за ночлег и укрытие.

Решив разобраться с этим вопросом чуть позже, я умылась и напилась воды прямо из-под крана, накинула поверх своей одежды черную мантию с пурпурными вставками по низу, рукавам и v-образной горловине, которую нашла в платяном шкафу (она оказалась мне немного велика, но все лучше, чем без нее), поставила греться воду, моментально разобравшись в том, как пользоваться плиткой (сбоку имелся единственный поворотный переключатель с цифровым обозначением мощности от единицы до трех), заплела волосы в косу, заварила чай, налила его в самую большую из имеющихся кружек, подсластила напиток кусковым коричневым сахаром и вернулась в приемную.

За время моего отсутствия в ней ничего не изменилось, особенно горы бумаг, складированные, кажется, везде, где только можно: на огромном столе, стульях и даже подоконнике с единственным чахлым цветком.

Полуметровый цветок, похожий на фикус Бенджамина, но с уже привычными глазу багровыми листочками, стало по-человечески жаль, и первым делом я уделила внимание ему. Сходила с ним к раковине, хорошенько промыла листья от пыли и щедро напоила водой. Вернула бедолагу обратно в приемную, но не на подоконник, где за время нашего отсутствия разъехалась бумажная гора и поглотила последний островок порядка, а на стул, куда меня принудительно усадила мистри Еванши.

Сама села за стол и следующие минут десять размеренно пила чай, потихоньку настраиваясь на продолжительный рабский труд. С делопроизводством я была знакома очень отдаленно, окончив институт по специальности бухучет, но в целом не видела в этом деле больших сложностей. Мне бы в этом хаосе найти хотя бы должностную инструкцию, а остальное дело техники.

Хотя, кажется, техники в этом мире нет. По крайней мере, в этом кабинете я не увидела ничего похожего на компьютер, принтер, сканер и прочие технические устройства, которые считала неотъемлемой частью современной жизни.

Да какая, к лешему, техника, я в замке!

Ладно, чай закончился, пора и за работу. Подкормив фикус остатками заварки, я закатала рукава и приступила к разбору бумаг. Что примечательно, письменность я поняла так же легко, как и язык, мысленно поблагодарив мироздание за светлый проблеск в окружившей меня мрачной реальности.

Личные дела, внутренняя документация, письма, приказы… Я старательно раскладывала все по отдельным стоикам, решив, что так хотя бы пойму, с чем имею дело. За временем не следила, хотя над дверью приметила часы со стандартным двенадцатичасовым циферблатом. Сейчас на них было около одиннадцати, и, по моим мысленным прикидкам, я трудилась уже около трех часов. За это время я сумела почти освободить стол от завала, и теперь на нем лежали ровные стопочки однотипных документов, которые я уже подумывала начать раскладывать на стеллажах.

Куда-то же все это придется убирать. Осталось только понять куда…

К стеллажам я подходила неохотно, не представляя, с какой стороны к ним подступиться, но почти сразу поняла, что зря боялась. Каждая полка была подписана, хотя пришлось хорошенько присмотреться и вчитаться, чтобы понять, где стеллаж с личными делами учащихся этого года, а где архив. Где текущая внутренняя документация, а где учебные планы. Где внешняя переписка, а где остальное.

Но как только стал понятен принцип, дело пошло, и еще через два часа я уже почти освободила стол, начав с внутренней и внешней документации, рассчитывая с минимальными потерями погрузиться в окружающую меня действительность. Я выбрала верную тактику и быстро узнала название местной академии — Денрийская Магическая универсальная. Полное имя своего декана — Райвер Витт Дьюш. И факультет.

Вот последнее меня вообще не вдохновило, но выбора мне никто не предоставил. Просто «факультет боевой некромантии» как-то слишком уж жутко звучало, особенно в свете неких событий, произошедших лично со мной.

Интересно, декан меня сразу опознает, как опасное нечто, подлежащее скорейшему уничтожению, или я все-таки вытянула счастливый билетик и получила право на жизнь? А то что-то так работать понравилось… Ну где еще они возьмут такого исполнительного секретаря?

Интересно, где потерялась та, с кем меня спутали?

ГЛАВА 2

В пять минут второго дверь приемной открылась впервые за день, и меня почтила визитом мистри Еванши. Женщина вновь близоруко осмотрелась, но, кажется, заметила изменения на столе и добродушно улыбнулась. Только сейчас я была спокойна настолько, чтобы рассмотреть ее внимательнее, и сразу подметила несколько интересных нюансов. Во-первых, она была кареглазой блондинкой лет шестидесяти и значительно ниже меня, то есть где-то метр пятьдесят. Во-вторых, ее волосы были убраны в строгий пучок на затылке, а мантия жемчужно-серого цвета с серебристой окантовкой. Ну и в-третьих, дама определенно видела все, что хотела видеть, и не обращала внимания на то, что ее не интересовало.

То есть на мой внешний вид она почти не взглянула, а вот на ровные стопочки документов одобрительно улыбнулась и даже похвалила:

— Прелестно, милочка, просто прелестно! Я рада, что не ошиблась в вас. Как, кстати, вас зовут? Что-то совсем я позабыла о манерах. В министерстве обещали прислать замену еще месяц назад, но так и не уточнили, кого именно к нам отправят.

Поначалу я даже не поверила в этот подарок судьбы и справедливо заподозрила старшего секретаря в попытке вывести меня на чистую воду, но она улыбалась приветливо, и я решила, что это всего лишь добрый знак мне и банальный недосмотр местного министерства.

— Марьяна Беренс.

Мой прадедушка был поляк, в свое время прочно осевший под Ростовом, так что среди Ивановых, Петровых и Сидоровых нашего бухгалтерского отдела я выделялась не только цветом волос и ногтей, с которыми очень любила экспериментировать, но и фамилией. Здесь же, пока разбирала личные дела, нашла очень похожие имена и фамилии, поэтому менять ничего не стала. В любом случае лучше как можно меньше врать, так минимален шанс попасться на мелочах.