Хороший мальчик. Строптивая девочка (СИ) - Евстигнеева Алиса. Страница 14

— Не усмотрел в тебе соперника.

Стас неприятно клацает зубами, а я в конец перестаю понимать предмет нашего спора. Я-то чего завелась, ну хочет со мной дружить, пусть дружит… Даже если я сама хочу чего-то другого. Вот только бы решить чего именно.

— Я тебе настолько неприятен? — всё никак не уступает он. Видимо совсем не привык к отказам. Но есть в его голосе что-то такое… эмоциональное, чему я ещё не нашла названия, но отчего мне совсем не хочется ему грубить.

— Стас, дело не в этом.

— А в чём же?

— Тебе не понять… Ты привык, что всё в этой жизни само идёт тебе в руки. Женщины, деньги, удача. Ты просто заскучал в своём идеальном мире. А я для тебя диковинный зверёк. Я не собираюсь развлекать тебя.

Нам повезло, что мы стояли на светофоре, потому что в этот момент Чернов со всей дури ударил по рулю. Пёсель испугался и начал с новой силой вырываться из моих рук, но мы оба его игнорировали.

— Чёрт возьми, Вера, с чего ты вообще делаешь все эти выводы?!

— А как?! Разубеди меня. Докажи, что не вырос в приличной семье, и что твои родители не сделали всё возможное, что обеспечить тебе радужное будущее! Докажи мне, что в последнее время не скучал и не мучился тоской! Докажи, что у нет проблем с Настей, с которыми не знаешь, что делать!

Он напряженно молчит, нервно дёргая желваками, и я понимаю, что попала в точку по всем пунктам.

— Вот видишь, — усмехаюсь я.

Дальше мы не сказали друг другу ни слова. Он довёз меня до моей общаги, а у меня не было сил спросить, как он узнал адрес. Какое-то время мы ещё просидели в напряжённой тишине, разглядывая панельную доску.

— Вер, — начал он, но я не дослушала, сунув ему в руки пёселя, мирно спящего у меня на коленях. Собак не понял прикола, и резво заметался в Стасовых руках, из-за чего Чернову пришлось крепко его ухватить.

— Держи. Назовёшь собаку Верой и будешь с ней дружить.

После чего открыла дверь машины и выскочила на улице.

— Эй, подожди. А собака? — закричал Стас.

Пришлось наклониться и заглянуть в салон.

— Я живу в общаге. Как ты думаешь, как долго мне разрешат прожить с ней здесь?

— Но…

Не стала дослушивать, с чувством хлопнув дверью.

Прости, собак. Но с Черновым тебе будет гораздо лучше. И прежде, чем Стас успел хоть что-нибудь предпринять, я убежала в темноту, скрывшись за углом.

Глава 5

Ноябрь как-то незаметно окончательно вступил в свои права. Я закрыла все свои хвосты и не вылетела из универа. Экономика сдалась без боя. Наша препод ушла на больничный, и экзамен у меня принимал совершенно левый дядечка, который покопавшись в моей зачётке, спросил, устроит ли меня четвёрка. Выходила из аудитории с пометкой «хор.» в ведомости и чувством вины перед Черновым за то, что не смогла блеснуть своими новыми знаниями. Словно он что-то вложил в меня, а я бездарно упустила это.

Жизнь постепенно возвращалась в своё русло. Угроза отчисления больше не щекотала мои нервы, смены в баре перестали быть ежедневным, а апатия окончательно прописалась у меня на душе. Опять всё было серо, тягомотно и как-то обречённо. Круг общения свёлся к рекордному минимуму — Кроля и Севка, если не считать рабочих пересечений с клиентами и коллегами. Я даже с одногруппниками не здоровалась, через раз притворяясь частью интерьера.

А ещё я всё время мёрзла — в общаге, на работе, в универе, на улице… везде. Под строгий Кролькин взгляд я извлекла из глубин шкафа своё осеннее пальто, до последнего сопротивляясь этому. Но потом пришло понимание, что либо я околею, либо наступлю своей гордости на горло и заставлю себя надеть его. Но и пальто особо меня не спасало. Виной чему было отрицание. Я не принимала этот предмет своего гардероба, из-за чего оно было не способно меня согреть.

Начинала впадать в какую-то депрессивную трясину, причин которой никак не могла определить. Я ведь сама выбрала эту жизнь и строила её так, как считала нужным — вопреки всем чужим желаниям и указаниям, но получалось как-то наоборот, мир вокруг меня становился всё тусклее и бесцветней. Чтобы хоть как-то придать ему цвета, я пошла к знакомому мастеру и обновила цвет своих волос, став ещё более фиолетовой и яркой, но настроение от этого не поднялось.

Свободные дни я проводила либо за книгами, либо в кровати, кутаясь в свои три одеяла.

Иногда раздавалась трель телефона, из-за чего моё сердце проваливалось куда-то в пятки, вызывая приливную волну паники. Я всё так же не отвечала ему, пряча предательский сотовый то в холодильник, то в шкаф, то под подушку. Он звонил нечасто. Обходясь без попыток массированной атаки на меня как в прошлый раз, когда звонки раздавались каждые двадцать минут. Он мог пропасть на день, два или целую неделю, но я всё равно знала, что рано или поздно телефон зазвонит опять, высвечивая на своём экране очередное «Олег». После чего всё внутри меня опять закрутится в тугую пружину, убивая всякое желание есть или спать.

В минуту максимального отчаяния появлялось абсурдное желание, чтобы звонок принадлежал Стасу. Мне даже иногда снилось, что он звонит, а я соглашаюсь абсолютно на всё. Но Чернов не звонил, и тот факт, что у него просто не было моего номера, ничуть меня не успокаивал.

Стас пару раз заходил в наш бар в компании друзей, пил пиво, травил какие-то шутки друзьям, периодически проходясь по мне оценивающим взглядом, не предпринимая не единой попытки приблизиться. Мы даже не здоровались с ним, хотя я ещё поначалу пыталась кивать ему или бросать сухое «привет», но он никак на это не реагировал, словно меня и не было.

А я смотрела на него и убеждала себя, что это именно то, что мне надо. Чтобы он держался на расстояние и не давал никаких надежд.

На истории под название «Станислав Чернов» практически был поставлен большой жирный крест. Всё как я хотела, не правда ли? Только отчего же мне так тошно…

— Верка, ты дура, — беззлобно ругалась на меня Ольга, сидя на кровати. Моя голова лежала у неё на коленях, а ноги я забросила на стену. Олька «раскладывала» мои волосы на пряди и учила жизни. — Он же тебе понравился, чего ты его отшила-то?

— У него девушка есть.

— Тююю, нашла проблему. Когда и кого это останавливало?

— Меня.

Кроля недовольно скривилась:

— А ты не думаешь, что он мог тебя выбрать?

— Да какая разница, выбрал или не выбрал. Начнём с того, что он мне ничего и не предлагал.

— А если бы предложил? — продолжала пытать меня Кроля.

Я невесело вздохнула.

— То сбежал бы от меня через неделю.

Соседка вредно хмыкнула:

— Не такой уж ты и отвратный человек.

— Нормальный я человек, и дело совсем не в этом. Понимаешь, я настолько не похожа на эту его кису, да и на него самого…

— Было бы странно, если бы ты была похожа на мужика!

— Оля, блин! Мы с ним с разных планет. Я интересна Стасу пока не пропадёт эффект новизны. Ему по приколу со мной ругаться, бегать за мной. Он просто не знает, что такое отказ. Вот это и толкает его на геройства.

— Разве это плохо?

— Конечно, плохо. Потому что когда это всё спадет, останусь только я и мой характер. И вот именно тогда, он начнёт свои попытки меня переделать. Я вдруг резко перестану вписываться в его круг общения и соответствовать каким-то общепринятым стандартам, обязательно не понравлюсь его маме, шокирую бабушку или ещё фиг знает что, отчего он начнёт стесняться и стрематься меня.

— Ой, Вера, бред не городи!

Для убедительности Кроль даже мне по лбу постучала, рассчитывая на то, что мозги у меня на место встанут.

— Олька, я больше никогда в жизни не буду подстраиваться под чьи-либо ожидания.

— Ты сейчас про родителей или про Олега?

Да, за годы совместного проживания в одной комнате она неплохо меня узнала.

— Про всех. И про Стаса в том числе.

— Он-то где накосячить успел?

— Вот именно, что нигде. Оля, если бы ты его видела. Высокий, красивый, с этой своей стрижечкой и глаженными брючками. Ещё и умный, скотина! Я рядом с ним растоптанный жизнью воробей…