Паутина жизни (ЛП) - Калмз Мэри. Страница 56

Это был не детский поцелуй, и когда Аруна, отстранившись, улыбнулась Лиаму, я заметил, как здоровяк залился румянцем.

— Я все равно не пойду к твоей семье, даже если ты меня трахнешь.

Я подавился карри.

Лиам застонал.

Аруна же выглядела очень довольной собой.

До того, как небо почернело и полил дождь, домой вернулись Ян, Саджани и Цыпа, и мой маршал поинтересовался, что он пропустил.

— Ничего важного, — заверила его Аруна и передала тарелку с едой. — Поешь! Ты слишком худой.

Ян посмотрел на меня.

— Просто ешь.

После того как я покормил Цыпу, мне позвонил Барретт. Я переадресовал звонок на голосовую почту, как и остальные четыре.

— Вот черт! — вскрикнула Аруна. — Мне нужен зефир. Блин!

Эффект домино: Ян захотел пиво, а Лиам решил составить компанию и сходить с ним в магазин. Так как завтра должен был приехать Нед, Дженет желала купить его любимый салат с курицей и виноградом. А Цыпа уже поел, и его нужно было выгулять.

— Я останусь, — сказал я.

Никто не пошевелился.

— О, черт возьми, вы же знаете, что со мной все будет в порядке.

Но никто не двинулся с места, особенно Ян, который стоял, скрестив руки на груди и строго на меня смотрел.

— Да ладно вам.

Ян даже не шевельнулся.

— Позвольте вам напомнить, что около дома дежурят два агента ФБР.

— Разве не они упустили Хартли? — спросила Аруна.

Ян наклонил голову в ее сторону, как бы соглашаясь.

Это было глупо, но мне очень нравилась мысль о Яне и Лиаме, которые вместе гуляли и выбирали пиво. Хотелось, чтобы мужчина, которого я любил, сблизился с мужчиной, которого любила Аруна. Совсем недавно стало очевидно, что Ян уже достаточно близок с девушками, и мне хотелось того же в отношении их вторых половин. Так что дружеская прогулка вместе с Лиамом без меня и Аруны пошла бы на пользу Яну. Я хотел, чтобы он нашел новых друзей, но если быть до конца откровенным, то чем больше Ян любил моих друзей, тем крепче становились наши отношения.

Однако прямо сейчас Ян никуда не собирался уходить.

— Со мной все будет хорошо, — заверил я его.

Он отрицательно покачал головой.

Что-то стукнулось о мое бедро, и громкий собачий зевок привлек внимание. Рядом уселся Цыпа, его голова доставала мне до пояса.

Я жестом указал на пса, так как со стопятидесятифунтовым оборотнем не поспоришь. Цыпа много раз доказывал, какой он хороший защитник.

Ян сдался, потому что в этом и впрямь присутствовал некий смысл.

— Ладно, хорошо.

Никто не был настолько глуп, чтобы попытаться пройти мимо Цыпы. Это стало бы самоубийством, а за Хартли не наблюдались суицидальные наклонности.

Когда я всех выпроводил, Ян подошел и страстно поцеловал меня на прощание. Пришлось даже ухватиться за разделочный стол позади, из-за чего Ян самодовольно улыбнулся. Он так гордился собой и своей властью надо мной. Мне нравилось видеть его таким уверенным. Это было очень сексуально.

Оставшись один, я выпустил Цыпу на улицу и приготовил полотенце для него, когда пес вернется, а сам начал мыть посуду. Услышав тихий стук в заднюю дверь, я обернулся и увидел Барретта. Из-за ветра фонарь качался, и мужчина то появлялся в свете, то снова оказывался в тени. Я подошел и медленно открыл дверь.

— Привет, — негромко поприветствовал он. — Можно с тобой поговорить?

Я покачал головой.

— Не думаю, что нам есть, что друг другу сказать.

— Нет, думаю, есть.

— Слушай, Барретт, я…

— Миро, познакомься с моим старым другом из Нью-Джерси.

Я уже начал было закрывать дверь, когда сзади подошел другой мужчина. Весь мокрый, как и Барретт, примерно такого же роста, но далеко не такой красивый. Он был крупнее и намного мускулистей. Но больше всего меня поразило не его лицо, а «Вальтер-Р22», который он направил прямо на меня.

— Нужно поговорить, — холодно произнес мужчина.

— Кто ты такой, черт возьми, и что здесь забыл?

— Я Эймон Лохлин, старший брат Керри.

Только его не хватало…

ГЛАВА 17

КОГДА ЭТО Я СТАЛ ТАК ПЛОХО РАЗБИРАТЬСЯ В ЛЮДЯХ?

— Не вини себя, Миро, — мягко произнес Барретт. — Ты никак не мог узнать о нас. Никто не знал.

— Чего ты хочешь? — спросил я у Лохлина.

Он как-то странно посмотрел на меня.

— Думаю, сейчас, после всех остальных, это само собой разумеющееся. Понятное дело, я хочу убить Яна Дойла за то, что он сделал с моим братом.

— И что же он сделал?

— Он и остальные выгнали его из армии, а мои родители довели его до самоубийства, повторяя, что он неудачник и не настоящий мужчина, потому что не может быть солдатом.

— Насколько я понимаю, твои родители умерли.

— Ну, теперь да, они мертвы.

Когда ты сирота, то мечтаешь о том, чтобы у тебя были родители. Я всегда мечтал. Представить себе, что кто-то причиняет боль родителям, оказалось выше моего понимания, и сердце разрывалось от этой мысли.

— Ты убил своих собственных родителей?

Лохлин прокашлялся.

— Нет. Барретт оказал честь.

Я взглянул на человека, которого считал своим другом. Мы вместе ходили на хоккейные матчи, ужинали и играли в боулинг. И все это время я не знал, кем он был на самом деле.

— Ты убивал людей?

Барретт кивнул.

Лохлин щелкнул пальцами, привлекая мое внимание.

— Итак, как уже сказал, я хочу убить Яна Дойла, но он обучен лучше, чем другие — в конце концов, он из спецназа, поэтому напасть на него практически невозможно.

Я бы согласился, но слушал и молчал.

— Поэтому, когда он вернется, я направлю на тебя пистолет, заставлю его выйти с нами на улицу, а потом пристрелю.

Желудок подал позывной к рвоте, и я быстро сделал несколько глубоких вдохов.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — сообщил он мне. — Ты думаешь, что те люди, которые следят за домом, защитят тебя. Но, к сожалению, они оба совсем недавно умерли.

— Они были агентами ФБР, и за это ты получишь смертельную инъекцию.

— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться обо мне, — заметил Лохлин с улыбкой. — Потому что примерно через секунду после того, как всажу пулю в голову Яна Дойла, я застрелю тебя и всех остальных, кто войдет в дверь вместе с ним.

Я бы поставил деньги на то, что Ян не получит пулю, кроме того, он был обучен не вести переговоры о заложниках, потому что в девяти случаях из десяти заложник тоже погибал.

С Яном все будет в порядке.

Я беспокоился о девочках.

О Лиаме и Саджани.

Они запаникуют, и Лохлин начнет с Лиама, а потом убьет его красивую маленькую дочку.

Я ни за что этого не допущу.

Бросившись вперед, я врезался в Лохлина, заставив того потерять равновесие, а затем развернул и швырнул его на отремонтированный мной деревянный пол кухни. Он был очень твердым, я знал это наверняка, и после того, как Лохлин рухнул и ударился головой, он уже не смог подняться.

Пистолет заскользил по полу, и я вскочил с распростертого тела Лохлина, пытаясь ухватиться за рукоятку, но Барретт рванул за ним не мешкая.

Он первым дотянулся до пистолета и прицелился в меня.

— Черт возьми, что это было? — закричал он, одновременно разъяренный и испуганный.

— Люди никогда не ожидают, что ты бросишься на них с определенной позиции, поэтому теряют бдительность, — сообщил я ему. — Этому нас учат.

— Нет, это риск.

— Да, но он того стоил.

— Как так?

— Сейчас здесь только один из вас, и я смогу предупредить Яна, прежде чем сюда войдет кто-нибудь еще. Я могу умереть, но Ян будет в безопасности.

— Эймон! — завопил Барретт.

— Он в отключке, — сообщил я. — И еще не скоро очнется.

— Черт, — выругался Барретт, направляя на меня ствол пистолета. — О чем, мать его, он только думал? Ему было плевать, что ты маршал.

— А тебе нет?

— Конечно нет, — признался Барретт. — Господи, Миро, ты всегда мне нравился.

— И все же, — я головой указал на Лохлина, — ты влюблен в сумасшедшего.