Принцесса для великих королей (СИ) - "Лира Алая". Страница 45

Вот только аристократы не были согласны с таким решением. Если один из их отпрысков стал бы частью тройственного союза, то влияние значительно расширилось.

Поэтому Блейку в свое время хватило и шепотков, и осуждения. И даже покушения были, но тут аристократы просчитались: Блейка сделали первым рыцарем совсем не за красивые глаза и дружбу с Гленом, а за превосходное владение мечом и непревзойденную магию. Да и сам Глен, узнав, что на его друга покушались, казнил всех, на кого собралось достаточно доказательств. Но до сих пор возникали кривотолки по поводу членов тройственного союза.

— Я иногда до сих пор не верю, что все сложилось так, а не иначе. Что никто не погонит взашей, когда найдется более достойный кандидат, — неловко усмехнулся Блейк, завершая свой рассказ.

А я осознала, что его молчаливость вызвана не столько холодностью, сколько застенчивостью. И вместе с тем я впервые столкнулась с таким явным далерским восприятием брака. Обычно все братья и друзья знают, что как бы не были крепки их родственные и дружеские отношения, они рано или поздно создадут свою семью и сосредоточатся на ней. Но в Далерии было иначе. Любой мужчина понимал, что ему нужен тот, кто прикроет его спину на войне, тот, кто защитит дом, пока он отправится в поход. Друг, брат, соратник. Один из членов тройственного союза. И брак, который в моей бывшей стране воспевали как высшую меру любви, в Далерии превращается в высшую меру любви и дружбы. И потому мужчины, которые уверены в дружбе, будут за нее бороться. А потом, когда понадобится, объединяться, чтобы сражаться за любовь понравившейся женщины.

— Я бы с большим удовольствием выгнала того, кто попытается занять твое место. Мне до сих пор трудно правильно воспринимать тройственные союзы, но глядя на вас с Гленом, я понимаю, почему они есть и для чего существуют. Надеюсь, вы найдете себе отличную жену, которая оценит вас, — искренне сказала я.

Интересно, спасибо мне почудилось или было реальным?

Глава 44

Я с трудом стянула с себя платье и совсем не по-королевски бросила его на пол. Какая разница, где ему валяться, если в ближайшее время оно мне не понадобится. Что за ужасный день, что за ужасный бал! Я упала на кровать, утыкаясь в подушку лицом, и даже поболтала ногами в воздухе, словно была маленькой обидчивой девочкой. Перевернулась, прикрыв лицо руками.

— Алисия?

Я вздрогнула. Иштон уже пришел! Когда? Почему я не заметила? Он не стал спрашивать, что случилось. Пусть его на балу практически не было, но он наверняка знал, как ко мне отнеслась местная аристократия.

— Ты плачешь? — спросил Иштон, а в его голосе я отметила нотки страха.

Неужели мои слезы могли напугать великого бесстрашного короля? Я покорно позволила взять мои руки и развести их в стороны, чтобы Иштон увидел абсолютно сухое лицо без капли слез.

— Я в порядке, просто устала. Забыла, как неуютно бывает с аристократией, — я попыталась оправдать свое детское поведение. Но вышло неловко и ненатурально, и Иштон прекрасно это понял. Я честно ждала, что он меня отчитает за эту слабость, за то, что веду себя как обычная беспомощная леди, но…

Он лег рядом и притянул меня поближе, заставив уткнуться в плечо. Его рука — большая и прохладная — легла поверх моей головы и успокаивающе провела по волосам.

— Потерпи немного, Алисия. Как только мы закончим разбираться с ситуацией, тогда я сразу приму меры. Сошлем куда-нибудь всех недовольных, посмевших оскорбить взор и слух нашей королевы.

Я невольно хихикнула:

— Эти люди и так уже на самой границе, куда уж дальше ссылать?

— Тогда казним?

— За что? Они же меня не оскорбляли, — я усмехнулась. Разговор был донельзя шутливым, и я почувствовала, как тяжесть сегодняшнего дня куда-то уходит.

— Тогда их можно посадить с тюрьму. Жаль только, что у нас нет рудников! Тогда можно было бы отправить добывать руду. А дам я бы лично отправлял прямо в их платьях. Уже все леди давно отошли от этих юбок с сорока слоями ткани! Но нет, здешние аристократы как валовые лошади тянут на себе все возможные килограммы.

Я не выдержала и рассмеялась. Иштон умел шутить, причем иногда достаточно недобро. Но сейчас он явно задался целью поднять мне настроение. Что ж, его шутки и его объятия были как нельзя кстати.

— Лучше? — спросил Иштон через некоторое время.

— Значительно. Я бы пробыла так вечность, будь возможность, — тепло сказала я, сильнее прижимаясь к Иштону. Но мое время рядом с королями, скорее всего, будет ограничено. Интересно, что со мной станет потом?

— Вечность не обещаем, но несколько сотен лет точно, — сказал Иштон и поцеловал меня. — Эй, что за растерянное выражение лица? Алисия?

— Но… ты же… стой… — Я даже выпуталась из рук Иштона, села на постели. — Не понимаю.

— Что ты не понимаешь?

— Почему несколько сотен лет? Разве я не проживу обычную жизнь?

— Нет, разумеется. Неужели ты думаешь, что наша сила даст тебе умереть, уйти за грань раньше меня или Эрона? — ласково прошептал Иштон, садясь на постели и притягивая меня обратно в свои объятия. — Прости, наверное, мне сразу стоило об этом сказать… Да и как же наша сила без тебя? Мы вполне можем умереть, если она выйдет из-под контроля. А она выйдет, если тебя не будет рядом.

— Но вы же всегда можете найти другую жену, разве нет?

— То есть? Каким образом? Зачем? — У Иштона была такое растерянное лицо, что я сказала, не особо задумываясь:

— За время нашего брака наверняка родится еще какая-нибудь девушка, которая вам подойдет и…

— И что? И что, Алисия? Господи! Как ты себе это представляешь? У нас брак. Брак, в котором никто и никогда не изменяет, а ты… предлагаешь жить с тобой, но искать новую жену? Алисия, это же абсурд, о чем ты говоришь? Откуда у тебя такие мысли? — Иштон выпустил меня из объятий лишь затем, чтобы взять мое лицо в свои руки, не позволяя отвести взгляд: — Алисия, ты совсем не доверяешь нам? Почему такие мысли пришли тебе в голову?

Мне не оставили выбора, поэтому я во всем созналась:

— Это не мои мысли. Об этом мне сказала виконтесса Виоле. Не могу сказать, что я поверила ей до конца, но она знала о вас такие вещи, которые простой человек не должен знать. И о том, что вы оборотные маги, и о том, что я сдерживаю вашу силу. Она сказала, что были прецеденты, когда короли Далерии женились дважды.

Иштон отпустил меня, шумно выдохнув.

— Подобный вариант — с заменой жены в будущем — возможен, не стану отрицать. Но уважаемая виконтесса не рассказала, сколько раз такое происходило за всю историю Далерии?

— Нет. Иштон, послушай! Я ни в чем вас не обвиняю. И все доверие, на которое я способна, оно все ваше. Но сейчас слишком много событий, загадок и вопросов. Я запуталась и уже не понимаю, где правда, а где ложь.

— Я понял, но хочу, чтобы ты знала. Да, в нашем роду женились второй раз. Единожды за всю историю. И только потому, что та женщина неоднократно изменяла мужьям, а потом продала секреты Далерии другому королевству. Ее отправили в монастырь и позволили дожить до преклонных лет. Мы это не скрываем, не утаиваем. В истории Далерии хватает всяких нестандартных случаев, но это вовсе не значит, что с тобой произойдет такое! Тебя это вообще не коснется, потому что ты прекрасная жена и королева. Лучшая, которую можно было бы представить. Если что-то тебя интересует, то лучше спрашивай прямо. Рассказывать обо всем подряд слишком долго. А теперь, Алисия, если мы эту тему закрыли, давай тихо полежим.

— И что, даже не обсудим дела? — усмехнулась я. — Я бы хотела узнать, что Блейк разведал насчет баронов, какой у нас план, но если ты устал…

— Можем, почему нет, — перебил меня Иштон. — Я не настолько устал. Меня куда больше волнует твое состояние, но если ты так живо интересуешься делами, то, думаю, чувствуешь себя хорошо.

С баронами было неясно. Они только начали свою подготовку: собрали золото, фамильные драгоценности и другие ценные вещи, но позвали слишком мало наемников для полноценного нападения куда бы то ни было. Блейк обнаружил переписку, но пока не было заключено ни одного договора. Без договора, понятно дело, никакого найма войск и быть не могло. Ценности, которые должны были пойти на покупку воинов, были перечислены на бумаге, но их реальное местонахождение оставалось неизвестным. Непонятно было и с Анжелой, но пока разгадать то, что задумали бароны, было важнее.