Вымирающие виды - Хапка Кэти. Страница 27

Несколько минут спустя Фэйт остановилась на поляне, пытаясь отбиться от подступающей паники. Она огляделась, приказывая себе сохранять спокойствие и не терять голову: наверняка из этого затруднительного положения можно найти какой-то выход. Поляну окружали массивные кривоватые деревья. Их густая листва закрывала солнце и бросала мрачную тень на все вокруг. Тут и там виднелись лианы, похожие на длинные безжизненные пальцы. Землю покрывал едва ли не метровой толщины ковёр бледно-зеленой травы, которая слегка покачивалась, когда по поляне проносился лёгкий ветерок.

Но действительно ли трава колыхалась под ветерком? Ладони Фэйт сделались совсем липкими, когда она вдруг заметила, что это движение ограничивалось лишь одним участком поляны. Тонкие травинки покачивались там, как будто их расталкивала в стороны большая, незримая змея, неуклонно подползавшая к Фэйт.

Сделав шаг назад, девушка нервно огляделась по сторонам. И тут вдруг начат покачиваться ещё один участок травы на поляне. Затем третий. И четвёртый.

Фэйт лихорадочно развернулась по кругу. Внезапная паника сдавила её горло. Стало трудно дышать. Движение было повсюду. Она оказалась окружена! В джунглях вокруг поляны вдруг воцарилось какое-то странное затишье, и теперь Фэйт ясно расслышала слабое шуршание множества чешуйчатых брюшек, скользящих по земле.

Даже посреди этого средоточия растущего страха какая-то маленькая частичка разума восставала против всего происходящего. Змеи… ведь это были всего лишь змеи. И, стоя в центре этого всеобщего их движения, Фэйт отчаянно старалась убедить себя в том, что сейчас паниковать просто глупо. Она ведь обожала змей. И понимала их. Наконец, она посвятила им всю свою жизнь.

Однако все эти соображения никак не изменили того простого факта, что сейчас впервые в жизни Фэйт вдруг поняла, что смертельно боится змей…

Где-то у неё над головой вдруг крикнула птица. Фэйт вздрогнула и подняла глаза. Никаких признаков птицы она там не усмотрела, но зато заметила, что совсем рядом над ней нависает сплетение толстой, похожей на пальцы лианы.

Затем глаза Фэйт опять метнулись вниз. Незримые змеи были теперь уже буквально в паре метров от неё, быстро подползая со всех сторон.

Резко подпрыгнув, Фэйт крепко ухватилась за лиану, выдёргивая ноги из высокой травы. Подтягиваясь повыше, она не осмеливалась смотреть вниз. Мышцы её возмущённо ныли. Перебирая руками и хрипло дыша, Фэйт всё-таки сумела подтянуться наверх. Когда она обвила ногами лиану, взбираться дальше стало уже гораздо легче. Фэйт не останавливалась, пока не добралась до надёжного убежища — девушка забралась на крепкую ветку дерева метрах в шести-семи над землёй. Затем она заскользила по ветви и вскоре уже коснулась грубой коры ствола. Грудь Фэйт отчаянно вздымалась, и девушка старалась восстановить дыхание.

Когда Фэйт наконец снова взглянула на поляну, трава там была совершенно недвижна.

16

Сидя в неподвижности на самом краешке кровати, Фэйт разглядывала записку от Аррельо. Её терзали самые противоречивые чувства, и она не была уверена, как ей лучше поступить в данной ситуации.

— Ну так что? — с лёгким нетерпением в голосе поинтересовался Оскар. — Ты пойдёшь на встречу? Или как?

— Даже не знаю. Пожалуй, лучше бы подождать, пока мы не вернёмся домой. Тогда профессор будет не так занят…

— Не валяй дурочку, — немедленно возразил Оскар, выхватывая у Фэйт записку и помахивая бумажкой прямо у неё перед носом. — Он же хочет с тобой увидеться. Даже время специально выделил. Будет откровенной бестактностью не пойти.

— Да. — Фэйт даже об этом не подумала. — Пожалуй, ты прав. Теперь уже поздно отменять встречу… О господи! Я даже не знаю, в каком отеле он остановился! Как же я туда пойду?..

— Успокойся, — перебил её Оскар, прежде чем Фэйт успела удариться в откровенную панику. — Ведь я же ему позвонил. Ты что, забыла? Я совершенно точно знаю, где Аррельо остановился. И я тебя туда отведу. Только лучше поторопись и одевайся! У нас не так много времени.

Бросив быстрый взгляд на тумбочку у кровати, Фэйт поняла, что он прав. Она проспала дольше, чем ей казалось. Было уже без малого девять утра.

Выскочив из постели, Фэйт принялась рыться в ящиках платяного шкафа, по которым она распихала свою одежду. Какое счастье, что она захватила в Сидней самую свою нарядную твидовую юбку и бледно-зеленую блузку, которая казалась пошитой из натурального шелка.

— Я сейчас, — сказала Фэйт Оскару, скрываясь в ванной.

Вода в гостиничном душе мгновенно стала горячей — в отличие от воды в древней ванне их общежития или в тесной душевой кабинке в квартире Оскара. Фэйт долго стояла под струями горячей воды, позволяя им вымывать из её головы смутные остатки сна. Однако даже после этого записка и предстоящая встреча с Аррельо не стали казаться ей более реальными. Однако у Фэйт просто не было времени об этом тревожиться.

Когда она вышла из-под душа, то сразу же услышала доносящееся из комнаты басовитое бормотание. На секунду Фэйт подумала, что Оскар включил телевизор, но затем услышала его смех и поняла, что он разговаривает по телефону.

Лениво подумав, что он, наверное, позвонил Тамми или ещё кому-нибудь из их компании, Фэйт быстро вытерлась и выхватила свою зубную щётку из беспорядочной кучи туалетных принадлежностей Оскара, сваленных на прлке. Она уже начинала думать о том, что всерьёз его недооценивала. Фэйт никак не ожидала от своего друга такого поступка. Ну и ну! С полным ртом зубной пасты она улыбнулась себе в зеркале: вот интересно, ведь именно благодаря доктору Аррельо они с Оскаром не только в своё время сошлись, но теперь могут и как никогда сблизиться. Поневоле начнёшь верить в судьбу…

Поначалу голос Оскара казался ей тихим. Но когда Фэйт закончила чистить зубы и выключила воду, то услышала, как его слова становятся все громче, а речь все стремительней. Так Оскар всегда говорил, когда возбуждался, и Фэйт с любовью прислушивалась, не слишком задумываясь, о чём он там болтает.

— …Я же сказал вам, что это сработает. И все уже на мази! — резко сказал Оскар. — Да, дело набирает обороты!

Тут он снова понизил голос, а Фэйт потянулась к одежде, которую оставила на крышке унитаза. Сжав в руках юбку, она вдруг вспомнила, что эту же самую юбку надевала на самую первую встречу с доктором Арре-льо, уже больше года тому назад. От этой мысли в животе у Фэйт что-то нервно сжалось — совсем как в тот день. Неужели они с Аррельо и впрямь могут помириться и опять наладить отношения? Когда Фэйт вспоминала их последний разговор, подобный поворот событий казался ей почти невозможным. Однако благодаря записке он становился не только возможным, но и вполне вероятным…

— Да! — Голос Оскара ясно доносился из комнаты, врываясь в её мысли. — Я же сказал вам, что я к этому готов, и я действительно готов. Не волнуйтесь. Я все проделаю в лучшем виде. Доверьтесь мне. Если честно, то я уже и сам просто не могу ждать.

Теперь Оскар казался почти разгневанным, и Фэйт бросила сочувственный взгляд в сторону двери. Затем его голос опять упал до невнятного бормотания, и, даже подступив вплотную к двери, она не смогла расслышать ни единого слова.

Наконец взгляд Фэйт упал на наручные часы, оставленные на полке. Увидев, сколько уже времени, она мигом позабыла про телефонный разговор Оскара и спешно закончила одеваться. Фэйт так нервничала, что это причиняло ей едва ли не физическую боль, однако девушка старалась подбадривать себя мыслью, что Аррельо сам захотел с ней увидеться. Если сегодня все между ними уладится, значит, она не зря согласилась на эту поездку в Австралию.

И тут Фэйт вдруг вспомнила одну из фраз, которую Аррельо произнёс в своей речи по радио: «Кто ничего не делает, тот в итоге ни на что и не влияет». В этой фразе при желании можно было увидеть оправдание человека, продающего свои убеждения. Хотя на самом деле это скорее была дань реальному потенциалу и силе компромисса. Быть может, даже Оскар в один прекрасный день это поймёт.