Невеста Стального принца (СИ) - Чернованова Валерия М.. Страница 33

И дохлее.

— Я, конечно, понимаю, что красота требует жертв, но то, что ты сейчас со мной вытворяешь, больше смахивает на жертвоприношение. Ослабляй скорее, пока я еще в состоянии дышать и, в принципе, жить.

Илсе сдалась не сразу, все пыталась меня убедить, что на светских мероприятиях вроде королевского бала леди просто обязана быть тоньше тростиночки. А я меж тем пыталась донести до нее одну простую истину, что в таком состоянии я даже до дворца не доеду. Доедет только мое бездыханное тело.

B итоге победа осталась за мной, но какой ценой! Из рабских покоев я выходила слегка на взводе, волоча за собой дурацкий шлейф. Как выяснилось, стоять в таком платье было несложно, чего не могу сказать обо всем остальном. Удивляюсь, как спустилась по лестнице целой и невредимой, не наступила ни на одну из многочисленных юбок и не преодолела часть ступеней кубарем.

Невесты с первой по четвертую уже были в холле, сверкали улыбками, нарядами и драгоценностями. Марлен и Винсенсия остановили свой выбор на серебряной цветовой гамме, Одель блистала в золотом парчовом платье, настолько пышном, что я всерьез задумалась о том, а запихнем ли мы ее вообще в карету! И даже если запихнем, как потом будем оттуда выпихивать?

Может, отправить третью невесту на курочке? Тьфу ты, я хотела сказать, на Гертруде!

Налицо пагубное влияние Морока.

Видимо, на этот бал было принято наряжаться в цвета металлов, благородных и не очень. Паулина, например, остановила свой выбор на платье медного цвета. Одна замысловатая вышивка на юбке чего стоила! Корсаж и вовсе заслуживал отдельного внимания. Переливавшийся всеми оттенками меди, от бледно-желтого до насыщенного коричневого, он плотно облегал тонкую талию наины и очень походил на змеиную чешую. Из точно такой же ткани были сшиты длинные перчатки, и я бы сказала, что это было стопроцентное попадание в образ невесты-гадюки — «змеиная чешуя» и Полька пребывали в полнейшей гармонии. Глубокий вырез подчеркивало массивное колье из желтых камней, пальцы украшало несколько перстней.

— Красивое платье, — окинула меня оценивающим взглядом Винсенсия.

— Но где же украшения? — захлопала ресницами Одель.

У нее даже кожа блестела, отливая золотом, в то время как пышную грудь Марлен щедро обсыпали серебристой пыльцой.

Я боялась, что буду выделяться? Нет, не буду. Даже как-то спокойнее сразу стало.

— Чего нет, того нет, — развела я руками.

Паулина пренебрежительно фыркнула, всем своим видом показывая, что в их сплоченные аристократические ряды затесалась голодранка и выскочка.

Развить тему отсутствия у меня побрякушек и от души позлорадствовать у наин не получилось. Наш милый щебет прервало появление его всемогущества, и если невесты сегодня блистали (и блестели), то де Горт выглядел так, будто собрался на похороны.

Черный камзол, едва тронутый серебряным шитьем, черные опять же штаны, заправленные в высокие сапоги. Одна лишь светлая сорочка немного разбавляла этот траурный образ.

— Леди, выглядите великолепно, — одарил нас дежурным комплиментом герцог, оглядывая всех и каждую, а потом продолжил: — Кареты уже поданы, и, раз уж вы все готовы, предлагаю не задерживаться и выдвигаться.

Тут же подскочили служанки с меховыми пелеринами. Мне досталась из светлого меха, и вместе с ней удивительно мягкая муфта.

Морс выглядел как обычно, ну то есть грозно-готичным. Он молчал, и это натолкнуло меня на мысль, что я слышу не все, о чем вейр думает, а только то, что он позволяет мне услышать. Ведь не может же он сейчас вообще ни о чем не думать.

Надо будет и это выяснить.

На крыльце герцог приблизился ко мне и спросил:

— Как вы себя чувствуете, леди Адельвейн?

— Как кочан капусты.

Де Горт улыбнулся:

— Вообще-то я спрашивал о другом.

— Другое уже почти не болит.

Он удовлетворенно кивнул, а потом сказал:

— Неожиданное, кстати, сравнение с кочаном.

— Зато искреннее.

— Да, я уже успел заметить, что вы девушка очень прямая в выражении своих чувств и мыслей.

— Что поделать, все мы не без изъяна. — Я вздохнула и позволила его всемогуществу усадить меня в карету. Вложила свою руку в его, затянутую в черную кожаную перчатку, и почувствовала, как его пальцы сжали мои, не торопясь разжиматься.

Устроившись на сиденье кареты, я принялась с любопытством наблюдать за попытками хальдага утрамбовать в карету еще одну леди, Одель, и ее парчовое платье.

Как вскоре выяснилось, воевать с кринолином — неблагодарное дело. Уверена, его всемогущество предпочел бы поучаствовать в дюжине ментальных сражений, чем выдержать одно-единственное с пышной юбкой невесты. Кажется, герцог взопрел, Одель раскраснелась, а я пожалела, что не захватила в карету какого-нибудь перекуса. Реалити-шоу и чипсы просто созданы друг для друга.

— Могу потянуть леди за руки.

Поздно предложила. Герцогу все-таки удалось одержать победу в этой нелегкой битве и при этом даже не пришибить наину. Так что рано я его в проигравшие записала, вон с какими испытаниями справляется.

— Осталось еще три, — напомнила Стальному, но под его стальным взглядом (было видно, лорд тихо звереет) поспешила примолкнуть. — Ты как? Все хорошо? — обратилась к Одель, когда хальдаг отошел.

— Да, да, все отлично. Волнуюсь просто немного. — Она нервно улыбнулась, подула на выбившуюся из прически прядь и попыталась собрать юбки в кучку, чтобы освободить место для третьей пассажирки.

Выглянув наружу, я увидела, как его всемогущество споро утрамбовывает тройку невест во вторую карету (быстро же наловчился), и поняла, что с нами поедет пассажир. Вернее, два пассажира, потому что вейр ни за что не согласился бы ехать с Паулиной. Ну не нравится она ему, и все тут. А в нашей карете он вольготно разлегся на парчовых юбках, отчего Одель покраснела еще сильнее, и сладко зевнул, явно собираясь проспать на них всю дорогу. Разумеется, третья наина даже не попыталась вытащить свой наряд из-под черной туши дога, не рискнула бы. Замерла, прямая как палка, сложив на коленях белые рученьки, и недовольно надула губы.

Вскоре к нам присоединился Мэдок. Постучал по крыше кареты, приказывая кучеру трогаться, и расположился рядом со мной, потому что рядом с Одель не поместилась бы даже моя недавняя знакомая мышь с кухни. Только несправедливо получается: платье необъятное у нее, а страдаю я. В том, чтобы чувствовать, как плечо хальдага прижимается к моему плечу, приятного мало, одно лишь неприятное. А я за сегодняшний день и так уже по его милости настрадалась. Мазь хоть и помогла, но полностью неприятные ощущения не свела.

— Как настроение, леди?

— Чудесное, ваше всемогущество, — расцвела нежной улыбкой Одель и расписалась за нас обеих: — Мы так ждали этого дня, правда, Филиппа?

— Считали часы и минуты, — подтвердила я и почувствовала на себе взгляд железного му… жчины.

— Ваше всемогущество, уже известно, сколько Стальных лордов примут участие в охоте? — спросила Одель.

— Всего будет тринадцать претендентов на трон.

Значит, чертова дюжина… Плохой знак. К тому же тринадцать умножить на пять… Я тихонько присвистнула. Это ж до фига наин. Шестьдесят пять девиц, и каждая (кроме меня конечно же) мечтает стать королевой. Что там Морс говорил о леди с ядовитыми жалами?

— Что-то не так, Филиппа? — не оставил без внимания мое присвистывание де Горт.

— Все так, — покачала я головой. — Просто представила количество участниц охоты и немного запаниковала.

— Не будь трусишкой, — хихикнула Одель. — Все будет хорошо. Главное, держаться вместе и слушаться во всем нашего господина.

Нет, это прямо какое-то зомбирование.

Третья наина посмотрела на де Горта взглядом преданного щенка, а я едва справилась с желанием покрутить у виска пальцем. Сдержалась и отвернулась к окну, не желая продолжать дурацкий разговор с фанаткой Стального.

«Я потому и сказал тебе быть начеку, цыпа, — вдруг прорезался голос у вейра, хоть глаза его оставались закрыты и со стороны казалось, будто Морс продолжает дрыхнуть. — О начале охоты объявят в полночь, и тогда…» — Он зловеще замолчал.