Неокортекс (СИ) - Никсон Ник. Страница 40

— Давай трус, выходи! Я жду тебя! Появись же!

Ясон отбросил стул и снял шлем.

— Теперь ты видишь меня. Выходи на свет, тварь!

Он бил по льдине руками и ногами.

Долго дышать без маски было нельзя, но Ясону было плевать на себя.

Вдруг льдину расколола огромная трещина. Потом появилась еще одна с другого бока. Ясон сделал шаг назад.

Льдина взорвалась. Наружу хлынули осколки и вода.

Ясона отбросило на несколько метров. Очухавшись, он увидел, что льдина исчезла. Вода, бушевавшая высокими приливами, вдруг начала убегать в обратную сторону. Ни капли не оставалось на полу. На том месте где была льдина появилась щель. Вода текла внутрь, образовав воронку. Последние остатки подхватили тело Тадлиса и утянули за собой.

— Нет! — Ясон рванул к воронке.

На месте щели уже образовалась ледяная пробка. Ясон ударил по ней ногой. Она была крепче стали.

— Вернись!

В помещении столовой стало очень тихо. Ясон понял, что остался один. Он надел шлем, подышал. Ясность разума вернулась к нему. Он уже знал, что нужно делать.

ГЛАВА 9. Сражайся

Универсальней инструмента, чем обычный лом, человек так и не придумал.

Илья очищал лифтовые лебедки, превратившиеся за несколько часов в ледяные панцири улиток. Работа выматывала. Время от времени Илья садился на лед и отдыхал несколько минут. Погрузившись в себя, молча наблюдал за гейзерами, прислушиваясь к голосу планеты.

Ничего.

Она молчала.

Почему ее слышали только Хакас и Ясон Джад? Почему она выбрала их? С другой стороны, оба съехали с катушек, а один и вовсе пытался убить Илью. Выдержал бы Илья, оказавшись на их месте?

Закончив с лебедками, Илья направился к шаттлу. На его месте высился естественный ледяной холм. Илья разламывал ломом лед, откалывая куски размером от метра до трех в ширину. Так он работал несколько часов напролет, пока шаттл не был очищен.

Сквозь водяную дымку, облака Юпитера казались еще более сюрреалистичными. Они быстро перемещались, накладывались друг на друга, смешивались, меняли цвет на желтый, зеленый, коричневый, синий. Ураганы размером с целые планеты бушевали на его поверхности миллионы лет. Молнии не прекращали разрывать густую атмосферу. События на планете были столь грандиозными и масштабными, что трагедия группки людей не крохотном спутнике казалась чересчур преувеличенной.

Илья просидел на боку шаттла пока не закончилась его смена. Надо было возвращаться к лифту и поднять на поверхность Густава. Илья надеялся, что тот уже остыл и не будет пытаться снова его убить.

Илья спрыгнул на лед. Снегопад заметно поредел.

Он осмотрелся. Безжизненные ледяные просторы. Трудно поверить, что под ними теплиться жизнь. Интеллект способный на невиданный потенциал. Почему из всех возможных вариантов он выбрал смерть? Неужели желание убивать чужаков заложено в программе любой жизни? Почему сначала мы должны воевать, прежде чем заключим мир? Почему нельзя сразу начать с мира? Мы столько могли бы друг другу дать: прорыв в биологии, геологии, физике, химии. Но вместо этого война, и она нами уже проиграна. Что можно противопоставить сопернику, превосходящему во всем?

Она убьет всех если не придумать выход. Если мы не ударим первыми.

Принять правила игры если хотим выжить.

И воевать!

Илья воткнул лом в лед. Железяка погрузилась на половину собственной длинны. Ему пришла идея.

Если нельзя навредить планете, ее можно отвлечь.

На случай расчистки ледяных заторов в Зимовье загрузили внушительный арсенал мощной взрывчатки. Ею так и не воспользовались. Весь арсенал от греха подальше разместили в Изгое. Взрыв на поверхности затея бессмысленная — петарда, взорванная на ладони, только обожжет кожу. Но если подорвать ее внутри ледника, встряска будет ощутимой. Комар не способен убить человека, но доставляет неудобства покраснением и зудом. Если это хотя бы на пять минут отвлечет внимание планеты от шаттла, они смогут спастись.

Слишком много допущений…

Илье не нравилась идея, но ничего лучше все равно не было. Оставался только решить где отыскать приемлемой глубины расщелину.

По пути к лифтовой площадке Илья провалился в лед по колено. Выбравшись, он заметил на дне нечто темное. Лед и снег в яме превратился в едкую липкую субстанцию. Илья зачерпнул ее рукой и осмотрел. Внешне она напоминала загустевший обувной крем.

Илья решил проверить как далеко субстанция распространяется. Работал он ломом, идя по следу субстанции, пока не наткнулся на останки Леона. И тут до Ильи дошла вся ценность его внезапного открытия.

Забыв о взрывчатке, он бросился к лифту.

Вера открыла дверь каюты. Измученное усталостью лицо, распущенные волосы.

— Надо поговорить. Это очень срочно, — выпалил сходу Илья.

Вера выглянула в коридор, осмотрелась. Затем вышла и заперла за собой дверь. Они остались стоять в коридоре.

— Что-то с шаттлом?

— С ним порядок, — Илья заговорил вполголоса. — Я нашел способ остановить ее.

— Илья, я сейчас не готова это обсуждать. Правда. Кирилл отдыхает, и я…

Ее беспомощный взгляд был направлен в пол.

— Это совсем не то, что ты подумала. Я тебе докажу.

— Докажи Семену Геннадьевичу. Начальнику миссии. Он может принимать решения. Он. Не я.

— Он не послушает. Вера, пожалуйста. Мне нужна помощь. Зайдем внутрь, я все расскажу.

— Нет, — Она выставила руку перед собой. Усталость на ее лице переросла в раздражение. — Просто оставь меня в покое, и все. Я хочу отдохнуть, а потом отправиться с сыном домой.

Вера открыла дверь, но Илья схватил ручку и снова запер ее.

— Отпусти, — нервно сказала она, смотря Илье прямо в глаза.

Повисло тягучее молчание.

— Хорошо, — Илья отпустил. — Послушай всего минуту, и я уйду. Клянусь.

Вера выдохнула и приготовилась безучастно слушать.

— Ты все правильно сказала. Я тоже хочу вернутся. Но если мы попытаемся снова улететь, нам не позволят. Подожди, дослушай. Хакас об этом знал, он говорил мне. У планеты свой план.

— Артур Мерзаев был в депрессии и принимал тяжелые стероиды. У него были галлюцинации. Я могу показать тебе его карту.

— И поэтому он не мог справиться с собой. Он не понимал, что происходит, не знал, что с этим делать. А я знаю. И я не сошел с ума. Ты сама видела нейросеть. Планета живая.

— Я видела неклеточных агентов в чашке Петри и больше ничего. Те выводы, что я сделала были преждевременны. Я повела себя некорректно как ученый. Начала фантазировать.

— Это не фантазии, это реальность.

— Илья, нет никакого великого мозга, который управляет гейзерами и землетрясениями на целой планете. Это не-в-оз-мо-жно.

— Потому что так сказал Семен Геннадьевич?

Вера запнулась.

— Потому что так говорит здравый смысл.

Илья отрицательно покачал головой. Он вдруг почувствовал себя абсолютно беспомощным.

— Мам! — послышался голос Кирилла из каюты.

— Уже иду, — сказала она и обратилась снова к Илье. — Извини, мне нужно сменить ему повязку.

Она открыла дверь.

— Это Илья, да?

— Он уже уходит, — сказала Вера.

— Илья!

Илья выглянул из-за спины Веры.

— Привет. Как твоя голова?

— Совсем не болит, — Кирилл с гордостью показал повязку на пол головы. — Заходи.

— У Ильи дела, Кирилл. Ему пора идти.

— Как раз сейчас у меня перерыв, — сказал Илья.

Вера озарила его недовольным взглядом.

— Я помогу, — Илья вошел, не дождавшись ее согласия. — Я отлично умею менять повязки.

Вера прошла к шкафу за бинтами и перекисью. Илья сел на кровать рядом с Кириллом.

— Я забрал МАКС из шаттла.

— Спасибо тебе большое. Если бы она пострадала я бы не знал, что и делать. Ты герой.

— Правда?

— Конечно. Правда, Вера, он герой?

Илья улыбнулся ей.

— Герой с сотрясением мозга, — со скепсисом ответила она, набирая в шприц лекарство.