Мой обольстительный босс (СИ) - Вилке Веста. Страница 5

Блад прятался на производственных объектах и дальних отделениях неделю. Он не знал что делать, и спросить было не у кого.

К сожалению, настал момент, когда больше нельзя было заниматься делами удаленно. Обязанности призвали его на рабочее место. Да и в разлуке, вдали от своей пары, Блад мог думать только о ней. Сосредотачиваться на текущих делах стало очень трудно, он забывал есть и спать, забывал чистить зубы. Если бы не Монти, то все бы давно поняли, что с ним что-то не так.

И вот тот момент, в ожидании которого Блад не мог спать всю ночь, настал. Перешагнув порог офиса, он встретился с Аврил Тампль. Вместо сна этой ночью он придумывал, что сказать и как. У него в голове была целая речь. Пока болид рассекал воздух, Блад репетировал все, что должен сказать. Поднимаясь в лифте, несколько раз поправил без того идеально сидящий костюм.

Но почему-то встретившись взглядом со светло-зелеными глазами, он ощутил, что совершенно не готов. Блад потерял дар речи, глядя на свою пару. Аврил была еще красивее, чем при первой встрече. А взгляд такой умный и проницательный. И… руки?

Тут он нахмурился.

Он прочитал про сэфэр все, что нашел и знал, что руки становятся такими из-за сильных переживаний. Блад помнил каждую деталь их первой встречи, мог подробно рассказать, как все происходило, и был абсолютно уверен, что при их первой встрече они были нормальными.

Ситуация осложнялась еще и тем, что Блад ощущал себя не только злым за то, что с его парой так обошлись, но и виноватым в этом. Он привел ее в офис, чтобы она была в безопасности. Хотел, чтобы она была рядом, под присмотром и чтобы ей было хорошо. Вместо этого Аврил обругали и оскорбили.

Пришло время разобраться с Энн раз и навсегда. Эта сэйтоу слишком много себе позволяет.

Когда Блад повел Энн в свой кабинет, она восприняла это как очередную игру. Он был такой выдумщик. И очень любил наказать нерадивую сотрудницу за что-нибудь.

Поэтому, войдя в кабинет, Энн первым делом прошлась к мини-бару, спрятанному в стене, и, нажав на несколько кнопок, заказала себе коктейль — голубой терлин. На астероиде эти ягоды не растут, но у Блада в кабинете они всегда были. Не иначе как ему привозили их контрабандой. Тот факт, что роугг не распространялся о том, где брал терлин, лишь укрепляло ее в этой догадке.

Пока коктейль готовился, сэйтоу опершись на стойку, посмотрела на любовника. Он стоял к ней спиной, рассматривая голограмму какого-то необычного пейзажа, точно не с астероида семьи Нолти. Дело было даже не в сероватом небе и преобладающих красных оттенках вместо зеленых. Инородность пейзажа была во всем — необычные растения, чьи тонкие стебли тянулись вверх и лишь там распрямлялись, становясь одним широким листом, впитывающим в себя свет двух солнц и влагу; необычные животные, с лапами, как у насекомых, тонкими крыльями и зубастыми пастями; необыкновенно круглые камни у основания стеблей.

— Мне никогда не понять, что ты находишь в этом унылом виде, — зевнув, сказала Энн, имея в виду голограмму.

Блад ничего не ответил, продолжая смотреть прямо перед собою. Прежде, чем Энн успела что-то еще сказать, перед нею возник заказанный коктейль. Сэйтоу взяла его, сделала большой глоток и довольно сощурилась. Блад по-прежнему молчал.

— Сегодня мы играем в молчанку, — кокетливо промурлыкала Энн, зная, что роугга заводят такие нотки в голосе. — Мне нравится эта игра.

— Хватит игр, — холодно сказал Блад, не понимая, что вообще находил в этой женщине.

— О! — протянула красавица, притворно расстроенным голосом. — Я рассердила своего сурового босса!

Сэйтоу подошла к Бладу вплотную и обняла его сзади, тесно прижимаясь грудью.

— Я должна искупить свою вину, — полным желания голосом прошептала Энн, и ее рука спустилась ниже, ловко проскользнув ему в штаны. Тонкие пальчики обхватили его член, нежно поглаживая. Вторая ручка забралась под рубашку. — Я буду очень, очень стараться заслужить прощение…

— Энн, — обманчиво спокойным голосом заговорил Блад, и его рука легла поверх ее.

— Готова служить вам, как прикажете, господин, — горячо прошептала сэйтоу, и ее ручка немного сжалась на его члене.

— Тогда проваливай из моего кабинета, — холодно велел Блад. — Ты уволена.

Сэйтоу все еще не поняла, что это не игра. Обойдя его, Энн с наигранным испугом воскликнула:

— О, нет! Что мне сделать, чтобы сохранить работу? — ее глаза озарила догадка. — Знаю!

Томительно медленно сэйтоу стала на колени и начала расстегивать штаны Блада.

— Я знаю, как вымолить прощение за свой проступок, — ворковала увлеченная своим делом Энн. — Мой обожаемый, суровый босс будет доволен…

Блада словно ушатом холодной воды окатило. Конечно, сэйтоу знала, что делать. Так она зарабатывала себе повышение и привилегии, подарки и внеочередные премии. Энн всегда знала, что ему нужно в постели, когда быть послушной, а когда горячей и страстной. Хуже всего, что даже сейчас, зная, что там, за дверью стоит его пара, Блад хотел, чтобы сэйтоу закончила начатое. Внезапное появление пары, проблемы в работе… Все было таким сложным. А Энн… все, что она делала, было очень просто.

Что-то в нем, тот самый пресловутый инстинкт требовал от него оттолкнуть сэйтоу. И Блад даже поднял руку для этого. Но другая его часть, та часть, которая хотела, чтобы все было как прежде, часть, желающая, чтобы его пара не встречалась ему сейчас, оказалась сильнее инстинкта. Сжав руку в кулак, Блад позволил сэйтоу продолжать.

Энн не обратила внимание на его душевные метания. Справившись с застежкой и достав его член из штанов, она облизнула свои губы, накрашенные чересчур яркой помадой, которая когда-то так нравилась Бладу. Ее пальчики, слишком тонкие для того, чтобы казаться изящными, сомкнулись вокруг его члена, поглаживая и слегка сдавливая так, как Энн точно знала, роугг любил. Судорожно вздохнув, Блад уперся рукой в стену.

— Давай, скорее, — выдохнул он сквозь зубы.

— Слушаюсь, шеф, — с притворным испугом отозвалась Энн, и лизнула головку члена. Блад резко втянул воздух, и сэйтоу коротко улыбнувшись, обхватила губами плоть Блада. Энн всегда умела доставить Бладу удовольствие. Но прямо сейчас ему приходилось бороться с собой. Никогда прежде с ним такого не было: тело получает удовольствие, а разум заставляет руку вцепиться в волосы любовницы, чтобы оттолкнуть ее.

То, что роугг крепко взялся рукой за ее волосы, Энн не удивило. Он всегда был агрессивным и нетерпеливым любовником. Всегда, когда Блад чувствовал, что вот-вот кончит, он начинал рукой направлять любовницу, давая понять, какой темп ему нужен, и как глубоко вбирать его в себя. Энн подавила желание улыбнуться. Хвала всему сущему, что у сэйтоу не бывает рвотных рефлексов, и она могла полностью принимать в себя немаленький член роугга. В конце, когда Блад толкался в нее глубже и сильнее, удовольствия было мало. Иногда ей казалось, что он до желудка достает. Но, в конце концов, Энн делала это не для своего удовольствия. Царствовали его капризы.

Блад зарычал, когда она ласкала его ртом и сэйтоу восприняла это как признак страсти, не расслышав в этом рычании раздражение. Энн продолжала лизать и сосала его член, уделяя побольше внимание головке. Именно так, как любил роугг.

Она все делала так, как любил Блад. Поэтому с удивлением поняла, что его рука крепче цепляется в ее волосы не для того, чтобы направлять, а чтобы оттянуть голову от себя. Энн попыталась вернуть себе контроль над ситуацией и сломить это сопротивление, протянув руку и обхватив его тяжелые яйца.

Блад дернулся от этого прикосновения. Из его груди вырвалось рычание, в котором сэйтоу отчетливо разобрала злость. На мгновенье отвлекшись, она запрокинула голову и посмотрела на его лицо. Что-то пошло не так. Может, она сделала ему больно? Роугг стоял с закрытыми глазами, и лицо его было искаженно яростью.

Энн запаниковала. Что не так? Почему Блад больше не хочет ее ласк?

Блад был не разочарован или расстроен. Он был очень зол. Зол на нее, за то, что затеяла все это, на себя, за то, что это позволил, на чертову Аврил Тампль, за то, что появилась в его жизни. Глупее положения, чем сейчас не придумаешь. Его возбудила самая шикарная любовница из тех, что у него были, но Блад попросту не может кончить, ведь Энн не его пара! Его треклятая пара!