Мышеловка для босса (СИ) - Колесникова Вероника. Страница 9

Глубоко посаженные глаза казались загадочными, губы, подчеркнутые алой губной помадой, подходившей девушке куда больше, чем ее обычная бледно-розовая, стали полными и выразительными. Нещадно выщипанные вчера широкие, прямые брови превратились в грациозные арки, румяна подчеркнули высокие скулы.

Девушка из отдела люксовой косметики уверяла: каждая женщина неповторима и фокус заключается в том, чтобы подчеркнуть эту неповторимость, а не подражать топ-моделям из

Инстаграма. Нет, конечно, Маша по-прежнему не считала себя писаной красавицей, но зато теперь никто не назвал бы ее незаметной!

Для того, чтобы полностью сменить внешность, она хотела купить парик, но Юля настояла

— в нем необходимости нет. И они просто помыли голову оттеночным шампунем, и светлые волосы Марии превратились в очень красивый каскад блондинистого водопада. Легкая стрижка привела в порядок то, что не смогли бы сделать букли, которые Исаева обычно крутила на праздники, думая, что таким образом украшает себя.

Поход по магазинам накануне обошелся Маше в копеечку, но она видела: это вклад в будущее.

Да и там пришлось повоевать с бывшей одноклассницей, будь она неладна. По вросшей с детства привычке посещения магазинов с мамой, она сразу пошла в сторону вещей для распродажи, чтобы, если что, можно было постирать-подшить-переделать.

Юлька это сразу пресекла на корню.

— Ты девушка, или где? — вопросила она, нахмурив брови. — Должна знать себе цену. Тебе цена — не пятак в базарный день.

— А сколько? — покосилась на нее Маша из-за прилавка с разложенными брючками.

— Не знаю, — захлопала густо накрашенными ресницами девушка. — Ну не пятак точно!

И тут же включила турбо-режим выбора одежды: со скоростью света прошла по всем вешалкам, собирая на ходу тряпки. Пока Маша рассматривала серый свитер крупной вязки, раздумывая, будет ли в нем жарко в кабинете, Юлька, с горой одежды на левой руке, пробежала мимо нее два раза. В первый раз приложила какую-то бирюзовую кофточку к спине, определяя размер, а во второй поднесла красные туфли на шпильке к Машиным глазам.

— Думаешь, мне пойдет? — глянула из-под каблука на нее Мари.

— Пойдет, — уверенно махнула головой сосредоточенная Юлька. — И помаду красную потом пойдем купим.

— Куда уж без нее, — согласилась подопытный кролик. — Без красной помады нынче, похоже, никуда не пускают. Ни на работу, ни домой.

— Попричитай мне тут еще, — буркнула Юля, которая неожиданно вынырнула между стойками с пиджаками. — Пойдем, я тут тебе собрала кое-что, глянем, что Бог послал.

Бог послал столько всего, что девушки провели в магазине все время до закрытия. Продавец- консультант два раза подходила к примерочной и настоятельно просила покинуть помещение. В ответ из-за тканевой занавески слышалось то приглушенное: «Сейчас-сейчас!»; то озорное: «Тут нет никого!».

Наконец, Маша с Юлей добрались до кассы, взъерошенные, покрасневшие, прилично уставшие.

— Знаешь что, Маш, я больше с тобой по магазинам не пойду, — хмыкнула подруга. — Обычные девушки как реагируют на шоппинг? «Спасибо», «да, да, да», «вот это хорошо, вот это подойдет»! А ты? «Нет! Нет! Нет!».

Маша пожала плечами. Такое активное внимание сбивало с толку, и в какой — то момент немного напугало: захотелось бросить все и сбежать домой, к своему дивану, потертому, родному, привычному. Укрыться одеялом под подбородок, включить фильм и смотреть его, слушая, как за окном кипит жизнь.

— Маш, — Юля лукаво скосила на нее глаза. — Вот ставлю на кон свою лампу для маникюра, что не пройдет и полугода, как ты привыкнешь и к магазинам, и к своему новому облику. И даже, я думаю, станешь сама лучше. Изменишься. Будешь совершенно другой.

И сейчас из зеркала внимательно смотрела не строго одетая, скромная и исполнительная секретарша Мария Исаева, а легкомысленная особа Анна.

Глаза ее задорно блестели, а не выражали традиционную грусть-тоску и усталость человека, чей досуг ограничивается просмотров документов в будни и старых сериалов в выходные.

Красивый, по фигуре, строгий, но соблазнительный костюм подчеркнул произошедшие за ночь перемены. Оказалось, что у Маши есть и талия, и грудь, и все выпуклости здоровой, красивой, молодой девушки, которые прежде были скрыты темными и непривлекательными костюмами или кофтами оверсайз.

Одежду девушки подбирали такую, чтобы соответствовать дресс-коду компании — пиджак, юбка, телесные чулки, но даже эта незначительная, по мнению Маши, перемена, впечатлила всех.

Во-первых, ее не узнал охранник и даже попытался познакомиться, пока та предъявляла пропуск в здание. Во-вторых, Виктория, второй секретарь, даже не подумала, что под личиной новой переводчицы может прятаться вполне себе знакомая девушка! В-третьих, она сегодня познакомилась с очень приятным, невероятно привлекательным мужчиной и его замечательным псом, ну а в-четвертых…

Ее не узнал сам Александр Владимирович.

Ее не узнал сам Александр Владимирович!

Если бы кто сказал, она бы не поверила: как такое возможно? Ведь они работали бок о бок уже три месяца. А это, между прочим, невероятно много — больше, чем продержались остальные секретари на этом месте. И самое главное, она работала, отдавая всю себя, полностью и без остатка. Приходила в выходные, если он просил, переделывала полученные от других отделов документы, если видела, что они составлены из рук вон плохо и за все время работы на одиннадцатом этаже ни разу не брала больничный!

И все это время она так хорошо скрывала причину, почему безропотно выносит скверный нрав начальника.

Руководитель аппарата была рада такой рокировке — мышка-норушка не пыталась, не в пример другим девушкам обаять неприступного колосса. Работала ровно и четко и не становилась объектом для легкого, но все же флирта.

Сейчас Исаевой было двадцать три, но она отдавала себе отчет, что большинство сотрудников считают ее старше и не отличают от остальных ответственных секретарш компании, средний возраст которых составлял тридцать с лишним. Правда, девушка выгодно отличалась от других терпением и мягкостью, что делало ее хорошим наставником молодежи. Потому всегда в приемной было два секретаря — один на обучении Мари.

Маша вздохнула и сняла расстегнутый плащ. Прошла в комнату. Все здесь осталось на своих местах с того времени, когда она училась в университете, впервые пошла устраиваться на работу, простилась с мамой. И от того, что все было так, как всегда, на душе стало немного легче, отпустил какой-то стальной жгут, который стянул все внутри.

Она достала старенький халат, переоделась в него и аккуратно повесила новый костюм в шкаф, предварительно закутав его в целлофановый пакет. Дотронулась до него рукой и с сожалением закрыла створки.

В ванной комнате сняла линзы и взяла с полочки очки в огромной оправе. Эти очки они покупали с мамой уже давно, когда они даже и не знали, что придется проходить такое огромное количество болезненных процедур химиотерапии, когда думали, что все еще впереди, и что жизнь будет легкой и радостной.

На кухне Маша поставила на газ чайник, дождалась, пока он прорежет тишину квартиры свистком, и бросила пакетик в кипяток.

Пока успокаивала себя чаепитием, смотрела на телефон, будто бы хотела дождаться от него ответа на все вопросы.

Вопросов за день накопилось много. Но один стучал в голове постоянно: что она наделала? Что делать теперь?

Раздвоиться?

Расстроиться?

Признаться?

Прежняя Мария Исаева не допускала на работе ни малейшего легкомыслия и придерживалась делового стиля в остальное время суток. Серьезность и благоразумие вместе с отличным знанием тонкостей дела выгодно отличали Марию среди более старших и опытных соперниц.

Она думала, и была твердо уверенна, что они нашли с Баевым общий язык, работая на одной волне и понимая друг друга с полуслова, но теперь, когда он не узнал ее, стоило ей сменить прическу и снять очки…

Маша вздохнула и достала из вазочки сушку.