Волшебная игла(Сказки чешских и словацких писателей) - Малиржова Елена. Страница 8

— Это в направлении города Бенешова, — сказал восьмой малыш. — Напиши так, коллега: «Королевство Каннибальское, станция Дольни Трапизон, ближайшее почтовое отделение — Кошачий Замок. Воздушной почтой». Так! Всю работу мы закончили. А что, друзья, не поиграть ли нам немножко в карты?

— Почему бы и нет? — сказал первый домовой и отсчитал тридцать два письма. — Вот и картишки, можем начинать.

Его сосед взял письма и стал тасовать их.

— Снимаю, — сказал первый малыш.

— Сдавай, — промолвил другой.

— Ну-ну! — заворчал третий. — Какие мне достались плохие карты!

— Хожу! — буркнул четвертый и бросил на стол письмо.

— А я крою! — крикнул пятый и положил свое письмо на первое.

— Ну, меня не перебьешь! — воскликнул шестой и кинул на стол письмо.

— Ого! — сказал седьмой. — У меня карта еще лучше!

— А у меня козырный туз! — завизжал восьмой и бросил письмо.

Этого, ребята, Кольбаба уже не мог выдержать и закричал:

— Простите за беспокойство, господа козявки, что это у вас за карты?

— А, Кольбаба! — сказал первый домовой. — Мы не хотели вас будить, но раз уж вы проснулись, поиграйте с нами. Мы играем просто в «дурачка».

Кольбаба не ждал вторичного приглашения и подсел к домовым.

— Вот вам карты, — сказал второй карлик, протягивая ему несколько писем, — можете ходить.

Кольбаба посмотрел на письма и сказал:

— Не сердитесь на меня, господа карлики, но у меня нет никаких карт, вы дали мне только неврученные письма.

— Вот-вот, — ответил третий карлик, — это и есть наши карты.

— Карты? — удивился Кольбаба. — Не прогневайтесь, но на картах должны быть изображены семерки, восьмерки, девятки, десятки, валеты, дамы, короли и тузы, а здесь ничего нет.

— Вы ничего не понимаете, Кольбаба! — ответил четвертый домовой. — Каждое письмо стоит больше или меньше, оно ценится смотря по тому, что в нем написано.

— Самая младшая карта, — объяснил первый малыш, — так называемая семерка: это такие письма, в которых люди лгут или притворяются.

— Вторая карта — восьмерка, — продолжал другой: — это письма, которые люди пишут по обязанности.

— Третья карта — девятка, — показал мужичок-с-ноготок: — письма, написанные только из вежливости.

— Десятка сортом повыше, — сказал четвертый: — это письма, где люди пишут что-нибудь интересное или новое.

— Валет, — объяснил пятый, — это письма, которые люди посылают, чтобы доставить удовольствие другому.

— Дама, — сказал шестой, — это письма от добрых друзей.

— А король, — добавил седьмой, — это письма, написанные с любовью.

— Самая старшая карта — туз! — воскликнул старый-старый карлик. — Это такое письмо, в котором человек отдает другому свое сердце. Ома кроет все остальные. Такие письма пишут матери своим детям или человек, любящий другого больше самого себя.

— Ага! — сказал Кольбаба. — Хотел бы я услышать, как вы узнаете, что написано в этих письмах. Надеюсь, вы не вскрываете их и не читаете? Этого нельзя делать, мои милые, вы нарушили бы тайну переписки. Нехорошо распечатывать чужие письма.

— Это мы знаем, — ответил первый малышка. — Но мы, голубчик мой, чувствуем на ощупь сквозь запечатанный конверт, что написано в письме. Равнодушные письма на ощупь холодные, но чем больше в них любви, тем они теплее.

— Ну, это другое дело, — сказал Кольбаба. — Однако, если мы уж тут сидим вместе, мне хотелось бы спросить вас кое о чем. Надеюсь, вы не обидитесь?

— Можете спрашивать, Кольбаба, о чем угодно, — отвечал третий карлик.

— Я хотел бы знать, — начал почтальон, — что едят домовые.

— Всякую всячину, — ответил четвертый. — Мы, домовые, живущие в разных учреждениях, питаемся, как тараканы, тем, что вы, люди, роняете на пол: кусочками хлеба, крошками. Не так-то уж много оставляют нам люди.

— Нам, почтовым домовым, — сказал пятый карлик, — живется лучше. Иногда мы варим, как макароны, телеграфные ленты и вместо масла мажем их почтовым клеем.

— А иногда облизываем марки, — добавил шестой. — Это вкусно, только очень склеивает бороду.

— Чаще всего мы питаемся крошками, — рассказывал седьмой. — Вы знаете, Кольбаба, в канцеляриях плохо подметают, и для нас остаются крошки.

— Простите за смелость, — продолжал спрашивать Кольбаба: — где вы, собственно, спите?

— Этого мы вам не скажем, — ответил восьмой старичок. — Если бы люди знали, где мы, домовые, живем, они бы нас вышвырнули оттуда. Этого вам знать нельзя.

«Не хотят — не надо, — подумал Кольбаба. — Я сам разузнаю, когда они пойдут спать».

Чтобы следить за карликами, почтальон сел у печки. Только он там примостился, как глаза его стали слипаться, и он, прежде чем досчитал до пяти, уснул и проспал, как сурок, до утра.

Почтальон Кольбаба никому не рассказал о том, что сидел, потому что, знаете, на почте не полагается ночевать. Только с тех пор ему было приятнее разносить письма.

«Это письмо, — думал он, — такое тепленькое, так и греет! Наверно, оно от матери».

Один раз он сортировал письма.

— Что это? — воскликнул он. — Вот запечатанное письмо, а на нем ни адреса, ни марки!

— М-да! — сказал почтмейстер. — Снова кто-то опустил о ящик письмо без адреса.

Сидел в это время на почте человек, отправлявший своей матери заказное письмо.

— Это, должно быть, бездельник, — проговорил он, — верблюд, полено, соня, безалаберный человек, растеряха, если он посылает письма без адреса.

— Вовсе нет! — воскликнул почтмейстер. — Таких писем у нас за год набирается целая куча. Вы не поверите, как люди рассеянны! Напишет письмо, быстренько бежит с ним к почтовому ящику и забудет, что на нем нет адреса. Эхе-хе, это случается чаще, чем вам кажется.

— Ну и ну! — удивился посетитель. — А что вы делаете с такими письмами?

— Мы оставляем их на почте, потому что не можем никому вручить.

В это время Кольбаба вертел в руках письмо и бормотал:

— Господин почтмейстер, это письмо очень теплое, в нем написаны слова, идущие от сердца. Я думаю, нужно его вручить, кому следует.

— Если там нет адреса, ничего не поделаешь, и баста, — ответил почтмейстер.

— А нельзя ли это письмо распечатать, — сказал посетитель, — и посмотреть, кто его посылает?

— Нет, нельзя! — ответил почтмейстер строго. — Это было бы нарушением тайны переписки, это запрещено.

Когда посетитель ушел, Кольбаба обратился к почтмейстеру:

— Простите за смелость, но, может быть, какой-нибудь домовой-почтальон мог бы нам посоветовать, как поступить с этим письмом.

И он рассказал, что однажды ночью видел, как работают здесь почтовые карлики, которые умеют читать письма, не вскрывая их.

Почтмейстер задумался и сказал:

— Пожалуй, это можно было бы сделать. Попробуйте, Кольбаба. Если домовой скажет нам, что написано в этом письме, возможно, мы узнаем также, кому оно адресовано.

Ночью Кольбаба остался на почте и стал ждать. Около полуночи он услышал шорох и увидел, как домовые сортируют письма, взвешивают посылки, считают деньги, отстукивают телеграммы. Окончив работу, они сели на пол и стали играть в карты. В это время Кольбаба обратился к ним:

— Добрый вечер, господа малышки!

— А, это Кольбаба! — сказал старший карлик. — Идите играть с нами в карты.

Кольбаба не заставил себя уговаривать и присел на пол.

— Мой ход, — сказал первый домовой и положил карту на пол.

— Крою, — произнес другой.

— Бью козырем! — воскликнул третий.

Пришла очередь Кольбабы. Он положил запечатанное письмо без адреса на три другие карты.

— Вы выиграли, Кольбаба, — сказал первый: — у вас самая старшая карта — туз червей.

— Простите, — спросил Кольбаба, — а откуда вы знаете, что это самая лучшая карта?

— Еще бы не знать! — сказал малютка. — Ведь это письмо от юноши к девушке, которую он любит больше самого себя.

— Вы ошибаетесь, — стал нарочно спорить Кольбаба.

— И все же это так, — ответил карлик. — Если вы не верите, я вам его прочту.