Аркада. Эпизод третий. maNika - Панов Вадим. Страница 1

Вадим Панов

Аркада. Эпизод третий. maNika

* * *

Аркада (фр. arcade) – ряд одинаковых по форме и размеру арок.

Аркада (англ. arcade game) – жанр компьютерных игр, характеризующийся коротким, но интенсивным игровым процессом.

Аркада (таг. arcade) – проект исследования будущего Вадима Панова: не связанные между собой романы, описывающие варианты развития человечества к 2029 году н. э.

Все персонажи книги вымышленные, любые совпадения с реально живущими или жившими людьми, а также с любыми событиями, имевшими место в действительности, случайны.

Верхний Ист-Сайд

Манхэттен

Нью-Йорк, США

– Помнишь тот день, когда я ездила за оборудованием для биохакинга?

– Ты вернулась грустной, – тихо отозвалась Карифа, – и сказала, что устала.

– Я тебя обманула, – призналась Эрна.

– Я видела, что ты чем-то расстроена, но решила не лезть тебе в душу.

Карифа хотела добавить: «Я знала, что однажды ты обо всем расскажешь», но промолчала, побоявшись испортить момент.

– А я не захотела мучить тебя, потому что, когда я… – Эрна сбилась, нежно провела рукой по щеке мулатки, и по дрожанию ее пальцев Карифа догадалась, что даже сейчас, через несколько дней после тех событий, воспоминания терзают девушке душу. – Когда я возвращалась домой… Я захотела прогуляться, отпустила такси, купила мороженое… Ты ведь помнишь, в тот день был объявлен «зеленый» уровень угрозы, и я шла по улице без маски. Я купила мороженое и просто гуляла, любуясь домами, разглядывая прохожих, наслаждаясь теплым днем, и неожиданно увидела… – Ее голос вновь дрогнул: – Увидела…

Пик пандемии давно прошел, однако некроз Помпео никуда не делся, спустился с высочайших показаний на среднее плато заражений, но продолжил калечить людей по всей планете. И даже убивать – если не удавалось вовремя оказать помощь. А самое ужасное заключалось в том, что очаг некроза мог возникнуть в любое мгновение. Без предупреждения. Без симптомов. Инкубационный период протекал незаметно, а когда заканчивался, некроз стремительно переходил в активную стадию, и человек начинал кричать от невозможной, сводящей с ума боли, разрывающей какую-то из его костей.

– В нескольких шагах передо мной шел мужчина… скорее даже парень, лет двадцати пяти, не больше, и очень крепкий, спортивный. Он говорил по коммуникатору, но в какой-то момент увидел мое отражение в витрине, резко обернулся, и наши взгляды встретились. Я поняла, что понравилась ему. – Эрна грустно улыбнулась. Она знала, что нравится – и мужчинам, и женщинам, и представителям остальных сексуальных статусов – в ее присутствии мало кто оставался спокоен. Эрна нравилась настолько, что некоторые даже пытались завести разговор прямо на улице, невзирая на риск быть обвиненными в домогательствах и получить по федеральному закону «Fairness MeToo» либо гигантских размеров штраф, либо тюремный срок. Эрна получала удовольствие от того, что нравится окружающим, и ни разу ни на кого не донесла. Однако нынешняя история получилась безрадостной. – Думаю, разговор был для него очень важен, но увидев меня, парень потерял голову… Сначала – в переносном смысле… – На карих глазах Эрны выступили слезы. В комнате царил полумрак, но Карифа увидела их – блеснули в свете уличного фонаря – и прикоснулась к руке девушки, словно пытаясь передать ей капельку своей силы. – Парень сказал собеседнику: «Я перезвоню» – в это мгновение я подумала, что он говорил со своей девушкой, – спрятал коммуникатор в карман, сделал шаг ко мне, улыбнулся… У него была очень красивая улыбка, я ее запомнила… она мне понравилась… Но потом… – Карифе показалось, что Эрна вновь собьется, но девушка справилась с подкатившим к горлу комом и после малюсенькой паузы продолжила: – Я успела улыбнуться ему в ответ. Представляешь? Я успела улыбнуться. У меня было прекрасное настроение, и я была не прочь поболтать и даже пофлиртовать. Если бы он предложил посидеть в кафе – я бы согласилась. Потому что у меня было прекрасное настроение и полно свободного времени. Я улыбнулась ему, Карифа, а парень схватился за голову, завизжал… Очень высоким голосом, я не ожидала, что мужчины могут так кричать. – Эрна судорожно потерла лоб. – Он завизжал, упал на тротуар и принялся кататься по асфальту, а его голова… Его голова… Карифа, ты когда-нибудь видела, как формируется очаг некроза Помпео? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Сначала кожа становится алой, очень яркой, неестественно яркой, как будто человека облили краской… или… или человек горит и пылающий внутри огонь раскаляет кожу до нестерпимо алого. Но температуры нет, только жуткая, способная свести с ума боль. – Эрна помолчала. – В это мгновение все кричат.

– Я знаю, – едва слышно подтвердила Карифа.

Потому что не осталось на Земле человека, который бы не видел появление очага Помпео. Но прерывать подругу мулатка не стала, понимала, что Эрне нужно высказаться.

– А потом все, что было алым, внезапно чернеет и больше цвет не меняет, остается черным… Черным, как сердце людоеда. Это и есть очаг Помпео.

– Парня ударило в голову? – спросила Карифа.

– Лоб и лицевые кости, – медленно уточнила Эрна. – Его лицо стало черным-черным… черное лицо под белыми пальцами, которыми парень его закрывал. Он продолжал кричать, но уже не от боли, я знаю, мне рассказывали, когда очаг становится черным, приходит совсем другая боль – человек понимает, что с ним произошло. Понимает, что его жизнь только что необратимо изменилась, и начинает кричать от ужаса. От того, что стал другим. И это понимание быстро сменяется паникой. Человек начинает звать на помощь.

Эрна подошла к окну, остановилась, прикоснувшись пальцами к подоконнику, и стоя так – спиной к Карифе, продолжила. Не для нее, для себя:

– Он поднялся на ноги и стал звать на помощь. К счастью, парень потерял ориентацию и обратился не ко мне, а в противоположную сторону. К прохожим, которые так же, как и я, замерли в ужасе. Парень кричал, плакал, протягивал руки, а они… Они расступались. И натягивали маски. И я натягивала. И думала только о том, что воздух вокруг пропитан вирусом… Я бросила мороженое и натянула маску. И все это время парень топтался и звал на помощь. Он был совсем один. Он звал на помощь, а мы ничего не могли сделать, и когда он это понял, то сел на землю и заплакал. Молодой, высокий, спортивный парень, который хотел со мной познакомиться… Он так и не открыл лицо, продолжал закрывать его ладонями… – Эрна провела пальцем по стеклу. – Мне стыдно признаться, но «скорую» вызвала не я. Я не сообразила.

– Ничего удивительного, – эхом произнесла Карифа. – В такой ситуации трудно не растеряться.

– Я долго жила в Европе, – напомнила Эрна, продолжая водить пальцем по оконному стеклу. – Я видела много людей с открывшимся очагом. На моих глазах умирали от некроза Помпео и… и по другим причинам. Я думала, меня уже невозможно задеть, но этот парень… Он мне улыбнулся, понимаешь? Я была последней, кто видел его лицо, его очень красивую улыбку… Я была последней.

Эрна тихо вздохнула.

– Ты много видела, но так и не привыкла к смерти, – грустно улыбнулась мулатка.

А Эрна обернулась, посмотрела на подругу и очень серьезно спросила:

– Разве к смерти можно привыкнуть?

Data set primus. Status latens [1]

– Вы никогда не жили в идеальном мире, орки мои, и не особенно к нему стремились. Вы предпочитаете рвать наш единый, общий мир на миллиарды маленьких и, как вам кажется, «идеальных», и каждый из вас старается откусить от гигантского полотна столько, сколько в состоянии откусить, не задумываясь ни над тем, сможет ли он столько проглотить, ни над тем, что каждый из вас – всего лишь часть общего, грандиозного, целого… Вы рвете ткань бытия, чтобы слепить из нее уютную норку и спрятаться в нее, подобно суслику, оставляя огромное поле тому, кому оно действительно нужно, и постепенно перестаете видеть что-либо дальше стенок своей маленькой норки. И я хочу спросить, орки: что для вас идеальный мир? Комфортабельный дом там, где ваша душа отдыхает: у моря или в горах? Возможность не думать о деньгах? Возможность кичиться своими деньгами, наслаждаясь демонстрацией богатства? Всегда оставаться сильным и здоровым? Услышав сочетание «идеальный мир», каждый из вас начинает думать о себе, о том, чего не хватает, о том, чего бы хотел добиться. Я не считаю, что это плохо, орки, в желании сделать свою жизнь лучше нет ничего противоестественного. Я рассказываю, почему вы никогда не жили в идеальном мире.