Господин изобретатель. Часть II (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич. Страница 53

Здорово, красиво быть генералом, даже подполковником, если полковников рядом нет!

Строем отправились мои молодцы к помосту где уже стало собираться мелкое штабное начальство. За ними процокали копытами коней казаки, наконец, относительно стройно пошли добровольцы, я замыкающим. Построились, вижу, Букин с Павловым подровняли охотников, подошел к барону.

– Браво, барон, молодецки ваши люди шли, спасибо. Надеюсь, и сейчас не подкачаете. Сразу как увидите, что генеральский адъютант вам платочком надушенным махнет, так и начинайте: «К торжественному маршу и так далее, мне ли штатскому вас учить..». Поспешил к трибуне и вовремя, не прошло и десяти минут как показалась коляска и появился сам граф Мусин-Пушкин, генерал от кавалерии и генерал-адъютант свиты, командующий войсками Одесского военного округа. Генерал сделал замечание адъютанту о построении: пусть войска станут лицом к нему, а не во фланг. Это немного спутало мои планы, ведь тогда пойдут и «партизаны» и выйдет посмешище. Бросился к адъютанту, объяснил, слава богу, парень толковым оказался. В общем, а артиллеристы и казаки построились перед генералом, а «партизаны»-добровольцы передвинулись ближе к трибуне, и отлично, а то старообрядцы еще кривится начнут, когда никонианский батюшка их кропить начнет. Адъютант вернулся, благодарственно кивнул ему, потом переместился к нему поближе, пока все выбирали места, и попросил: первыми артиллеристы пойдут, вы уж знак платком их командиру дайте.

Через адъютанта генерал подозвал меня и сказал:

– Славно выглядят ваши молодцы, передайте им мою благодарность. За какую же кампанию награждены и в каком офицерском чине вы были?

– Да я как-то по гражданской части…

– По гражданской, с военным-то орденом? А-а, понимаю, понимаю.

Что понял Мусин-Пушкин, он не пояснил, так как появился статский советник для особых поручений и, извинившись перед его высокопревосходительством, утащил меня с помоста для начальства. Я только успел подойти к барону и передал, чтобы он принимал знамя после речи генерала, а меня срочно забирает чиновник по особым поручениям ЕИВ. Так я и пошел к пароходу в сопровождении чиновника в черном пальто и жандармского ротмистра. У трапа уже стояла черная закрытая жандармская карета и возле нее дежурили два вооруженных жандарма. Проходя мимо своих, услышал: «Забирают, что ли? За что? За Львова?».

Пошли обратно к пароходу. Молчание первым нарушил чиновник для особых поручений.

– Нам еще многое надо успеть из неотложных дел, так что воинское действие пройдет без вас, не возражаете? Слышал, что у вас опять ночью была попытка ограбления и опять вы лично были на месте преступления и приняли участие в погоне за преступником?

– Да, Александр Георгиевич, не успел предотвратить, заподозрил только. Моя вина, я же его набирал в отряд, вроде ветеран скобелевского похода…

– Нет, не ветеран и даже не офицер, – прервал меня чиновник, – он по нашему ведомству проходил уже, бертильонаж [126] это подтвердил. Известный аферист и шулер, хотел просто уйти за границу вместе с отрядом (добровольцы и нижние чины шли списком, под ответственность командира, никаких паспортов им не требовалось), а вы его уволили, вот он и решил с отчаяния на неподготовленное ограбление пойти, хоть, как говориться, шерсти клок сорвать. Судя по его недавним делам, рассчитывал ограбить кассу экспедиции, возможно у него есть сообшник, из нижних чинов, который бы стоял на посту охраняя, ценности, а потом, в заграничном порту, вдвоем они вскрывают замки, берут сколько унести могут и ищи их. А тут такой волк-аферист сорвался как институтка, с чего бы?

– У меня с ним серьезный разговор состоялся по поводу того, что он подготовкой отряда к путешествию манкировал и среди своих людей, вверенных ему мною, очень редко появлялся. Авторитетом у них не пользовался, так как просто презирал их. Потом он не мог отчитаться в тратах выданных ему денег, выяснилось, что двести с лишним рублей он проиграл в карты. Вот я его и уволил.

Пока разговаривали, дошли до трапа, поднялись на палубу, потом спустились в оружейную, где уже ждал интендант. В его присутствии и присутствии двух жандармов проверил все по описи. Там было все: серебряный сервиз на 24 персоны для императрицы и серебряные кубки с русской чернью для жен аристократов рангом поменьше, часы с портретом императора под крышкой и выпуклым двуглавым орлом снаружи; холодное оружие всех видов от старинных кавказских шашек, до роскошных современных шашек златоустовской работы; характерные для русских лесов и полей серебряные звери и зверьки с рубиновыми глазками работы Фаберже, только медведь там такого же размера как заяц, придется объяснять, что это длинноухое чудовище совсем не страшное; наконец, чиновник открыл маленький футляр, показал перстень и портрет императора в бриллиантах, в другом ящичке-футляре лежала бриллиантовая диадема императрицы. Все принял по описи и расписался, один экземпляр остался мне, другой чиновник забрал с собой. Закрыли и опечатали ящики, упаковали в рогожу и вновь опечатали. Интендант нанес маркировку синей полосой – подарки, особо ценный груз! Закрыли на два замка (один ключ у меня, другой – у интенданта), опечатали и сдали под охрану. Потом у меня в каюте были переданы Верительные грамоты и в запечатанном конверте письмо для негуса от Императора Всероссийского.

У трапа простились, чиновник для особых поручений пожелал счастливого пути, жандармы отдали честь и погрузка для меня закончилась. Появился барон, доложил, что генерал остался доволен, молебен тоже прошел хорошо, архиепископ вручил икону-складень в качестве подарка для негуса, икону для миссии (стоит в каюте Нечипоренко), освященные серебряные крестики для солдат (уже раздали) и такие же крестики для абиссинцев (сдали в оружейку – коробка стоит рядом со знаменем). Знамя зачехлили и оно под охраной часового в оружейной. Прошли с интендантом в оружейку и убрали складень и крестики. Часовые службу блюдут, все по уставу.

Прошел по каютам нижних чинов и унтер-офицеров, убедился, что места всем хватило. Пока со всеми перебросился хоть парой фраз, сказав, что генерал похвалил их молодецкий вид и передал со мной благодарность за строй, пароход дал гудок и стал медленно отваливать от причала. Почти все пассажиры 1 и 2 классов высыпали на палубу, полюбоваться видом Одессы, она и впрямь хорошо смотрелась отсюда: ни тебе грязи, ни крыс, ни бандитов. Не сказать, что у меня останутся приятные воспоминания об этом суматошном месяце, скорее, я все хотел бы побыстрее забыть…

Конец 2 части