Академия нежити. Кафедра неприятных последствий (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 30

«Коллекционирую музыкальные пластинки, часы и женские сердца. Твоё будет уже 666, та, которая запрещает называть себя богиней».

На несколько безобидных вопросов я получила столь же обычные ответы. В этом не было ничего, кроме обычной переписки двух людей. Я бы даже не назвала наше общение дружеским. Больше походило на собеседование или онлайн-знакомство в ускоренной перемотке.

Понадобилось ополовинить бутылку, чтобы задать новый вопрос:

«Был влюблен?»

Интересно, что он ответит? Что это не моё дело, или что такие, как он не влюбляются, ибо это выше их достоинства?

Телефон молчал долго, но потом на экране высветилось долгожданное уведомление, состоящее из одного слова, в котором, как мне показалось, скопилось слишком много личного.

«Однажды».

«Почему вы расстались?»

«Потому что-то она задавала слишком много вопросов, — пошутил Александр и добавил спустя несколько мгновений: — Настало время для моего допроса. Что ты любишь настолько, что готова продать душу, Миронова Ника?»

Первым порывом было сказануть что-нибудь гаденькое и невежливое, а заодно напомнить, что душу продают только дьяволу, кем Александр и является, но я вспомнила Ритины наставления, а потому ответила честно, пусть эта честность далась мне с трудом.

«Наверное, море. Я была там всего один раз в далеком детстве, но запомнила, какое оно волшебное. Ну, знаешь… Шум морских волн, крики чаек, лунная дорожка по вечерам».

«Будет тебе море», — написал Александр и перестал отвечать на мои сообщения.

Прозвучало угрожающе. Нет уж, ни на какой курорт я с ним не поеду хотя бы потому, что мне надо заниматься учебой, а не кататься с богатенькими мужиками по заграницам. Так ему и скажу при случае, что путевками меня не купишь.

Но стоило мне уснуть, как стало понятно, что Александр здорово сэкономил на путешествии. Привычные запахи исчезли, и в носу засвербело от соли. Пальцы ног нащупали под собой горячий песок. Ветер, такой плотный, точно тонкий шелк, обвил мои плечи, запутался в волосах.

— Где я? — спросила, не разлепляя век, наслаждаясь ароматами и звуками.

— На своем личном море, — хмыкнул Александр, который стоял позади, и его дыхание щекотало мою шею. — Если хочешь, можешь остаться одна. Не буду мешать тебе наслаждаться воспоминаниями из детства.

— Нет уж, останься, — подумав, решилась я и обернулась к колдуну.

Море тянулось до самого горизонта и сливалось с ним воедино, точно все краски неба перетекали в его неспокойные воды. За нашими спинами стелились бескрайние пески. Ни людей, ни животных, ни единого стороннего звука — лишь прозрачная вода, песчаное золото да ветер-гуляка. Во вчерашних джинсах и свитере было неимоверно жарко. Видимо, те вещи, которые Александр вспомнил, он на меня и нацепил.

— А можно мне какой-нибудь другой, менее зимний наряд? — Оттянула шерстяной ворот, показывая неудобство.

— Сотвори его сама, — предложил колдун.

Он плюхнулся на песок, скрестив ноги, и уставился на меня с неподдельным любопытством. Ну а я не придумала ничего лучше, как представить себя в легком сарафане и добавить заунывным голосом:

— Появись!

Увы, с магией у меня не клеилось.

— Плохо стараешься, — проворчал Александр. — Ты сама не веришь в то, что можешь что-то изменить. Даже сейчас! Ника, осознай, что ты спишь, а потому этот мир полностью подчиняется твоей воле.

С этими словами он поднялся над землей на метр и завис в той самой позе, в которой до этого сидел, как йог, добившийся просветления. Его собственные джинсы лоскутами сползли с незагорелых ног, выстраивая из кусочков ткани шорты, рубашка обратилась в белоснежную майку.

— Ну же! — приказал колдун, и я вновь представила себя в сарафане, но на этот раз прорисовала каждую его деталь: лазурного цвета хлопок, свободный низ до колена, чуть стянутый верх и тонюсенькие бретельки.

— Ты делаешь успехи. — Александр хлопнул в ладоши, когда моя фантазия кончилась.

Получилось!

Под сарафаном обнаружился сине-зеленый купальник с высокими плавками, причем именно такой, на какой я совсем недавно таращилась в магазине и недоумевала, как несколько полосок могут стоить десять тысяч рублей. Ну, хоть так надену.

Я стянула сарафан и с разбегу окунулась в воду, кинувшись в море со всей отчаянностью. Сначала показалось, что меня с головой накроет волна, но после первый страх перед неизвестностью прошел. Вскоре я бултыхалась как ребенок, то ныряя, то выныривая, то валяясь на спине, раскинув руки в стороны и позволяя морю нести меня по волнам.

Александр всё это время сидел на пляже далекой темной точкой, да я и не звала присоединиться, наслаждаясь одиночеством и соленой водой.

— Хочу жареных сосисок, — сказала, выбравшись на берег, и махнула рукой перед нами.

Тотчас появился небольшой мангал и шампуры с нанизанными на них сосисками. Не знаю, почему я не представила уже готовое мясо. Наверное, мне захотелось поучаствовать в процессе приготовления, а заодно попускать голодную слюну на шипящие угли.

— Ну какие сосиски без дорогого вина? — прыснул Александр, добавляя к композиции бутылку красного полусухого и два бокала.

Мы ели и пили, разговаривая о всякой ерунде. А затем Александр все-таки снял майку, и на секунду я засмущалась как девочка-подросток перед симпатичным парнем. Его тело было фактурным: не накаченным, но и не жилистым. Мускулы, мышцы, пресс кубиками, выступающие вены — всё как из женских грез, как с романа в мягкой обложке.

— С твоего позволения искупаюсь, — сказал колдун, откидывая майку и стягивая шорты.

— Не заплывай за буйки, красавчик.

Он плыл мощными гребками, противясь течению, словно пытаясь подмять то под себя. Море волновалось, но Александр был сильнее его. Мне нравилось смотреть на их борьбу. Истинное столкновение стихий. Было что-то завораживающее в его движениях, в гребках, и в том, что всё это происходило только в наших снах.

— Ты права, за море и душу не жалко продать, — признался он, когда вылез, откидывая со лба мокрую челку.

— Плохих вещ-щей не шоветую. — прошамкала, не очень-то эротично стянув зубами с шампура кусок горячей сосиски и жестом приглашая колдуна присоединиться к трапезе.

Кстати, об эротике. Как-то внезапно, между обсуждением еды и разговорами об учебе, рука Александра оказалась на моем бедре. Если честно, я не ожидала посягательства на свои конечности, а потому вначале тупо смотрела на то, как его ладонь скользит по коже, а уже потом отползла в сторонку.

— Даже во сне я не могу потрогать свою невесту? — обиженно уточнил Александр

— Извини, — коротко сказала я, не собираясь ничего уточнять.

— Давай по-честному. Ты влюблена в Игната? — спросил он хрипло, будто боялся моего ответа. Взгляд колдуна потемнел, а вместе с ним почернело вокруг, и тучи сгустились над головами.

Я натянула сарафан, долго путаясь в бретельках, затем покрутила шампуры, сдула песок с ладоней. Сделала тысячу дел, только бы максимально долго не отвечать на простой, казалось бы, вопрос.

— Если уж по-честному, то он мне нравился, но я пообещала тебе не приближаться к нему, потому никаких больше встреч. Игнат перестал для меня существовать.

«Как и я для него», — ёкнуло в сердце.

Александр сосредоточенно кивнул, то ли веря в мою полуправду, то ли принимая её за неимением другой.

— Расскажи про свою любовь. Ну, про ту, которая была «однажды».

— Ради неё я всерьез занялся магией и из-за неё оказался в могиле, — в голосе колдуна появилась тоскливая нотка.

— Давай подробности. — Щелчок, и вино потекло из новой бутылки по бокалам, наполняя те до краев.

Под алкогольный дурман проще делиться наболевшим. Вот и Александр нисколько не сомневался, говорил честно и подробно, точно давно ждал собеседника, перед которым мог бы выговориться:

— Я был совсем юнцом, когда познакомился с ней. И-ри-на, — по слогам, будто бы каждая буква её имени жгла в нем дыры. — Сильнейшая колдунья. Она заметила меня на вступительных экзаменах и взяла на «дополнительное обучение» в числе ещё нескольких счастливчиков. Нет, первое время всё было исключительно прилично. Я изучал магию вместе со всеми, Ирина грамотно направляла нас. Моя страсть к ней разгоралась давно, но я боролся до последнего. А потом меня сорвало, и в какой-то вечер, когда мы остались одни в кабинете, я признался, что жажду получить её всю без остатка. Ирина не воспротивилась моему желанию. Мне показалось, она давно присматривалась ко мне, но ждала первого шага. Мы стали любовниками, скрывались ото всех, и это будоражило ещё сильнее. Увы, Ирина развила мой дар, а после заявила, что отныне я ей неинтересен. Ей был нужен герой, тот который ежедневно готов жертвовать собой ради великой цели. Я же оставался дурным мальчишкой. Но Ирина разрешила нам общаться по-дружески, — он выплюнул эти слова как ругательства, — и даже открылась передо мной. Она мечтала перевернуть мир и заразила меня этой мечтой. Я был готов на всё, только бы вернуть её расположение. Мы боролись вместе, пока меня не отравили, и интерес Ирины во мне окончательно не отпал…