Академия нежити. Кафедра неприятных последствий (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 6

— Доброе утро, Ника. — Его голос был сладок, что липовый мед. — Извини за похищение. Но, если несговорчивый некромант не идет к нам добровольно, мы сами притащим его в гости.

Что за бред? Я собрала всю себя в кулак, чтобы окончательно не распсиховаться.

— А пригласить нельзя было? — спросила елейным голосочком. — Ну, знаете, чтобы я сама дошла. Ногами. Своими.

— В смысле? — оскорбился незнакомец, почесав переносицу. — Мы тебя приглашали. Тох, приглашали же?

Из-за моей спины выплыл недавний знакомый-кровосос, увлекающий меня заманчивыми предложениями и посланный куда подальше. Ах вот оно что: кровососы и подозрительные типчики заодно.

— То есть это было приглашение? — Изогнула левую бровь.

— Ну а как иначе? Вполне себе конкретное, даже дружелюбное, мы ж не изверги какие-нибудь. А ты как отреагировала, напомнить? Ладно, давай к делу. — Типчик поднялся с парты и отряхнул ладонь об ладонь. — Нам нужна твоя помощь.

— Вам — это тебе и дружку-упырю? — Я отправила скромно топчущемуся сбоку кровососу взгляд, полный ненависти.

— Считай, что так, — фыркнул типчик, жестом приказав Антону молчать.

— Я не веду переговоров с теми, кто держит меня на привязи как цепную собачку.

Легкий взмах кистью, и путы спали, а я чуть не свалилась со стула. Поводила онемевшими конечностями, хрустнула затекшей шеей. Одернула на себе футболку, в которой спала, убедилась, что вчерашние джинсы тоже на месте.

— Продолжай, — уже благосклоннее сказала я.

Коль развязали, а не умертвили с особой жестокостью, есть шанс, что моя персона взаправду нужна им для какого-то бредового, но законного — а иначе не подпишусь — задания.

— Итак, что ты знаешь о ритуале воскрешения?

— Что он воскрешает тех, кто мертв.

Каков вопрос, таков и ответ.

— И всё? — Типчик поджал тонкие губы, а Антон зашептал ему на ухо что-то явно оскорбительное, иначе бы изредка не пялился на меня с неодобрением.

— Ты выкрал меня ночью, чтобы допросить по экзаменационным вопросам? — набрав побольше воздуха, я отрапортовала: — Ритуал воскрешения проводится лицом, получившим статус некроманта-воскрешателя, с использованием рунических заклятий и специальной атрибутики, как то: смеси, настои, травы. Для успешного ритуала в воскрешаемом субъекте должна наличествовать душа, иначе он возродится в голой оболочке без разума и чувств, в связи с чем будет представлять опасность. Такое существо должно быть немедленно уничтожено. При ритуале воскрешения запрещается применять средства и методы, запрещенные магически-уголовным кодексом Российской Федерации. Любая попытка воскрешения должна быть задокументирована, а последующий отчет направлен в управление магических дел по месту проведения ритуала.

Я встала и прошлась по аудитории, по памяти рассказывая определение, когда-то заученное наизусть. В ушах эхом отдавался гул шагов, портреты алхимиков, казалось, надвигались на меня. Голые ноги чувствовали каждый скол плитки, которой был выстелен пол, каждую неровность.

— Вот это память! — расхохотался типчик, приложив ладонь ко рту. — Извини за глупые вопросы, теперь я вижу — ты в теме. Но это всё теория, а как у тебя с практикой?

— Никогда никого не воскрешала.

Антон нарочито громко прыснул.

— Я же говорил, она полная слабачка.

— Но могу умертвить твоего друга прямо сейчас, а потом воскресить… возможно.

Кровосос дернул плечом и отвернулся от меня, мол, эта идиотка несет полную околесицу. Зато темноволосый типчик, имени которого я так и не узнала — да и не горела желанием, — окончательно повеселел.

— Уважаю твой энтузиазм, но давай вместо Тохи оживим кое-кого другого? Есть один колдун. Несколько лет назад его нагло отравили злопыхатели, но дух по сей день внутри тела. Должно быть, тебе интересно, почему мы хотим его воскресить?

— Нисколько! — поспешно заявила я, отступая к стене.

Ну их в баню. Меньше знаю — счастливее живу. А то впишут ещё в соучастники преступления, когда выяснится, что эти ненормальные студиозы решили возродить какого-нибудь дохлого маньяка-убийцу или преподавателя, который обещал поставить «автомат», но скоропостижно скончался.

— Я готов заплатить.

Типчик приблизился, не разрывая со мной зрительного контакта. Какой же у него тяжелый взгляд, бр-р-р. Оторопь берет. Я сделала ещё шаг назад, но уперлась в парту.

— Не нуждаюсь в деньгах.

Конечно, это была гнусная ложь, потому что в деньгах я нуждалась катастрофически, и если бы не Рита, умерла бы голодной смертью. Университетской стипендии еле-еле хватало на оплату общежития и скудное питание. Впрочем, перед нашим отъездом в академию декан расщедрился, и вчера на карту упала ощутимая сумма с пометкой «Стипендия». С чего бы она увеличилась почти впятеро, я старалась не думать. Видимо, доплата за плохие погодные условия и безумных академистов.

— Полтора миллиона рублей наличными, — предложил типчик, подходя так близко, что протяни руку — коснешься его скул.

Глаза цвета морской синевы тянули на дно.

— Да хоть два. Ты вообще слышал, что я сказала? Без статуса некроманта я не имею права никого воскрешать.

— В том-то и дело, что мы не ищем человека со статусом. Любой некромант-воскрешатель внесен в базу, ты же старшекурсница, не дававшая никаких присяг. Твое вмешательство отследить сложнее, чем того, кто имеет личный магический почерк.

Я оперлась о парту ладонями и наблюдала за тем, как типчик лыбится. Позади него гаденько усмехался Антон, сложив руки на груди и поглядывая то на меня с неприязнью, то на своего дружка с уважением.

— В академии нежити, что, нет ни одного студента, изучающего некромантию?! — воскликнула с непониманием.

— Поверь, некроманта твоего уровня — никогда не будет. Академию держат на усиленном контроле, и ни одно существо с достаточным уровнем ресурса не поступит сюда.

— Чепуха! Мне-то разрешили приехать к вам без каких-либо сомнений, что не вяжется с твоей теорией об «усиленном контроле».

— Ты здесь не совсем легально.

— Погоди-ка, — встрял Антон. — Походу, она не в курсе… Ника, а твой декан не предупредил тебя о цели поездки и её последствиях?

Почему же, предупредил. «Если не вернетесь, ваши вещички перейдут сокурсникам по праву старшинства», — вот что он сказал. Я-то по наивности решила, что это такая ирония, а вон оно как получилось.

Оба похитителя углядели в моей растерянности нечто такое, что заставило их переглянуться.

— Странно. — Типчик на секунду закрыл лицо рукой, обдумывая что-то. — Тебя отрекомендовали как специалиста беспринципного и готового на всё.

Ерунда какая-то. Это я-то беспринципная? Это я на что-то готовая? Да перед ними стабильная троечница с сомнительным багажом достижений, которые даже в портфолио не влепить.

— Кто отрекомендовал-то?

— Так декан и отрекомендовал, — тоном человека, который вообще не понимает, что происходит, ответил типчик.

— Постойте… — Я сжала ноющие виски пальцами. — Выходит, Виктору Ивановичу известно о ваших делишках?

— Разумеется! — воскликнули они в один голос.

Вот это поворот! Мысли заворочались в голове, но мне никак не удавалось объединить их в цельную картинку. Ну не мог декан солидного университета быть связан с какой-то шпаной из далекого сибирского городка! Это что-то за гранью разумного.

— Не желаешь ли узнать подробности? — заулыбался типчик.

— Отвали!

Я оттолкнула его обеими руками и побежала к двери из аудитории. Босые ноги шлепали так отчетливо, что казалось — слышно всей академии. Дернула за дверную ручку. Заперто.

— Далеко собралась, Миронова? Тебя опять связывать? — Мой похититель хрустнул пальцами.

— Нет, — обреченно сказала я. — Выкладывай.

Типчика звали Игнатом, и его рассказ был долгим, местами бессмысленным, а отчасти — пугающим. В голове не укладывалось то, что задумали студенты — и не только они — академии нежити. В любом случае, план не нравился мне от слова «совсем», а сильнее всего не нравилась моя роль в его осуществлении.