Проклятие для Обреченного (СИ) - Субботина Айя. Страница 14

— Ладно, Тьёрд, ты в своем праве. Ну а с младшей что будешь делать? И кто, ради богов, ляжет на жертвенный стол? Жрица мне плешь проела своими указками, что я связал ее по рукам и ногам.

— Младшую тоже не могу отдать, - пожимаю плечами. – У нее тоже есть роль.

— Собираешься насаждать халларнские обычаи личным примером?

— Бог с тобой, старый друг. Мне и первый-то раз было с ней скучно, словно в гробу.

Эр жестом отпускает меня, но уже у самой двери задерживает последним вопросом, которого я тоже ждал.

— Я слышал, что твоя будущая жена не может дать детей. Это правда?

— Да, Эр. Я сам видел шрам. С таким не выживают даже крепкие воины, так что кто-то на том свете положил за эту дикарку свою бессмертную душу.

— Ну и что же ты собираешься делать?

Я немного поворачиваю голову, чтобы Эр видел, как кровь Темных горит в моем теле, жжется под кожей огненными нитками. Она спасла мне жизнь, но она же медленно меня убивает, день за днем, час за часом. Если бы я был рожден таким, моя сила была бы куда больше, а возможности – безграничны. И я собираюсь дать все это моему наследнику, даже если до меня этого не делал никто.

— Я собираюсь вырастить своего сына в чреве Темной, Эр. Нашего с дикаркой сына.

— Да помогут тебе боги, Тьёрд.

— Боги давно меня прокляли.

Все трое ждут меня в коридоре: моя будущая жена, ее убогая сестра и толстый отчим Дэми, который с первого дня нашего знакомства буквально выпрашивает, чтобы я всадил в него меч и проверил, что польется из раны – кровь или жир. Не такая уж плохая идея, и чтобы не привести ее в исполнение прямо сейчас, я на пару секунд задерживаю шаг и напоминаю себе, что мне предстоит большая игра, в которой каждая пешка имеет свое предназначение, вес и цену. А я слишком хороший генерал, с кучей выигранных битв, чтобы не знать, что половина победы всегда лежит на плечах простой пехоты.

И самое главное – сейчас во мне говорит совсем не праведный гнев и желание наказать тех, кто недостойно обращался с моей будущей женой. Я слишком чёртовая и бездушная скотина для подобных сантиментов. Я не умею любить, потому что тьмы в моей крови больше, чем того, что осталось от некогда живого человека. Я скорее животное, подчиненное инстинктам, которое изредка вспоминает, что живет не в своей стае и обязано подчиняться другим законам.

К счастью, в этот раз я хорошо справляюсь с демонами внутри меня, и когда подхожу к троице, мой разум чист и ясен, как погожий день после дождя. Что делать, как делать и когда – я вижу четко, без пятен сомнения.

— Вы возвращаетесь в замок, - говорю всем троим, но смотрю только на свою будущую жену. С ней у нас еще будет время поговорить, но не при посторонних. А пока… пока нужно просто сделать первый ход. Сделать то, что я люблю больше всего, и от предвкушения моя темная кровь мгновенно вспучивается, чуть не разрывая вены. Человеческие слабости – лучший инструмент в руках хитрого игрока. – Я должен быть возле своего императора, Дэми. Надеюсь, мать рассказывала тебе, как готовиться к свадьбе?

Она медлит с ответом, но потом кивает и тут же добавляет:

— Я не знаю, желает ли мой будущий муж провести обряд по халларнским обычаям, но если да, то мне потребуется помощь, потому что я ничего в этом не смыслю.

Я не могу удержаться от делано удивленного смешка. Несколько часов назад она бы недрогнувшей рукой перерезала мне горло, потеряй я бдительность хоть на мгновение, а сейчас просто сама кротость и послушание.

Если моя строптивая жена ведет свою собственную игру, то я еще более не ошибся в выборе, чем раньше.

— Пусть будет обряд по обычаям твоего народа, - соглашаюсь я, и теперь черед северянки удивляться. Я уверен, что она скажет, как благодарна и ценит мое желание не принуждать ее изменять своей вере, но Дэми молчит. Хорошо. Молчаливая жена – залог семейного счастья. Хоть в нашем случае я бы поостерегся упоминать это слово. – Сестра поможет тебе с приготовлениями. Она очень хорошо выучила наши традиции. Да, Намара?

Младшая смотри на меня с такой ненавистью, что мне хочется рассмеяться ей в лицо. Да, она ценная пешка, но отнюдь не незаменимая. Незаменимых вообще нет, любой болтик, любую шестерню, даже самую уникальную, можно повторить и заменить. Главное, умелая рука мастера и немного сноровки. А я абсолютно точно хороший игрок.

— Потому что, если эта ноша тебя тяготит, я могу не рисковать испортить свои отношения со Старшей жрицей и сказать, что моя будущая семья желает пожертвовать Трехглавому другую сестру взамен той, которая будет принесена в жертву другому монстру.

Я нарочно иронизирую, чтобы никто из присутствующих не подумал, будто что-то из сказанного меня тяготит или беспокоит, или что я стану мучатся угрызениями совести.

— Я с радостью помогу сестре организовать бракосочетание, мой господин, - торопливо склоняет голову Намара. Куда ниже, чем обычно кланяется ее сестра.

Дэми, нужно отдать ей должное, даже, стоя передо мной на коленях, была куда больше преисполнена гордости, чем ее сестра.

— Вот и славно. Завтра я пришлю слуг вам в помощь и кое-какие вещи на первое время. Все остальное прибудет в течение недели. А теперь ступайте. Я хочу побыть со своей невестой наедине.

Дэми вздрагивает, как будто я признался в том, что хочу поставить ее на колени и поиметь, как это любят смуглые жрицы из Хасса, в задницу, к нашему взаимному удовольствию.

Кстати, почему нет?

Давно я не играл в игры с болью с невинными душами.

Глава четырнадцатая

Когда Геарат и сестра уходит, чуть не обгоняя друг друга, я внезапно чувствую себя совершенно беззащитной, потому что в полутемном огромном коридоре кроме меня и Тьёрда больше никого, и он может сделать абсолютно все, что взбредет ему в голову, потому что я сама согласилась взять его мужем и теперь, по обычаям его народа, всецело принадлежу ему. Даже если чудовищу захочется вскрыть меня от пупка до горла – он будет в своем праве, потому что так у них заведено.

Солдат всегда ценнее женщины.

А не знающий поражения генерал ценнее целой тысячи девственниц.

Понятии не имею, о чем он желает поговорить, но прежде, чем Тьёрд откроет рот, рискую задать вопрос первой. Потому что какая-то еле живая часть меня до сих пор верит в чудеса и сказки, хоть рядом с человеком, на чьих руках тысячи невинных жизней, ей давно следовало задохнуться в муках.

— Почему… я? – Мне так страшно смотреть ему в глаза, что хочется заплакать. Нет, хочется закричать и убежать так далеко, где он не будет смотреть на меня, словно на добычу.

— Потому что драконы не женятся на овцах. – Тьёрд подходит почти вплотную, прикладывает два пальца к моему подбородку и делает ленивый толчок вверх, отчего я вытягиваюсь в струну и приподнимаюсь на носочки. Он словно активизировал во мне один из тех дьявольских механизмов, который халларны принесли из своего проклятого богами мрачного мира. – Потому что я так решил. Потому что ничего не должен тебе объяснять. Но если я все-таки ошибся, то очень быстро овдовею.

Наверное, в эту минуту он желает, чтобы я больше не открывала рта без его разрешения, но я не могу молчать.

— Кто же я, если не овца? Потасканная дикарка?

Он даже бровью не ведет. Ему как будто все равно, что я нарочно вытаскиваю то, что желаю услышать больше всего на свете.

Я хочу знать, что в этой жизни нашелся хотя бы один мужчина, способный оценить меня в мою истинную цену. Даже если о смерти этого мужчина денно и нощно молится весь Север, даже беззубые младенцы.

— Ты теперь моя вещь. – Генерал одним махом рушит все мои надежды. Его пальцы все так же удерживают мой подбородок, и я благоразумно не пытаюсь вырваться. – Я никогда не беру того, что мне не нужно, а с тем, что ценю, обращаюсь бережно и аккуратно. Например, с мечом.

Тьёрд все-таки убирает руку, но лишь для того, чтобы снова перехватить меня за горло стальной пятерней. Я схожу с ума, потому что на секунду испытываю облегчение от происходящего. Он уже делал так, уже «успокаивал» меня этим жестом. То, что знакомо, даже если причиняет боль, не пугает так сильно, как неизвестность. По крайней мере в прошлые разы я сохранила свою жизнь.