Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна. Страница 123

DND

, потому что Гороян продалась Королеву, была, по меньшей мере, лукавством. Михаил в очередной раз попытался отвлечься от ее губ и плеч и вслушаться в речь. – Анна, самые употребляемые рядом с именем Михаила Королева эпитеты, это: богатый, влиятельный, сексуальный, жадный, скрытный. Насколько это соответствует истине? Анна рассмеялась и улыбка осталась на ее лице, когда она заговорила: – Он наследник крупного состояния, по крайней мере, пока. Влиятельный – не знаю. Я не вхожу в его круг, но когда мы приехали в бар “На холме”, а у меня не оказалось пропуска, его влияния хватило. – Вы прошли “на холм”? Без пропуска? – Да. – О... это действительно круто, – пробормотал ведущий шоу. – А дальше? – А что там дальше? Ее память... Михаил поморщился и отвернулся, прикрывая глаза ладонью. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что у подключенцев была тотальная проблема с памятью. В сети она не нужна: вся информация доступна двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят пять дней в году. Обо всех событиях и пометках “на память” сообщает поисковик. Но вот так – в разговоре это вылезало наружу, и иногда казалось, что собеседник издевается над тобой. – Сексуальность. – Это субъективное мнение, – снова засмеялась девушка. – А вы как считаете? Анна покраснела, и обработчики видео намеренно не стали это компенсировать. Михаил сидел на кровати, упираясь локтями в колени, и исподлобья наблюдая за тем, как в двух метрах от него в каком-то глупом ток-шоу краснеет его любимая женщина. Что вообще заставило ее участвовать в этом фарсе? Неужели снова деньги? – Бесспорно, – ее голос стал еле слышен. – Жадный? – Не знаю. Анна заметно погрустнела. И за эти резкие смены настроения он тоже ее любил. – Скажи что я жадный, – прошептал он записанной проекции. – Скажи это. – У господина Королева не выдалось случая проявить щедрость? Он же ухаживал за вами, не имеет смысла отрицать это! Возможно, на шоу кто-то сидел на его месте, а может он сам так неудачно выбрал. Стоило пересесть на другой угол кровати или отойти за ведущего ток-шоу, и они бы никогда не встретились взглядом. Но в этот момент Анна посмотрела ему в глаза, и в них кричало воспоминание о выкупленном бюро, чертов самолет, его обещание сделать все, чего бы она ни попросила. – Пожалуй, он думает лишь о своей выгоде. – Что ж, это именно то, что хотели бы услышать наши зрители. И последнее – скрытный. Михаил усмехнулся: “Я хотел скрыть это от всего мира, а получилось только от тебя”. – Определенно. Для такой личности как глава трансконтинентального холдинга, скрытность – необходимое качество. Конечно, пользователям жизнеобеспечивающей системы

LPI

было бы приятнее видеть в президенте заботящейся о них корпорации обычного человека, чистящего зубы, завтракающего и играющего с собакой, пользующегося теми же сервисами и слушающего ту же музыку, но Михаил выбрал имидж “Черного квадрата” Сети. – Вы имели в виду “Черный квадрат” Малевича? – Да, битый пиксель социума. – Хорошо сказано! Но что это значит? – Это старая проблема матричных экранов. Вы могли работать, смотреть кино или играть в игру и, желая погрузиться в выдуманный мир, компенсировать неразвитые технологии фантазией. Вокруг вас носились опасные монстры, или вы пилотировали истребитель, а на экране прямо перед взглядом оказывалась черная точка – битый пиксель. Практически незаметный, если отодвинуться – вообще невидимый, но вы знали, что он там. И каждый раз, пытаясь погрузиться в виртуальный мир, вы высматривали этот битый пиксель, потому что знали – он там. И он убивал все удовольствие, все волшебство, потому что внутри любой иллюзии вскрывал главное – это всего лишь иллюзия. Наступила тишина. Возможно, это было самым долгим молчанием за всю историю ток-шоу с реальными гостями. – Хорошо, – опомнился ведущий, – у вас есть возможность назвать свои пять эпитетов, характеризующих Михаила Королева и объяснить свою позицию. Михаил вздохнул и поднялся. Он хотел закурить, но вспомнил, что бросил. – Богатый! – воскликнул он зло, засовывая руки в карманы и подходя к окну. – Богатый... – прошептала Анна за спиной. Михаилу показалось, что она плачет, но он не обернулся, чтобы проверить это. – Влиятельный! – Ну, это не стоит пояснять... второй эпитет? – Влияющий... – Влиятельный? – попытался поправить ведущий. – Влияющий. – Хорошо, третий? – Сексуальный! – усмехнулся Михаил уже грустнее. – Желанный. – Хм, хорошо. Далее? – Жадный... – подсказал Михаил. – Расчетливый. – Мы не далеко ушли, – иронично заметил ведущий. – Скрытный, – кивнул Михаил отражению в окне. – Завуалированный. – Ты все переврала, любимая... – Вопрос от зрителя, – предложил ведущий. – Анюта, а как же его хваленая принципиальность? Или для девушки это качество не в чести? Анна растерянно посмотрела на заговорившую проекцию и прикоснулась к плечу с транквилизаторами. – Принципиальность, – пробормотала она, но тут же распрямилась и расправила плечи. – Да, кстати! А как же моя хваленая принципиальность? – поддержал Михаил. Он обернулся к Анне, тряхнул головой и выключил шоу. – Веруня, здравствуй. – Привет, беглец! Чем могу быть полезна? – Твоя пинг-понг армия может добраться до Песок-2 за ночь? Женщина захохотала: – Пинг-понг армия? Красава! Да хоть до Арктики, Мишаня! Но если дело серьезно, то лучше я сама ими порулю. – Серьезно. – Хорошо, когда мы тебе понадобимся? – Переведи их к Песок-2, на месте разберешься. – Предупреди Липу дать полномасштабный доступ. – А как ты их идентифицируешь? – Охо-хо... как же с тобой бывает тяжело, Мишань. Ты начальную школу хоть бы закончил, что ли... – Черт, Вика! Все команды Веры приравнивай к моим до отмены. Все. – Принято, Михаил. – Так бы сразу... ты чего-то конкретного ждешь? – Да. Конкретно смертельно опасного. – Эм... – Вер... – Ладно, поняла. Попробую сберечь твою попку. Обещаешь и на следующий День рождения прилететь без штанов? – Как там заморыш? – Пятачок! Ко мне! Вот он какой теперь. Михаил не сдержал улыбки и поднял ладонь, прощаясь. Он уснул под утро, но спал отвратительно. Поднявшись в десятом часу, Михаил посидел в общей столовой за чашкой кофе и спустился к проводникам. – Привет, – кивнула Ирина. Она сидела за столом у двери, дав задание проводникам, и явно дожидаясь его. По глазам было видно, что и ей эта ночь далась нелегко. – Привет, Ир. Пятнадцать минут до физподготовки. – Да. Михаил обратил внимание, что один из ребят недалеко от правой стены поднялся и стоит, внимательно глядя на них. – Что случилось? – спросил Михаил. Парень хмурился и молчал. Тогда Михаил аккуратно прошел к юному проводнику и, пожав его плечо, пообещал: – Все будет хорошо. – Нет. – Ты не можешь этого знать, малыш. Парень указал подбородком на Ирину у двери: она может. – Она видит только плохое. А в мире очень много хорошего. В это стоит верить. И за это стоит бороться. Ты понял? Парень кивнул и опустил взгляд, но не стал садиться. Михаил полагал, что значительная часть информации в этой аудитории распространяется без слов и, не желая мешать, вернулся к экстрасенсу. – Ир, не надо их нервировать. Считай, что ты новорожденному младенцу показала, как убивают отца. Если ты не можешь держать себя в руках, отдохни. – Прости, Миш. – Это не было советом... – заметил он. – Конечно, я поняла. Кивнув, Михаил развернулся к двери, но Ирина вцепилась в его руку: – Но это конец! Я не вижу ничего дальше! То же самое было год назад, два года назад. И всегда это – конец! – Значит, дальше будет только хорошее, – заверил Михаил, не оборачиваясь. – Или не будет ничего... – Или не будет ничего. 27 В проулке было темно. От мусорных контейнеров, за один из которых Кудасов то и дело пытался зацепиться, чтобы подняться, тянуло холодом. Его трясло крупной дрожью. Капли пота скатывались по вискам, оставляя тонкие светлые дорожки. Мышечные судороги то и дело выгибали и ломали тело. Казалось, кости завязываются в узел. Болела кожа, даже волосы. Новый хозяин мотоцикла был не очень рад, когда машина решила вернуться к своему хозяину. Дилер, принявший в уплату мотоцикл, не растерялся и проследил за железным конем. Петр не рассчитал силы, ориентируясь на себя здорового. Досталось и ему и мотоциклу: разбили все, что можно было разбить. Покалеченный железный друг остался где-то на соседней улице. Сигнал его теплился на карте, видневшейся на периферии зрения. Петр обещал вернуться, если выживет. Индикаторы фильтров зашкаливали. Даже если он примет дозу, фильтры не в состоянии будут справиться с ней и пойдут в разнос, отравляя весь организм. Он не знал это наверняка, но проверять на практике хотел меньше всего. Какой-то азиат споткнулся о его ногу и смачно выплюнул: – Лаовай... Петр завыл, хотя ушиб был явно незначительный. Нужно было выбираться, но он не находил сил поднять себя с земли. С трудом подобрав ноги, он приготовился предпринять очередную попытку встать, но новый приступ вытянул его по мостовой. Казалось, прошла вечность, пока Кудасов, превозмогая боль и слабость смог добраться до узкой улочки, на которую выходил проулок. Вцепившись в угол дома, Петька жмурился от режущего глаза света. Все должно было быть иначе. Мимо изредка проезжали машины. Редкие прохожие брезгливо косились на трясущегося нарика, обходя его по дуге и морщась. Когда практически перед ним на другой стороне дороги остановился седан с родным логотипом на корпусе, Петр собрал все оставшиеся силы и рванулся к нему. Визг прохожей привлек внимание окружающих. Кудасов отшатнулся от чуть не сбившей его машины и растянулся на капоте седана LPС. Неестественно выгнув назад шею, он на мгновение крепко сжал челюсти, чтобы последующий приказ прозвучал членораздельно: – Идентифицируй меня! Молодой парень нервно сглотнул и выскочил из автомобиля. – Иден...ци... КТО Я?! – возопил Кудасов, превозмогая отчаяние и боль. – Вы п-пакетик чипсов! – послушно отрапортовал водитель. Очередная судорога заставила Петра замычать. Он упал с капота и свернулся калачом у ног парня, пережидая мгновение особенно нестерпимой муки. – Не чип... лицо... – Матерь божья... – парень упал на колени, – вы П-п... – Доставь меня... сюда.