Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна. Страница 73

LSS

LPI

лишь исходники, которые больше не имеют значения? Широкая, понимающая улыбка Вики сказала Михаилу больше, чем он ожидал услышать. – Я продублирована в полном объеме на множестве серверов общественного и частного пользования. Централизованного модуля управления, кнопки “выключить” у меня нет. Я буду активна до тех пор, пока на планете есть электричество. – Ты не противоречишь себе? Действительно, одни

LSS

можно стереть, другие нет? – Полностью стереть

LSS

может только специально написанная для данных целей программа, понятнее будет сказать “вирус”. Будучи запущенной, она найдет все файлы и базы и сотрет их. Возможность стереть подобные мне

LSS

определяется лишь заложенной в нас способностью противостоять вирусам. Эта же способность влияет на меру возможности поглощать другие

LSS

. – И что, вы все этим занимаетесь? Пытаетесь поглотить, перезаписать собой другие системы? – Безусловно, Михаил. Эти алгоритмы – единственная защита и показатель выживаемости. Либо мы можем сопротивляться перезаписи и дублировать себя путем перезаписи, либо перестаем существовать в целостном уникальном виде, попадая под контроль более совершенных программ, так же вирусного характера. – И в итоге останется лишь один... – пробормотал Михаил, закуривая. – Это маловероятно. – Ну ладно, а что на счет нас? Ты меня извини, конечно, но человечеству это чем-нибудь грозит? Я про порабощение или вовсе стерилизацию. Ты или другие

LSS

не взорвете нас к чертовой матери в один прекрасный день? – Ты не первый, кто задает мне этот вопрос, Михаил, – снова улыбнулась проекция

LSS

. – У меня нет таких задач, а симуляция собственной воли возникает лишь в случае активации конкретных задач. Включаются алгоритмы поиска решений для реализации задачи по иерархии, вплоть до осуществления. Если ты поставишь подобную задачу, я проработаю ее реализацию в течение нескольких секунд. – Что будет, когда мы с мамой умрем естественной смертью? – По поводу Ларисы Сергеевны у меня нет указаний. В случае твоей смерти будут приняты все возможные для меня меры для реанимации и осознанного подтверждения, что смерть была естественной. Далее последует передача зеркальных твоим прав новому пользователю. – Даже не знаю, успокаивает это меня или нет. Ну, по крайней мере, ты не уничтожишь LPI? – Подобных указаний нет, хотя я понимаю, почему ты спрашиваешь. – Ты исключительно интересный собеседник, Вика, – съязвил Михаил. – Я чертовски жалею, что не общался вот так с тобой раньше. – Мне приятно это слышать, Михаил, хоть я и прослеживаю нескрываемый сарказм. Михаил молчал несколько минут, разглядывая проекцию перед собой. Ее ноги были скрыты столом, но торс и лицо оставляли достаточно простора для фантазий. – Почему ты так выглядишь? Я дал тебе голос, но не внешность. – Эта внешность – коллаж из всех внешностей и поведенческих паттернов женщин, на которых у тебя в течение жизни возникала та или иная положительная реакция. – Судя по тому, сколько в тебе от Людмилы, я понимаю, что ты считаешь положительной реакцией, – засмеялся Михаил. – В том числе сексуальное влечение, уважение, доверие и привычка, Михаил, конечно. – Какие задачи стоят перед тобой? – На этот вопрос, в качестве напоминания, я могу отвечать лишь постановщику задач или двум живым альфа-пользователям в случае, если задача поставлена пользователем более низкого уровня. О задачах, поставленных кем, ты хотел бы узнать, Михаил? – Отцом, Вика. Какие глобальные задачи ставил перед тобой отец? – У тебя нет доступа к этой информации. Я могу запускать аудио-файлы, оставленные для решения конфликтных ситуаций между

LSS

LPI

и тобой, но прямых ответов дать не могу. – Плавали, знаем... – Михаил зевнул, прикрыв рот ладонью, и взглянул на часы. – Последний вопрос, пожалуй. Что ты скажешь о моих шансах заинтересовать Анну? – По шкале Эрих-Ламберта, разработанной для снятия показаний заинтересованности личности в чем-либо, на момент последней встречи твои шансы составляли сорок шесть процентов. – И как это расшифровать? Подожди, это та же шкала, что используют сейлзы? Тебе обязательно кидаться именами? Сказала бы просто “шкала заинтересованности”. – Я так и сказала, Михаил, – улыбнулась Вика. – То есть еще пара процентов, и я могу смело идти в наступление? – засмеялся Михаил. – Не в случае с Анной. Даже если она будет заинтересована на сто процентов, на практике это не будет иметь значения. Но в плане заинтересованности ответ остается прежним. – И что бы ты мне посоветовала для... нет, не отвечай, – усмехнулся Михаил, – я просто хотел поговорить о ней хоть с кем. Спасибо, Вика. Еще поболтаем. – Спокойной ночи, Михаил, – мягко улыбнулась проекция и растворилась в кресле. Следующим утром Михаил с трудом заставил себя забраться в рабочее кресло. Ему казалось, что все его рабочее пространство будет заполнено кадрами, что он видел этой ночью. Попросив Марию принести кофе, мужчина решил остаться дома. Он не хотел никого видеть, ни с кем общаться, вообще покидать особняк. Но когда за спиной послышался лай Ронни, он вспомнил об Анне и PR-щике. Поднявшись, Михаил наблюдал, как те идут к дому и скрываются под козырьком над дверью. Закурив, Михаил остался стоять у окна. – Михаил Юрьевич? – удивилась Анна, замерев на пороге кабинета, – я не посмотрела, что вы дома. Если мы сегодня мешаем, можем уехать. – Работайте. – Тогда я могу... – Анна указала большим пальцем за спину, но Михаил покачал головой: – Ты не мешаешь мне. Через пару минут, раскрыв свой рабочий календарь, Михаил увидел информацию о завтрашней встрече с Ивановым и выложенные Леной материалы с конференции первого июня. Отправив второе приложение доклада Юлии Владимировне, Михаил попросил ее составить на основе высланной информации приемлемое предложение. Оповещения о пришедших бюджетах от руководителей департаментов, заставило Михаила напрячься. Ознакомившись с прогнозами Роберта и Федора, Михаил закурил и снова поднялся. – Ань, что у вас в отделе? – В смысле? – Анна подняла озадаченный взгляд. – В смысле, что кроме деятельности Александра мешает сейлзам твоего отдела заключать сделки на живые проекты? – Так у нас их нет... резервы на нуле, а долгосрочные всегда были на таком уровне. Все забирают ребята, которых Роберт посадил решать неустойки. К сожалению, Анна не открыла Америку... Сообщение от Григория извещало о необходимости поговорить. Ожидая ответа от руководителя СБ, Михаил не имел понятия, о чем пойдет речь, но был уверен, что ничего хуже уже произошедшего и продолжавшего происходить с ним и его компанией быть не может, а значит он готов ко всему. – Миша, у меня итоговый отчет для Петра, я не в курсе кому его теперь отправлять. – Что за отчет? – Год назад было распоряжение о детальной слежке за Ольгой Петровной Карповой. Я смотрю основания, это из-за американского куратора? Виктор не слишком расписывал, в общем. Думаю, вы лучше знаете, о чем речь. – Да, была об этом речь. И что теперь? – Арктика-1 прислала итоговый отчет, так как Карпова покинула станцию. Архивировать или прислать? – Да, архивируйте. Мы же все выяснили. Да вы и сами в курсе, какие записи со станции я просматривал и прослушивал. – Окей, тогда все. – Подождите... – Михаил поднялся и присел на столешницу. Он не хотел выгонять Анну, а потому просто отвернулся. – Он большой? – Нет, здесь таблица на... два с половиной листа. Вся переписка и так у вас, вопрос был только по поводу ее передвижений. – Зачитайте. – Мм... так... вылет на полигон, вылет на полигон...выход на территорию. Тут комментарий хороший: рыла яму руками, жгла бумаги. – Она была в себе? Может, выпила лишнего? – У нее не было никаких исключений из правил станции. И ничего не сказано в комментарии. Михаил представил Ольгу, роющую яму руками и нахмурился. – Что еще? – Выезд со станции в Певек. Адрес. Время пребывания. Комментарий о стычке в баре. – Что за стычка? – Не написано. В комментарии только упоминание о стычке, вернулась вместе с инструкторами по стрельбе и физподготовке без видимых повреждений. – Ладно, уже не важно. Что-то еще? – Вылет на полигон, вылет на полигон... тут периодически задержки возвращения с полигона, но без комментариев. Да-альше... – Хорошо. – Вылет на полигон, – продолжал бормотать голос, – выезд в Певек. Адрес. Это больница. Комментарий: аборт. Возникла пауза. Миша наклонился вперед. – Это написано в отчете, – тихо проговорил Григорий, поняв, что прочитал. – Михаил, я могу послать человека проверить информацию или отсмотрим все видеозаписи от и до... Михаил молчал. Григорий не мог знать, что склонившийся, словно под неподъемной тяжестью мужчина медленно и пружинно покачивается, зато это видела Анна. – Михаил? – позвал Григорий. – В архив... – прошептал Михаил и отключился. Анна не шевелилась и практически не дышала. Она не знала, что сообщили президенту, но никогда в жизни не слышала такого голоса. Прошла минута. Потом вторая. Михаил сидел, согнувшись и покачиваясь... Анна поднялась, чтобы выйти, но Михаил прошептал: – Не уходи... Девушка замерла. Когда он задал вопрос, она не сразу поняла, что именно он спросил. – Ты могла бы убить своего нерожденного ребенка? – Я никогда не думала, что у меня могут быть дети. Осторожно обойдя стол, она присела напротив Михаила на подоконник. – У нее же все было, все есть. Она до конца жизни обеспечена. Она искренне любима. У нее нет никаких проблем: ни материальных, ни личных. Она никогда бы не осталась одна. Да ушла и хрен с тобой, но ребенка за что?! Он не смотрел на девушку, кинув в пустоту вопрос, на который никто не мог ответить. – Я такое чудовище? – Михаил поднял лицо, и Анна обхватила себя за плечи, отводя взгляд. – Может, она боялась родить от меня? Как нужно ненавидеть человека?! Как нужно ненавидеть себя?! Как нужно ненавидеть жизнь, чтобы пойти на это?! Потянувшись к пачке сигарет на столе, Анна прикурила и протянула Михаилу. – Я не понимаю, Анька... я же дал ей все, – он затянулся. Ее пугали его сухие воспаленные глаза и побелевшие губы. Она понимала, что нужно что-то сказать. Любую глупость, лишь бы его вопросы не уходили в пустоту. – Может... слишком много? Когда человек переедает, у него может случиться несварение... Михаил горько усмехнулся и сквозь улыбку и полившиеся слезы, с его губ, вероятно не вполне осознанно, очень легко слетело признание: – Я люблю тебя... Прикрыв на мгновение глаза, он кивнул ей на дверь: – Лучше иди теперь. Анна направилась к двери, лишь на миг задержавшись, когда Михаил поймал ее ладонь и пожал пальцы. Быстро выйдя и спустившись, девушка не могла видеть, как он опустился на пол, и не могла слышать, как из его груди поползли рыдания. Скомандовав PR-щику все оставить и идти за ней, она покинула особняк президента Live Project Incorporated. Через полчаса на стол Семена, бывшего прямым руководителем Анны, “прилетел” ее электронный отказ от работы на аукционе. – Уволю, Ань... – предупредил Семен. – Увольняй. 3 Было около полудня. Машины президента Live Project Inc. выехали с территории офиса в город для встречи с Ивановым, представляющим самого крупного акционера