Академический дефектив (СИ) - Юраш Кристина. Страница 41

— И сразу уточни на будущее, — тем же самым деловым тоном продолжил демон, готовясь делать записи в блокноте. — Тебя обнимать щупальцами? Если щупальцами, то какими конкретно и как крепко?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но мое воображение разыгралось настолько, что ему начали подыгрывать трясущиеся руки и прогибающиеся колени.

— Очень важный момент, — демон мельком посмотрел на меня. Лицо его оставалось серьезным. — Мы говорим о настоящей любви, так что любить я тебя собираюсь в настоящем облике. Надеюсь, ты не против? Любовь, насколько я знаю, предусматривает поцелуи?

— Я…, - мои брови поднялись. Перед глазами было мое хлипкое тельце, которое сжали до посинения от всех шести сердец, собираясь поцеловать. Мерно капала плотоядная, ой! Нет!. любвеобильная слюна, оставляя под чудовищем огромные лужи по соседству с моими, внезапно появившимися после ну очень крепких объятий.

— Значит, предусматривают, — все так же серьезно произнес демон, ставя галочку и бросая на меня короткий взгляд. — Теперь хотелось бы уточнить, моя дорогая будущая возлюбленная! Какими клыками тебя целовать. С языком ли? Если с языком, то уточни свой рост.

— А это зачем? — присмотрелась я, увидев едва заметную улыбку на его лице, промелькнувшую, когда он ставил еще одну галочку.

— Сопоставляю длину языка и твой рост. Пока что, на глаз определил, что я слегка не дотягиваю, — спокойно ответил демон, но уголок его губ дрогнул. — Тебя целовать какими челюстями? Наружными или внутренними? Это — принципиально важно для нашей будущей любви!

Я почувствовала, как его рука опустилась на мою макушку, пока где-то в моем воображении на меня плотоядно, но с любовью, посматривал монстр, подмигивающий одной из многочисленных пар глаз.

— Ты хорошенько подумаешь над этими вопросами, и скажешь мне ответ, — вздохнул демон, потрепав меня по голове.

В моем воображении отношения уже развивались вовсю. Где-то в уютной пещере нас ждали мама и папа принца. «Сынок! У нее только два глаза! Она же страшная! Неужели ты не мог найти кого-нибудь посимпатичней? Как много девушек хороших вокруг!», — причитала маменька, рыдая сразу всеми глазами, пока мимо пещеры рыскали такие же чудовища, обливаясь крокодильими слезами по принцу.

«Моей красоты хватит на нас двоих!», — произношу я с неким вызовом, глядя на новых родственников. «И мяса тоже!», — добавляет его папенька, кивая тремя головами. Бррр!

Меня прижали к себе, но ответных действий я не предпринимала. Мои руки висели веревками, пока его пальцы поглаживали мою спину.

— Насколько я знаю, — авторитетно заявила я, представляя вместо рук щупальца, но при этом, чувствуя, как сердце — предатель, почему-то взволнованно замирает. Главное, не показывать виду. Он ж чувствует эмоции! — Демоны не умеют любить!

— Не бойся того, что демоны не умеют любить, — послышался голос, а я не шелохнулась. — В твоем случае куда страшнее, если умеют!

— Ты ошибаешься, — отозвалась я, краем глаза заметив браслет и стянув его со столика. Едва заметным движением я опустила его в карман «дарителю».

— Демоны тоже умеют ошибаться, — услышала я, едва ли не поперхнувшись. — Иногда очень часто и достаточно глубоко!

Он растворился в воздухе, а я упала в кресло, массируя себе виски, чтобы немного разобраться ситуации. Дея, ты должна осознавать, что то, что ты видишь, это — всего лишь оболочка! Просто чехольчик! «Ага! Ты тоже можешь оказаться просто чехольчиком!», — ехидно заметил внутренний голос, который доселе подбирал слова, дабы выразить все почтение моей сообразительности.

— Не ведись, — выдохнула я, мотая головой из стороны в сторону. — Я запрещаю тебе, Дея! Запрещаю! Нельзя!

В дверь постучали, а я подошла к ней и дернула ручку на себя, немного удивляясь. На пороге, опираясь на роскошный дверной косяк стоял красавец-брюнет, который сидел неподалеку на лекции.

— Чем обязан? — баском спросил я, понимая, что по сравнению с ним, я — принц в масштабе. А что вы хотели? Какая страна — такой и принц!

— Ты в игры любишь играть? — спросил брюнет, тряхнув черной гривой волос. — Азартные? Просто у нас собирается один маленький мужской клуб, чтобы разнообразить местную скуку и уныние…

— Я не играю на деньги, — тут же поспешила откланяться я, намереваясь прикрыть дверь.

— Да ладно тебе, — заметил брюнет, протягивая руку с роскошным фамильным перстнем. — Гюстав. Кронпринц, кстати. Так и скажи, что твои предки тебе урезали карманные деньги!

— Да, урезали, — мрачно ответила я, пытаясь подражать мужскому тембру и пожимая руку изо всех сил. — Еще два века назад. Мои предки, всем потомкам, так сказать, урезали финансирование, едва ли не просадив половину королевства и влезая в огромные долги. До сих пор отдаем.

— Да хватит прибедняться! Я тоже так могу! — мотнул головой Гюстав. — Если я сейчас своих предков вспомню, то до конца учебного года хватит. Пусть дальше лежат в фамильном склепе. Пошли, если хочешь, то могу дать тебе денег на пару ставок. Просто напарник нужен, вот, думаю, загляну!

Я отрицательно мотнула головой, а Гюстав улыбнулся. Красивый парень. Принц.

— Так вот, — невозмутимо продолжил Гюстав, склоняясь поближе ко мне. — Там есть выпивка и девчонки. Ты как?

Интересно, мужчины отказываются от таких заманчивых предложений? А если они начнут что-то подозревать? Нужно соглашаться! Посижу немного, посмотрю. Вдруг что-нибудь интересное узнаю.

— Пошли, а то прямо как маменькин сынок, — усмехнулся Гюстав, а я не могла понять, что у него на белом пиджаке такое красное. Он отследил мой взгляд и лучезарно рассмеялся. — А! Это я вино пролил! Коллекционное! У отца бутылку стащил. Небось, лютует старикашка! Пойдем, развлечения ждут! У нас вся ночь впереди! Или у вас так не развлекаются?

— Э, нет, — отказалась я, ведя плечом, чтобы поправить утягивающий грудь корсет. — И часто вы собираетесь?

— Каждую ночь, — небрежно заметил Гюстав, заходя в комнату. — А что здесь еще делать? Зато родственников нет, чтобы мораль читать, мол, позоришь весь наш славный род! Достали со своими нотациями! Как будто я не знаю, что у папеньки есть четыре любовницы?

Я терпеливо слушала рассказы, про суровые будни королевской семьи, понимая, что вполне возможно узнаю что-нибудь интересное.

— А ты чего про себя ничего не рассказываешь? — спросил Гюстав, развалившись в кресле.

— А что рассказать? — пожала плечами я, мысленно прося прощения у государства, чье название я так и не запомнила. Зато помню первые три буквы. — Отец отравил мать. Потом скончался на любовнице. Позор королевскому роду! Был еще дядя троюродный, но с ним мы даже пообщаться не успели толком. Проигрался в пух и прах. Просадил почти все деньги… Прирезали. У нас постоянно так. Режут, травят, убивают, подставляют. Словом, живем мы мирно и спокойно…

— Я тебя ни на одном приеме не видел, — заметил Гюстав, рассматривая мою комнату, пока я озадаченно пыталась найти причину, почему приемы проходят без меня. И правда, почему?

— Я тебя тоже, — пожала плечами я, выдумывая на ходу. — У меня прием за два дня до приема начинался. Так что обычно я пьяный в машине валялся. Я просто, когда напьюсь — такое вытворяю! Так что лучше не надо!

— Ладно, я пойду! Мне пора! Там. эм. Без меня веселятся! — произнес он, снова почему-то осматривая комнату. — Знаешь, раз ты не идешь, то я могу попросить тебя об одном маленьком одолжении? Я себя знаю, так что пусть у тебя полежат фамильные драгоценности. Отец мне голову оторвет, если я их опять проиграю! Так надежней.

— Почему бы и нет? — пожала плечами я, а Гюстав достал маленькую черную шкатулку с замочком в виде золотого черепа. — Оставляй.

— Ты в игре! — Гюстав снова протянул руку. В тот момент, когда я протянула руку в ответ, все еще привыкая к мужским рукопожатиям и давя изо всех сил, меня что — то обожгло.

Я попыталась вырвать руку, а на ней высветился странный символ, тут же погаснув.

— Короче, слушай сюда, — задыхаясь, прошептал Гюстав, меняясь в лице и сжимая мою руку.