Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна. Страница 27

Ласка пронзила меня бешеным взглядом.

— Вершины не существует, но почему-то никто в это не верит. И я не верила, пока не застряла над пропастью. Что бы ты сделала, а? Упала бы вниз, потянув за собой семью? Карабкалась бы вверх по трупам? Или пыталась бы вернуться на равнину любыми способами?!!

Метафоры — не моя сильная сторона, но общую суть я уяснила. Илона устала от участи «убийцы» и желает порвать с магией. Оставалось сообразить, при чем здесь Вальен…

— Секретничаете?

Приближения Эньера я не заметила и подскочила, как ужаленная. Ласка тоже ему не обрадовалась.

— Девичьи посиделки. Тебе такое не интересно, Зая.

Однако мужчина не спешил уходить. Немного поразглагольствовал о природе и погоде, попытался выведать, что за отношения связывают Мелу и Ястреба, расхвалил тушеного кролика, которого Медор готовил на ужин…

Илона убралась первой. Одернула длинное скромное платье (интересно, где она его откопала?) и отправилась выслушивать очередную порцию недовольства и оскорблений.

— О чем шушукались?

Мне не претило обсуждать Ласку втихаря. Она мне не подруга, обещаний помалкивать мы друг другу не давали. И потом, меня грызло любопытство, а Эньер, как-никак, знал ее с давних пор.

— Почему она запала на него, — я кивнула в сторону восточной стены, где располагалась комната Вальена, — как сумасшедшая? Не понимаю!

Он пожал узкими плечами.

— Будь я бабой, первым бы застолбил место. А что такого? Каждый хочет вырваться из преисподней. Это не порок.

До сегодняшнего дня я считала, что с логикой у меня полный порядок. Видимо, ошибалась. Или же практиканты были особенными личностями?

«Попасть в постель Ястреба означает избавиться от Академии», — вот единственное, что я поняла более-менее четко.

Поскольку окружающие темнили (вернее, изъяснялись намеками), а объявлять им о своей неосведомленности в данном вопросе мне не хотелось, оставался один-единственный выход, чтобы прояснить ситуацию.

— Отдыхать?

Я согласно кивнула и направилась к зданию. Если кто и мог доходчиво объяснить, что такого особенного в объятиях Вальена, то это сам Вальен. В конце концов, он — не подарок. Разбрасывается обвинениями и угрозами, не задумываясь. Пусть перетерпит неудобные вопросы.

Авось разъярится так, что выболтает что-то полезное. Нет, не о Ласке — она не особо меня интересовала.

О Меле.

Мне действительно не давало покоя ее возвращение в Академию.

Глава 10. Старый или новый?

Дойти до крыльца я не успела.

— Ой-е-е! — взвыл Эньер. — Что он творит, окаянный?!

Любопытство — странная штука. Я повернула назад прежде, чем поняла, что мне в общем-то без разницы, кто и как чудит за оградой.

— Сумасшедший! — Заяц услышал мои шаги и указал на северный конец улицы. — Костей не соберет!

Я сощурилась, присматриваясь. От проселочной дороги галопом неслась лошадь. В седле, наклонившись чуть ли не до самой гривы, сидел человек, однако определить его пол и возраст было невозможно: он мотался из стороны в сторону, словно тряпичная кукла, и в любой момент рисковал сверзиться наземь.

— У кого-то не задался урок верховой езды? — на всякий случай я поспешила отгородиться от неумелого всадника калиткой.

— Гильдейский, — мотнул головой Эньер. — Не разберу, золото или медь…

Тяжело дышавшая лошадь приблизилась так быстро, что Заяц аж шарахнулся от забора. Поводья натянулись, копыта ударили воздух…

«Золото!» — блеск пластинки мага пробился сквозь густые пряди взметнувшейся гривы.

Я давно перестала верить в совпадения. Колдуны с золотыми знаками не разъезжают по деревенькам вроде Тресковника каждый день. А если так…

— Ньельм?

Услышав мой голос, лошадка всхрапнула и поднялась на дыбы. Наездник, рыча проклятия, не удержался, шлепнулся на твердую дорожку и тут же поднялся, будто не придав падению никакого значения.

— Ты!

Его синие, окруженные густыми ресницами глаза вперились в меня с таким вожделением, что мои руки сами собой выломали из ограды короткую доску и взяли ее наперевес.

— Я, — подтвердила осторожно.

— Она, — поддакнул Эньер.

Ньельм бросился ко мне с прытью то ли заклятого врага, то ли ослепленного страстью любовника.

— Государственная собственность! — я задвинула засов и отступила на несколько шагов.

Он перелетел через калитку, наверняка и не заметив преграды.

Скрипнуло открывшееся окно, кто-то потрясенно ахнул. Я и сама наблюдала за колдуном с открытым ртом.

Он был чудо как хорош! Двигался стремительно и плавно, умудрялся выглядеть надменно даже на бегу. Дыхание не сбилось, тщательно растрепанные волосы не липли ко лбу, непривычная для здешних мест одежда не измялась и не запылилась.

— Какой красавчик! Он останется с нами?

«Лилею пока не отпустило», — заключила я, спеша убраться с пути Ньельма.

Ага, как же! Он повернул ко мне без малейшей заминки.

Доска пришла в движение.

Смею заверить, у меня нет привычки лупить каждого встречного. Но высокородный колдун — отдельный случай. К тому же я еще не простила ему Тавенну и сотрудничество с Белым Драконом!

Ладно, вру.

Все было совсем не так.

Я не умею геройствовать. В любой опасной ситуации мой единственный выход — бежать. Вот и тогда я махнула доской, чтобы отшвырнуть ее и унести ноги. Ньельм же принял это движение за угрозу и выставил руку, защищаясь.

В битве рефлексов и самонадеянности победа осталась за мной. Дерево оказалось крепче непредусмотрительно растопыренных пальцев колдуна. Не думаю, что его кости сломались (я же не била — отбрасывала), однако непривычный к боли аристократ убавил ход и принялся осматривать кисть.

— Что тебе нужно?! — на пороге «базы» я почувствовала себя в относительной безопасности.

— Ты!

— Как романтично! — пикнула в соседнем окне Лилея. — Он требует вашу руку и сердце!

У меня имелись вполне обоснованные подозрения, что Ньельм действительно прикатил, дабы заполучить мое сердце. В буквальном смысле: он, как и Мела, знал о нас с Барром, и если бы это помогло ему вернуть былую славу, не остановился бы ни перед чем.

— Не приближайся!

— Ты мне нужна!

Это пугало.

Я заперла дверь и скрылась в своей комнате. Повернула ключ, забаррикадировалась шкафом… Выскочить в окно и бежать, не разбирая дороги? Эх, меня обуревали сомнения.

За прошедший год я привыкла к мирной жизни. Старые враги упокоились в Тавенне, Барсуки мало подходили для заведения новых… Мне нравилось тихое существование. Даже с «убийцами» я была готова смириться ради восемнадцати золотых кругляшей, обеспечивших бы меня до старости.

А теперь появился человек из прошлого. Колдун. Знатный господин. Каждое из этих определений означало смертельную опасность, Ньельм же сочетал все три одновременно.

Все-таки стоило воспользоваться окном!

— Проходите! — Лилея любезно впустила обладателя золотой пластины в дом. — Чайку? Чего-нибудь покрепче? Присоединитесь к нам за ужином?

— Где она?!!

Со счастливым щебетанием девушка проводила колдуна к моей комнате.

— Тая, к вам пришли! — чирикнула, заливаясь довольным смехом.

«Неужели ее околдовали навечно?» — испугалась я, не представляя, сумею ли выдержать общительную и безмозглую версию Лилеи еще два с половиной месяца.

Дверь ударилась о шкаф и свалилась на пол вслед за ним.

«Да что же это?» — недоумевала я, отступая в дальний угол.

Ньельм никогда не проявлял столько мощи. Говорят, ярость придает сил? Или страх? Навязчивое влечение?

Вызванное магией сумасшествие?!

Ни один из ответов не выглядел обнадеживающим.

Следовало взять себя в руки. В Трясогузках колдун действовал нагло, но адекватно. Тогда у него не было ко мне претензий. Значит, за прошедшие несколько дней что-то изменилось. И если осторожно выпытать у него, что именно…

— Привет, дружок. Рад встрече. А ты?