Нехорошая академия 2 /(СИ) - Помазуева Елена. Страница 50

Мы потрясенно молчали. Сказать, что Бристан был поражен, это вообще ничего не сказать. В его глазах попеременно менялись чувства от неверия до облегчения, а затем его снова откидывало к сомнениям.

— Да, мой мальчик, ты не сын Раймона Китраса, — мягко произнесла Эльза, — ты нечистокровный метаморф, и не родной брат Евгении.

— Ничего себе, — потрясенно выдохнула я.

Со стороны Бристана послышался то ли стон, то ли громкий выдох.

— Ты как? — встревожено развернулась к теперь уже не брату.

— Не знаю, — мотнул головой метаморф, — с одной стороны мне стало легче, это объясняет разные странности, но с другой …

— Узнать такое, — согласилась с ним, — Я тебя очень хорошо понимаю. Для меня тоже было шоком, когда узнала, что у меня есть родственники, да еще такие.

Протянула ему руку, стараясь поддержать мужчину. Как бы он не крепился и не держался, сейчас ему очень трудно, узнав правду о своем происхождении. Даже не знаю, радоваться мне за него или огорчаться? Хорошо, что мы все узнали, и, как верно сказал Бристан, многие непонятные вещи стали объяснимы, но с другой всю жизнь жить в полной уверенности, что ты из рода Китрасов, чистокровный метаморф и у тебя великая цель, а теперь всего этого в один миг лишиться.

Мы сидели молча на пыльном диване в какой-то каморке на верхнем этаже и переживали о своих судьбах, держась за руки. Когда мы считали себя братом и сестрой, то были гораздо дальше друг от друга, чем сейчас, узнав о том, что мы совершенно посторонние друг другу метаморфы. Эти переживания, сочувствие, понимание сблизило нас гораздо больше, чем кровные узы. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот, но Бристан стал для меня родней и ближе, перестав быть мне родным братом. Его пальцы были горячими, сжимали мои в немой благодарности за поддержку и участие, я же раскрывала свое сердце навстречу ему, понимая, что парню требуется время на осознание того, кто он есть. Мы сидели тихо, не произнося ни слова, а призрак моей прабабки качался рядом с нами, не торопясь прервать это молчание.

— Правильно подозревал, что у Гарисонов в роду есть оборотни и айерханы, — с тихой грустью произнес Бристан.

— Да, метаморф женился за серой волчице, — подтвердила слова парня Эльза, — их дочь выбрал айерхан. Только потом их потомки женились на метаморфах.

— Теперь мне понятно ночное зрение, узнавание своей пары и собственнический инстинкт, сводящий с ума от ревности.

— Все так, — согласилась с ним прабабка.

Я внимательно смотрела на породистое лицо мужчины и постепенно до меня стала доходить очевидная мысль, что передо мной сидит мой муж, при этом не родной брат. Если мысль о браке с братом приводила в ужас, то сейчас внимательно рассматривала того, кто любит меня до кончиков пальцев и готов на что угодно, только бы я ему ответила взаимностью.

— А я? — спросила Эльзу, подняв на нее глаза.

— Печальная история, — кивнула головой в ответ она, — Раймон остался недоволен тем, что его планы разрушены. Он поверил в историю с преждевременными родами, выгнал всех слуг из замка, посчитав, что это по их вине Виолетта упала с лестнице. Что ни говори, но малочисленная прислуга не в состоянии содержать дом в чистоте, а потому вновь набрал полный штат, больше не общая внимания на недовольство супруги.

Долгое время Раймон не трогал Виолетту, и мы даже подумали, что он успокоился и отказался от своего плана. Я присматривала за Бри все это время, лишь иногда уходя к Анабель, о которой заботилась только одна служанка. После того разговора Раймон перестал общаться с внучкой, решив, что женщина не в состоянии понять и оценить его грандиозный план.

Когда Бристану исполнилось десять лет, Раймон решил, что пора снова вернуться к своим прежним намерениям. Только вот Виолетта уже не видела в нем своего героя, она отказывалась беспрекословно подчиняться мужу. Я ее убеждала, рассказывала свою историю, но она упрямо не подчинялась. В конце концов, мы обе поняли, что подмена ребенка проблему не решила, а только отсрочила. Раймон ни за что не откажется от своей великой идеи о чистоте крови.

Когда Виолетта поняла, что снова беременна, то решила бежать. Она хотела, во чтобы то ни стало уберечь тебя от брака с собственным отцом, а так же прадедом и дедом в одном метаморфе. Теперь она понимала мои чувства и переживания за ее судьбу. О себе она думала в последнюю очередь, понимая, что после рождения дочери, ее оставят в покое, позволяя доживать жизнь в огромном доме, благо места здесь всем хватало.

— Там детская, — ткнула в сторону двери из каморки.

— Ее готовили для тебя, — подтвердила прабабка, — Бристана практически сразу переселили к комнатам Раймона, он занимался мальчиком, едва тому исполнилось пять лет.

— Я помню, что Виолетту видел очень редко, — произнес парень, — только отец и его рассказы о том, какая высокая миссия лежит на тех, кто принадлежит к роду Китрас.

— Это точно, — согласилась с ним Эльза, — забрать тебя было невозможно. Прервать рассуждения Раймона не получалось. Все, что я говорила тебе, ты воспринимал в штыки. В конце концов, у нас была более насущная проблема, и я оставила тебя в покое, предоставив расти рядом с отцом. В любом случае насилие с его стороны не было, он растил тебя по своим законам. И все равно ты не стал его точной копией, не смог он привить в тебе презрение к окружающим. Твое благородство победило все, что пытался в тебя впихнуть отец.

Бристан тяжело вздохнул. Представляю, насколько ему сейчас тяжело услышать слова, разрушающие миф о метаморфе, которого он считал своим отцом. Я видела, как почтительно прислушивался к словам Китраса-старшего, внимательно запоминал, советовался по делам Академии. И вот теперь образ идеального отца с его великой теорией распался в прах, оставив обнаженную правду о насильнике и убийце, перешагивающего через женщин, как через ступеньки.

— Виолетта решила бежать, — тихо продолжила свой рассказ Эльза, — чтобы спасти дочь от участи стать новой женой безумца. Я определила, что должна родиться девочка, а потому внучка решила не оставаться в этом доме. Вновь начала переговоры, в этот раз помогала твоя мать Бристан. Моя няня умерла уже несколько лет как. Гарисоны оказались очень благодарными метаморфами и решили помочь с побегом Виолетте. Впрочем, предложенная сумма вполне соответствовала нашим намерениям. Твой отец и мать Бристан раздобыли артефакты, меняющие ауру. Ведь Виолетте никто не разрешал учиться, и она понятия не имела, что и как делать, чтобы скрыть ауру.

Бристан недовольно кивнул головой, подтверждая слова прабабки. Я тоже помнила его слова о том, что мне практически единственной разрешили учиться в Академии.

— Они же нашли тех, кто построит порталы в Академию, а затем проведут мимо охотников. Стоило это все немало, но мы не скупилась на оплату, — рассказывала Эльза, — В один день, когда мы точно знали, что Раймона в Академии не будет, потому что он отправился в город решать местные вопросы, Виолетта совершила этот рискованный побег. Сроки уже подходили, а ей еще надо было устроиться в мире людей, снять жилье, оформить документы.

Теперь уже кивала я, отлично понимая, с чем пришлось столкнуться маме в моем мире. В ее положении, не зная законов и порядков, без помощи и поддержки, ведомой только одним желание исчезнуть от своего мужа. Мне стало ее жаль до слез. Ведь она решилась на этот отчаянный шаг из-за меня, стараясь оградить от грозящей беды.

— Она умерла во время родов, — тихо произнесла я, — Без магии мама не выжила. Меня отдали в дом малютки, а затем в детский дом, где я и выросла.

— Печальная истории, — вздохнула прабабка, — Только это все дело прошлое, а за вами, детки будущее. Что собираетесь делать?

Мы переглянулись. В это момент Бристан напоминал мне Отиса, такое же изумление в глазах и нерешительность. Если более старший метаморф всегда знал, что и как делать, то мой муж как раз отличался непосредственной реакцией. И если его что-то изумляло или озадачивало, то он не стеснялся выражать свои эмоции. Даже на душе немного потеплело от этого.