Палочка корицы (ЛП) - Лопез Бетани. Страница 27

Я подумал, что мне нужно, найти работу. Таким образом, я мог бы купить еду для себя и съесть, когда ее не будет рядом.

— Эй, малыш, иди сюда, — закричал мужчина, но я просто пошел быстрее и повернул за угол, а потом побежал.

— Тебе холодно, детка? — спросила одна из женщин за углом, но ее я тоже проигнорировал.

Некоторые из этих людей были милыми и пытались помочь, но я встречал слишком много других. Те, кто хотел, чтобы я продавал наркотики в школе или сосал член за пять баксов, поэтому перестал разговаривать с кем-нибудь на этих улицах.

Я пробежал около четырех кварталов, когда мне пришлось остановиться чтобы отдышаться. Я оглянулся вокруг, пытаясь выяснить, где я. Когда узнал гастроном, вздохнул с облегчением. Эта улица была не так плоха.

Я продолжал идти, играя, выбивая мусор на тротуаре, когда какой-то звук заставил меня посмотреть вверх и влево.

Мальчик моего возраста махал мне из-за мусорного контейнера.

Сначала я подумал о том, чтобы бежать в другом направлении, потому что кто знает, кто или что было в переулке с этим ребенком, потом услышал, его вопрос: — ты Иерихон, верно?

Остановился, пытаясь решить, что мне нужно сделать, затем пожал плечами и подошел к мальчику.

— Ты кто? — спросил, глядя мимо него в переулок, и с облегчением выдохнул, когда никого больше не увидел.

— Я — Гектор, — сказал он, — мы в одном классе по математике.

Я прищурился, пытаясь разглядеть его лучше в темноте.

— О да, ты сидишь рядом с Гюнтером.

Гектор был новичком в школе и таким же тихим, как и я, поэтому мы никогда раньше не встречались.

— Да, — ответил он, пожав плечами. — Что ты здесь делаешь?

Я передразнил его движения и сказал: — Просто нужно было ненадолго выйти из дома. Ты?

— То же самое.

В этот момент мой живот снова заурчал, и я покраснел от смущения.

— Парень в гастрономе обычно оставляет еду, которую он собирается выбросить прямо за черным входом, для меня и некоторых других детей здесь. Если мы не едим, он выбрасывает её, а затем выкладывает больше на следующий день. Ему все равно что ты съешь.

Гектор начал идти по переулку, где, как я предполагал, была задняя дверь гастронома, но я стоял, все еще наблюдая за ним, внезапно забеспокоившись, что ошибся, доверяя ему, и это была ловушка.

В конце концов, зачем человеку давать еду детям, не желая ничего взамен.

Я смотрела, как Гектор открыл дверь и на секунду исчез, а затем вернулся, полной рукой хлеба и мяса. Он подошел ко мне, протягивая их, но я пристально смотрел на дверь.

— Это законно, — пообещал он, как только подошел ко мне. Чтобы доказать это, Гектор сунул немного мяса в рот, пожевал и проглотил, а затем усмехнулся. — Видишь?

Слишком голодный, чтобы остановиться, я взял еду из его рук и начал есть так быстро, как только мог.

— По легче, — сказал Гектор. — Ты заболеешь если будешь есть слишком быстро. Так случилось и со мной.

— Ты живешь здесь? — Я спросил между укусами.

— Да, в кирпичах, — сказал он, имея в виду другой жилой комплекс в паре кварталов от меня.

— А ты?

— Коммонс, — ответил я.

Гектор кивнул, показывая, что он знает, где это, затем спросил:

— Ты хочешь пойти в парк и немного поболтать?

— Конечно, — сказал я, счастливый, что у меня сытый живот и появился новый друг.

Когда я возвращался домой той ночью, я не знал, что моя мама была арестована и будет отбывать свой первый срок за то, что приставала к полицейскому.

Глава 37

Наташа ~ наши дни

Я закончила принимать ванну и лежала в кровати и читала «Что ожидать, когда вы ожидаете», когда услышала шум внизу. Я подумала, что Иерихон вернулся, отложила книгу на тумбочку и встала с кровати, спускаясь по лестнице.

Свет на кухне, который оставила для него, все еще горел, но его там не было, поэтому подошла к гостиной, собираясь позвать его, когда движение за окном заставило меня повернуться в ту сторону.

Я застыла при виде женщины, очень тощей женщины с тонкими волосами и сердитым выражением лица.

— Кто вы? — спросила я, мой разум усилено заработал, пытаясь вспомнить ближайшее окружение

— Кто ты, черт возьми? — ответила она, ее голос был глубоким и хриплым, как у того, кто курил десятилетиями.

Я потянулась за телефоном в кармане, потом поняла, что на мне ночная рубашка и у меня нет карманов или телефона.

— Вы нарушаете закон. Вам нужно покинуть этот дом, — сказала я, стараясь сохранять твердый тон.

Она не была впечатлена.

— Нет, это тебе нужно пойти за моим мальчиком и привести его сюда, ко мне. Скажи ему, что пришла его мама, как она и обещала.

Мои глаза расширились от ужаса, когда я поняла, что это мать Иерихона. Как такой высокий, великолепный, замечательный мужчина, как мой жених, произошел от этой женщины, осознание этого сбило меня с толку.

— О, я вижу, ты надела свои осуждающие штанишки. Мисс Оклахома или какая-то там херня ... Не смотри на меня свысока. Просто иди и приведи ко мне моего мальчика.

— Его здесь нет, — сказал я и сразу закрыла рот.

Дерьмо. Наверное, я не должна был этого говорить, могла бы сказать, что собираюсь его позвать, и пошла бы за своим телефоном.

— Я имею в виду, дайте мне посмотреть, где он, — поправила себя и собралась выйти из комнаты.

— О, нет, Оклахома, давай, сядь там со своей хорошенькой мордочкой, а мы подождем, пока сюда приедет Рик.

— Я могу пойти и позвонить ему, — предложила я, пытаясь сделать что-то еще, садясь на ближайший из стульев.

— Нет, думаю, что решусь на... элемент неожиданности, — сказала она, подходя достаточно близко, чтобы я могла видеть ее лицо.

Это было лицо, на котором оставили отпечатки многие и многие годы. Тяжелые годы. Оно было изнурённым и грубым, и мне было интересно, какой была для нее жизнь в тюрьме.

— Итак, Оклахома, ты, Иерихон, на полную ставку, или у него есть такие, как ты, которые приходят и уходят?

Я не была уверена, что должна сказать, или насколько честной могла быть. Я знала, что Иерихон не хочет иметь с ней ничего общего, поэтому не могла представить, что хочет, чтобы она знала о его жизни. Тем не менее, возможно, если бы она знала, что собираюсь стать ее невесткой, это бы изменило ее поведение по отношению ко мне.

— Вообще-то, я его невеста, мы поженимся, — сказала, надеясь, что она хотя бы покажет малейший признак материнского счастья.

Вместо этого она поспешила ко мне и подняла мою руку, ее глаза расширились от радости из-за кольца на моем пальце.

Я выхватила руку и села на нее.

— Ммм, я вижу тебя, девочка на сквозь. Ты нашла себе хорошее место здесь ... Водишь моего сына за член, покупаешь модные кольца и большие дома. Мы с тобой похожи.

Я сжался от ее слов, и она с ненавистью улыбнулась.

— Это тебе не нравится да, но это правда. Не видишь себя привязанной к какому-то портовому рабочему, живущему в трейлерном парке, не так ли? Нет, мисс. Оклахома тащит моего мальчика на колени и хранит от меня деньги, которые по праву мои. Поэтому он сказал нет? Ты его надоумила, Оклахома?

— Нет, я не имею ничего общего к вашим отношениям с сыном. Это между вами и Иерихоном.

Прежде чем она смогла ответить, зазвонил ее телефон. Она посмотрела на меня, затем открыла его и спросила:

— Что?

Пока слушала, ее лицо стало еще более злым, затем она повесила трубку и выругалась такими словами, которыми моряк мог бы гордиться.

Она снова закрыла телефон, не сказав ни слова.

— Похоже, чокнутый Рик создает мне проблемы. Это был мой офицер по условно-досрочному освобождению. Ему нужно увидеть меня.

Облегченный охватило меня, что ей пришлось уйти, и попытался выглядеть разочарованной, когда сказал: — Я скажу Иерихону, что вы ищете его, как только он вернется домой.

— Как мило, Оклахома, ты такая же тупая какой и выглядишь. Э-э, мисси, вы поедете со мной в качестве страховки.