Тайна Академии Хальторн (СИ) - Эймс Глория. Страница 17

Глава 18. Ночной побег

После ужина я решила, что пора и мне обзавестись оберегом на всякий случай. События последних дней настораживали. Возможно, общее напряжение дало себя знать. Студентам проще: их тревога обычно выплёскивается в глупое хихиканье, просмеялись — и полегчало. А когда отвечаешь не только за себя, но и за толпу безрассудных юных магов, напряжение копится и не находит разрядки.

Проведя полчаса за плетением браслета из тонких травинок, я почувствовала, что у меня начинает болеть голова. Было душно — в комнате за день накопилось дневное тепло, и даже приоткрытое окно не помогало.

Обернув вокруг запястья травяной оберег, я вышла прогуляться в сгущающихся сумерках. Академия уже готовилась ко сну, редкие голоса и хлопанье дверей становились всё тише. Во дворе никого не было.

Обойдя преподавательские покои с западной стороны, я повернула вдоль той стены, что вела к вязу, где вчера мы спасали Амриелу. Под деревом стояла фигура в плаще. Замедлив шаги, я двинулась вплотную к стене, пытаясь слиться с ней.

Фигура не двигалась, раскачивающийся фонарь в её руке говорил о том, что это точно не один преподавателей академии — те всегда носили над плечом огонёк, что сами же создавали. Любой, кто окончил Хальторн, независимо от принадлежности к определённой стихи, умел это делать. Более того — некоторые студенты-огневики из тех, что поталантливее, тоже владели этим искусством.

Плащ на плечах у фигуры был длинный, почти до земли — это точно не кто-то из слуг, тех набирали среди простых смертных. Определённо, маг. А раз с фонарём — скорее всего, студент любого другого направления, кроме искусства пламени. Что он здесь делает? А ведь после вчерашнего происшествия им запретили выходить в тёмное время суток!

Пытаясь различить в сумерках оттенок плаща, я шагнула вперёд, наступив на веточку. Раздался хруст, фигура вздрогнула и быстро направилась к воротам бесшумными шагами.

Нет, так просто ты не уйдёшь!

Запахнувшись в плащ, я двинулась следом. За годы жизни в академии я изучила каждый выступ во дворе замка, и потому шла легко и уверенно, не зажигая света над собой.

Миновав ворота, фигура начала удаляться по тропинке в лес. Надо же, кому-то из студентов закон не писан! Во мне закипело негодование. Волнуюсь за каждого, как за самого родного и дорогого, а они тут разгуливать вздумали! Погоди, только узнаю, что ты намереваешься делать, а потом полетишь домой из академии быстрее ветра!

Тёмный буковый лес на склоне холма заглушал наши шаги. Стало совсем темно, и только мечущиеся между деревьями лучи от фонаря указывали мне путь. Хотя я знала эту тропинку до последнего корня, вздымавшегося из земли поперёк пути, пробираться по ней в темноте было трудно.

Фигура с фонарём замедлила шаг. Расстояние между нами начало сокращаться, и я пошла ещё осторожнее, избегая малейшего шороха.

Внезапно фигура остановилась и замерла. Я тоже затихла, продолжая наблюдать. Рука протянулась, обводя светом небольшую поляну с камнем посередине. Фонарь опустился на камень.

Мне было плохо видно происходящее, я сделала ещё один шаг, но трухлявый корень под ногой предательски раскрошился, я взмахнула руками, чтобы удержать равновесие, и зацепилась рукавом за ветку. В горячке не сообразив, что происходит, я дёрнула рукой что было сил.

Треск рвущейся ткани громом прозвучал в тишине ночного леса.

Фигура резко вскочила с камня, задев фонарь, тот упал на траву и погас.

Собственное дыхание показалось мне громким скрежетом. И я, и тот, кого я преследовала, замерли в звенящей тишине ночного леса.

— Кто здесь? — испуганный девичий голом дрожал. — Я сильный маг! Не подходите ко мне! Я… вооружена!

Знакомый голос. Рисковая девчонка!

— Леатида! — окликнула я её. — Не бойся, это магистр Тарио!

Наклонившись к фонарю, Леатида снова зажгла в нём свечу и поставила на камень:

— Что вы здесь делаете?

— Кажется, это я должна спрашивать, — ответила я, выходя на поляну. — Что ты делаешь посреди леса ночью?

— Простите! Знаю, что нарушила правила. Но в нашей комнате без умолку болтают девочки, а мне нужно подумать.

— Насколько же серьёзны твои мысли, раз ты забралась в такую чащу? — запахнувшись в плащ, я села на камень возле фонаря.

Леатида опустилась рядом:

— Всё время думаю о волне, что не могу уловить. Знаете, её ещё называют волной удачи. Ещё полгода назад мне казалось, что я на гребне такой волны: всё получалось, я знала, куда мне двигаться дальше. А сейчас словно повисла в пустоте. Вот вы владеете магией волн и пульсаций, скажите, неужели это работает, как маятник — если было очень хорошо, то непременно должно стать очень плохо?

— Нет, принцип здесь иной — ты то плывёшь на волне, то отпускаешь её. Обычно это происходит по собственному желанию: устаёшь от множества событий, даже если все они хорошие и радостные, иногда просто хочется покоя.

— Можно ли тогда создать её по своему желанию?

— Конечно.

— А почему тогда у меня не получается?! — она стукнула кулаком по камню, и свет фонаря выхватил быстро побежавшую вниз трещину. — Ой, извините. Я не нарочно…

— В тебе полно магических сил, но ты совершенно не умеешь ими управлять, — сказала я. — Что тебя мучает?

— Столько, что всего не перечислить… — Леатида вздохнула. — Вы знаете, что у нас в роду магов не было? Родители очень удивились, когда я обнаружила способности. Вокруг даже шептались, что мама… ну, вы поняли…

— Да, и что?

— Но я с самого младенчества была слишком похожа на отца, чтобы сомнения продержались долго. Отец решил, что нет смысла противостоять моим талантам, нанял лучших учителей. Меня с детства готовили к поступлению в Хальторн.

— Заметно, — ответила я.

Леатида вскользь глянула на меня, проверяя, не ирония ли прозвучала.

— Так вот, я была уверена, что наконец-то окажусь здесь среди своих, тех, кто понимает меня, кто владеет магией, а вместо этого… — она взмахнула рукой, не в силах продолжать из-за комка в горле.

Погладив её по плечу, я почувствовала, как напряжён каждый её нерв, каждая связка. Сколько можно ходить в таком каменном состоянии?!

— На меня смотрят косо, как будто я купила себе место в академии. Чуть стоит ошибиться — вижу довольные ухмылки. А я имею право находиться здесь гораздо больше, чем многие другие! — гневно добавила она. — Не подумайте, что хвалюсь, но на самом деле…

— Я видела, как вы пробирались через стену.

— О… — только и сказала Леатида. Она заметно смутилась, не зная, как объяснить проступок.

— Мне понравились ступени, — ободрила я её. — Ровно столько, сколько нужно, аккуратно, без шума. Ты умница.

— Вот! Вы верите, что я умею! — Леатида всплеснула руками. — Но иногда кажется, что хоть расшибись, всё равно меня будут считать выскочкой, что пролезла за счёт отцовских денег.

— Возможно, я расстрою тебя окончательно, но хочу сказать правду. Если красота, таланты и богатство встречаются сразу вместе — никому этого не простят. Люди просто ищут, за что тебя можно пожалеть. И поскольку не находят, придумывают сами, что у тебя нет таланта, так как остальные качества просто очевидны настолько, что не поспоришь.

— А как убедить их?

— Зачем? Пусть думают, что ты чего-то не умеешь. Проси помощи, а не доказывай, что справишься сама!

— То есть признать, что они правы? — Леатида недоверчиво посмотрела на меня.

— Нет, просто выйди за рамки этого конкурса талантов, что каждый день творится в кампусе. Не принимай бой, будь вежлива и доброжелательна. Это не слова — искренне желай добра тем, кто в тебе сомневается, и увидишь, как изменится отношение. Пока ты вся в колючках, как куст остролиста, мало что поможет.

— А вы так делали?

— Кто будет обижать сироту, да ещё и потерявшую память? — улыбнулась я. — Мои козыри всегда на виду. Но даже в этом случае мне приходилось отстаивать свои интересы. Не всем нравилось, что я встречалась с огневиком.