Тайна Академии Хальторн (СИ) - Эймс Глория. Страница 27

Глава 28. Прощание с теплом

Когда я впервые переступила порог академии, ритуал прощания с солнцем поразил меня своей красотой. Никогда раньше я не видела такого взаимодействия магов и природы, а если и видела, то память моя не хранила тех воспоминаний.

Каждый факультет вносил свою лепту в ритуал. Но если часть приготовлений оставалась скрыта от глаз, как, например, хитроумные договоры магов политики о поставках от лавочников из Имоледо, то маги стихий представали на самом празднике во всей красе.

Наш факультет постарался над украшениями ещё накануне. Источник магической силы возле причала был украшен гирляндами спелой магонии. Обереги, связанные между собой виноградными лозами, образовали колышущийся на волнах полукруг у причала. В закатных лучах вода сияла металлом, и плывущие к дальнему берегу спелые яблоки казались позолоченными.

Теперь действо перешло к магам воздушной стихии. Ветерок, гулявший по набережной, стал крепче, увереннее, поднял сначала один опавший лист, затем другой — и вот уже сотни разноцветных листков кружатся в танце, то разлетаясь, то складываясь в изысканные узоры. Каждый год маги воздуха придумывали новое представление, стараясь превзойти предыдущие. И у них всегда получалось!

Венда руководила группой старшекурсников, стоявших на набережной. Вместе они создали несколько тонких узких ураганчиков, закруживших над озером, затем сложившихся в эмблему академии и осыпавших зрителей разноцветьем опавшей листвы.

Когда стихли аплодисменты, настало время магов огненной стихии. Их факультет особенно тщательно готовился к обоим солнцеворотам. Двен в сопровождении двух помощников вышел на край причала, где было закреплено большое колесо.

Вскинув руки вверх, маги огня сотворили сноп искр. Огонь разошёлся по спицам колеса, длинные языки пламени, точно солнечные лучи, протянулись во все стороны. Пламя охватило опору колеса в нужном месте, и оно плавно сошло в воду, продолжая неистово пылать.

Кружась на воде, колесо достигло противоположного берега озера и медленно погасло. И тотчас по периметру всего причала и на остатках крепостных стен вспыхнули факелы, озарив тёплым домашним светом каждый уголок. Солнцеворот завершился, и пора было переходить от получения природных сил к благодарности за них. Пришло время посиделок у камина, горячего травяного чая и шерстяных накидок. Тепло ушло на полгода, до следующего солнцеворота.

Великий магистр вышел на край причала, чтобы начать речь. Он сильно сдал за последнее время: начал шаркать при ходьбе, спотыкаться на ступенях, иногда мог задремать во время совещания. Всё-таки двести семьдесят лет, годы берут своё. Но должность была пожизненной, как многие должности в академии. Интересно, кого выберут на его место? Или опять, как в прошлый раз, сам король назначит преемника?

— Друзья мои, — начал Великий магистр и закашлялся.

Все терпеливо ждали, когда он перестанет сотрясаться в кашле.

— Друзья мои, — повторил Великий магистр. — Все вы знаете, как важна и дорога мне наша академия. Но по состоянию здоровья я вынужден взять отпуск и уехать на некоторое время. На время моего отсутствия замещать должность Великого магистра будет магистр Тада.

По толпе пролетел гул.

Новость не была такой уж неожиданной, но безотчётное сомнение зародилось во мне: стоит ли Великому магистру покидать академию сейчас, после стольких странных происшествий? Да еще и подвешенный в воздухе вопрос о слиянии факультетов стихий в единый институт…

Похоже, не я одна разделяла это мнение — все начали встревоженно перешёптываться. Не всем нравилось возвышение магистра Тада, тем более что Полосатый подгрёб под себя и так многовато полномочий.

Слово взял магистр Тада. Он успокоился после учинённого студентам разноса и выглядел ещё более нарочито-торжественным, чем обычно. Его речь, вопреки обыкновению, была довольно короткой: он обещал поддерживать реформацию академии в отсутствие Великого магистра и способствовать улучшению уровня подготовки как выпускников, так и преподавателей.

— А теперь приглашаю всех на торжественный ужин! — закончил речь Тада и пошёл в трапезную, а за ним пёстрой толпой потянулись вперемешку преподаватели и студенты.

В трапезной столы уже поставили огромной буквой «Т», верхняя часть которой была предназначена для руководства и старших магистров, а длинная ножка с широким основанием — для младших преподавателей и студентов. Места наказанного первого курса быстро заняли широко рассевшиеся старшекурсники.

Пиры солнцеворота служили символом объединения всех обитателей академии, независимо от опыта и статуса. Каждая кафедра вносила свой символический вклад. Маги огня принесли на общий стол разные виды жаркого, запечённого в лабораторных очагах. Травники поделились особым образом приготовленными кореньями. Вяленые продукты, как водится, приготовили воздушные маги. Глаза разбегались среди всех этих блюд в горшках и чугунках, жареной рыбы и птицы, тушеных и запеченных блюд, пирогов, овощей, фруктов и зелени.

Когда все заняли места, и каждый набрал в своё блюдо всего, до чего только мог дотянуться, старушки-магистры торжественно внесли большие кувшины с вином из личных запасов. Студенческая часть стола по правилам не имела сосудов с вином, и кубки предназначались только для сока и воды. Но то и дело кубки по одному исчезали под столом, и раздавалось тихое бульканье, а лица старшекурсников понемногу розовели.

— Что думаешь о назначении Полосатого? — спросила я Келею, разделываясь с грибным пирогом.

— Возможно, мы не всё знаем, — предположила она. — Я вот и про тебя теперь тоже не всё знаю…

— Ты о чём?

— Да ладно тебе, — Келея указала взглядом на Элиара, сидевшего за одним столом со старшими магистрами академии. — Между вами аж искры сыплются!

— Не могу сейчас это обсуждать. Ты уж прости… И никому ни слова, ладно?

— Ну вот, — вздохнула Келея. — А я тебе всё рассказываю!

— Обещаю, ты будешь первой, кому я расскажу.

— Только попробуй кому-то другому до меня сказать! — засмеялась подруга, подтягивая к себе по столу блюдо с ореховым пирогом. — Будешь кусочек? А то огневики сейчас быстро слизнут, моргнуть не успеешь!

После долгого застолья мы вышли в вечернюю прохладу двора. Факелы уже догорели, и нам пришлось добираться в покои среди темноты, подсвечивая путь собственным светом. Прихватив у дверей кампуса забытый в суматохе кувшин с уже изрядно забродившей магонией, мы пошли дальше. В окнах кампуса горело несколько свечей: наказанные первокурсники сидели за учебниками.

Как ни хотелось мне пройти дальше по коридору в комнату Элиара, я сдержалась: не хватало ещё, чтобы кто-то увидел нас. Вполне возможно, Манора не единственная, кто считает, что я тут нахожусь благодаря протекции. Меня мало волновало, что скажут обо мне, я всё больше склонялась к мысли, что академия — лишь этап, который вот-вот закончится.

Но Элиар… Теперь мне приходилось действовать с оглядкой на него. Обсуждение внезапного увлечения главы ковена собственной ученицей могло повредить его репутации. А лишние разговоры нам ни к чему.

В комнате было тепло — закатные лучи успели прогреть её перед наступлением темноты. Я зажгла свечу и встряхнула покрывало над постелью.

Что-то сверкнуло и скатилось с покрывала на пол. Я наклонилась: на половице лежал крошечный рубин. Когда вуивру поймали студенты, она направлялась в мою постель.

Глава 29. Слияние стихий

Элиар хмуро изучал рубин. Можно было даже не заглядывать в бестиарий, чтобы понять: он снят с головы огненной змейки. Значит, кто-то проделал всё это умышленно. Кто-то знал, что я сменила покои, нашёл время и способ добыть вуивру и подбросить камень в мою постель.

— Это сделал кто-то, кто живёт в замке и может отслеживать перемещения всех обитателей, — уловив ход моих мыслей, сказал Элиар.

— Мы вчера поссорились с Манорой, — ответила я. — Она наговорила мне кучу гадостей и убежала. У неё на тебя планы.