Загадки академии темных сердец (СИ) - Пожарская Анна. Страница 47

Глава двадцать вторая

Мера нацепила самую беззаботную улыбку из знакомых ей и обернулась в сторону вновь прибывшего.

— Как хорошо, что встретила вас, профессор Куд, — проворковала она как можно ласковее. Пожала плечами: — Я заблудилась. Не подскажете, как выйти к лестнице?

— Никак, — ухмыльнулся «птичник». Заглянул в глаза, нависая грабителем, который собирается забрать даже знак благословения Нориаля, что прячется у самого тела. — Любое темное сердце найдет ее без труда, а если умудрились потерять выход, то вы не одна из нас. Вам не рассказали об этом? Те, кто послал сюда.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — нахмурилась Мера, стараясь казаться равнодушной. — У меня пять кристаллов и, как многие обычные девушки, я плохо ориентируюсь в пространстве.

Облизнулась и для верности похлопала ресницами. Голард улыбнулся. Вздохнула с облегчением: кажется, байка про пятый кристалл сработала.

— Второй поворот направо, — покачал головой мужчина, — а дальше все время прямо.

— Спасибо, — почти прошептала Мера и бодро зашагала по коридору.

Не успела уйти. Где-то там Томи снова начал творить заклинание и созвучной пришлось остановиться переждать очередную волну боли. Неловко улыбнулась и, еще раз кивнув Куду, продолжила путь. Не тут-то было. Даже вскрикнуть не успела, как Голард мертвой хваткой ухватил ее за шею.

— Какого пернатого ты тут забыла? — поинтересовался он, сжимая так, что Мера начала задыхаться.

— Говорю же, заблудилась, — тяжело выдавила созвучная, пытаясь сдержать выступившие на глазах слезы. — Отпустите!

— Пойдешь со мной, дорогуша, — ухмыльнулся профессор, толкая ее вперед. — И без глупостей: у меня ни пятого кристалла, ни браслета.

Мера кивнула, судорожно пытаясь понять, что делать дальше. Куда бежать, не знает, магии нет, так еще и от каждого заклинания скручивает в бараний рог. Самое большее, что ей удастся, — это вцепиться ногтями кому-нибудь в морду. Вздохнула. Голард ослабил хватку, подталкивая в сторону голосов. Помедлила. Изловчилась и поднырнула под его руку. Понеслась изо всех сил, надеясь, что мужчина не последует за ней.

Не побежал. Слова разрезали пространство. Сначала тело скрутила боль созвучия, а следом шею обожгло заклинание. Схватилась за ошейник с амулетами, пытаясь разжать удавку. Тщетно! Сжимал вовсе не он.

Голард хмыкнул и потянул магический поводок на себя. Перестало хватать воздуха, и Мера покорно двинулась в его сторону.

— Говорил же, без глупостей, — осклабился «птичник» и снова толкнул Меру в нужном направлении.

Удавка ослабла, Мера закашлялась и пошла, куда велели. Миновали темный, без окон и ламп, коридор, повернули направо и открыли массивную дверь.

Голард впихнул Меру в просторную пахнущую пылью и сушеными розовыми лепестками комнату. Сквозь стекла огромных окон проникало так мало света, что, казалось, на улице сумерки. Созвучная прищурилась, гадая, защитная ли это магия, и пытаясь разобраться, где все-таки находится и что происходит вокруг.

В самом дальнем от двери углу стояли два стула. На них на расстоянии трех шагов, ровно так, чтобы нельзя было дотянуться ногой, гладя вдруг на друга, сидели Лара и Панту. Судя по всему, их удерживала магия, потому что ничего похожего на веревки на стульях не было. Чуть поодаль стояла Луклей, она лениво перебирала какие-то потрепанные бумажки, но Мере стало не по себе. Показалось, что профессор ищет на страницах какое-то судьбоносное заклинание. А с другой стороны стоял тот самый высокий брюнет, что беседовал с ректором. Томи, как его называла Луклей. Томтр Долель, — подсказал внутренний голос с интонацией Лиярта Кахена, — темное сердце, не признающее не только договор, но и обычные законы.

— Зачем ты приволок ее? — прошипела Луклей на Голарда. — За ней непременно притащится Магрей, а нам этот зануда совсем не нужен.

— Подслушивала, а заклинание памяти подчиняется только Томи, — поспешил оправдаться «птичник» и почти втащил Меру в угол напротив. Усадил у окна.

— Обездвижь ее, — подал голос Томтр. — Сначала книга, потом ненужные свидетели. Если девка не темное сердце, шутки с памятью не пройдут, придется убрать ее с дороги.

Пространство снова ударило кнутом магического воздействия, и Мера поняла, что не может пошевелиться. Сил хватит разве что повернуть голову. Вздохнула и попыталась взять себя в руки. От страха заледенели ладони, кровь прилила к лицу и по спине забегал предательский трусливый холодок. Захотелось потереть предплечья, но не удалось. Мера зажмурилась: обнадеживало одно: пока еще никто не знает, что ее придется убить.

Подняла глаза и посмотрела на старосту с кавалером. Со своего места она не видела лица Панту, но выражение лица Лары ничего хорошего не сулило. Та будто ждала чего-то ужасного и неизбежного. Во взгляде старосты засела глухая тоска, губы и нос покраснели. Вероятно, она плакала недавно, но сказать наверняка Мера бы не взялась.

— Значит, ты не хочешь говорить, где книга? — строго поинтересовался Томтр и пристально взглянул на старосту.

— Понятия не имею, где она, — еле слышно ответила Лара. — У твоей любовницы какие-то странные фантазии о книге.

Томтр кивнул и обратился к заклинанию. Скрючиваясь от выворачивающей наизнанку боли, Мера еще успела подумать, что убивать ее не придется, от такого соседства она сдохнет сама, а потом услышала крик Панту и поняла, что ей, в общем-то, еще рано жаловаться на жизнь.

***

Студенты еще не успели сойти со сцены после прогона, когда в зал пожаловал ректор академии. Кинув на Зиланта осоловевший взгляд, он позвал вполголоса:

— Профессор Магрей! Вы мне нужны. Как можно скорее. Дело жизни и смерти!

Зилант хотел было выдать стандартную отговорку про занятость и пообещать зайти в любое другое удобное ректору время, но посмотрел на мужчину и понял — медлить нельзя. Кивнул студентам, отпуская их на другую репетицию, и последовал за ректором.

Не дошли до кабинета, свернули в первую попавшуюся пустую аудиторию. Здесь оказалось неожиданно холодно и приторно пахло сушеными розовыми лепестками.

— Мне нужна ваша помощь, Магрей, — заговорщическим шепотом затянул ректор. — И срочно. Позвал бы и Фалеба, но тот, как всегда, в отъезде.

— Случилось что-то серьезное? — нахмурился Зилант. Фалеб был еще одним безбраслетным преподавателем Южной академии, точнее, он числился тут, а на деле большую часть времени проводил в разъездах. Зачем ректору нужны два неограниченных темных сердца, можно было только гадать.

— Мой сын у преступников, — ректор тяжело сглотнул. — У противников договора. Я уже послал человека к властям, но не знаю, как быстро они явятся….Нужно найти Панту, пока он еще жив. Поможете мне?

— Попробую… Но вы уверены, что Панту еще здесь, в академии?

— Подозреваю, они утащили его в старую часть здания, — натужно улыбнулся ректор. — Пойдемте, все равно заклинание поиска работает только на близком расстоянии, — вздохнул и продолжил упавшим голосом: — Поднял бы на уши всех, но не знаю, кому можно доверять…

Магрей кивнул. Слова ректора отчего-то не вызывали сомнений, он хоть и недолюбливает власти, но человек достойный. Не мешало бы только узнать подробности.

— Кто с Луклей? — поинтересовался Зилант, когда они подошли к двери, отделяющей новую часть академии от старой. Тут же поспешил пояснить, не хватало еще, чтобы начальник надумал невесть что: — Будь она не при чем, вы бы позвали и ее…

— Куд и Долель, — пояснил ректор, набирая в грудь побольше воздуха перед тем, как пересечь границу в обитель древних. — Долель тоже без браслета. Настоящий преступник.

— Наслышан о нем.

Магрей ухмыльнулся: то, что у Луклей нечистые на руку приятели, ни для кого не было секретом. Новостью оказалась лишь их решимость действовать столь открыто. Наверное, стоило бы испугаться, но Зилантом владело скорее любопытство, чем страх. Прекрасно понимал: с ним никто церемониться не станет, но душу захватила мальчишеская бравада — хотелось не только выручить Панту, но и испытать знакомые заклинания в деле, а не на соревнованиях.