Не на своём месте, или Целитель в академии тёмных (СИ) - Вериор Лика. Страница 64

— Мы тоже надеемся на это, но вероятность мала. Эта рыжая скотина оказалась очень предусмотрительной…

Рыжая… Дора вспомнила тот странный сон, самый первый, где фигурировал Рэндольф. Надо было ещё тогда заподозрить, надо было…

— Я даже по связи чувствую, что ты занялась самокопанием, — прервал её мысленный поток Эдвард, порадовавшись, что не сказал и о других жертвах — пропавших студентах, которые также отдали себя во славу черни.

— Я могла раньше догадаться, предвосхитить, но я не хотела видеть очевидного…

— Говоря об этом, вспомни, что Перри не первый раз совершает ошибку, и до этого его оправдал сам император.

— Кстати, а что его род?

— Добровольно сдались Тайной Канцелярии до выяснения обстоятельств и доказательства их стопроцентной непричастности. Родители Перри давно мертвы, возможно также из-за увлечения чёрной магией, были такие подозрения, а глава рода уже тысячу раз проклял сумасшедшего родственника.

— Да уж… Надеюсь, они действительно ни при чём, не хотелось бы думать, что эта зараза так распространилась.

— Чернь в каждом из нас, — сказал Эдвард высокопарно. — Ладно, ложись спать, уже поздно.

— Вы тоже не засиживайтесь, — с улыбкой, она отключилась, но до сна ей было ещё далеко — предстояло изучить свои способности.

Часовая медитация не возымела успеха: Дора не стала ветром, не услышала шёпот деревьев, не взлетела над полом, — ничего. Возможно, её сила работала только тогда, когда целительница не задумывалась о ней, действовала иррационально, без барьеров и преград. Всё же она до сих пор не верила в подобную магию, в этуприроду, анализируя все свои действия и пытаясь объяснить необычные способности логически.

Тьма вновь забрала звуки, запахи, образы, оставив лишь мужчину, склонившегося над столом. В этот раз, не раздумывая, Дорианна побежала к Рэндольфу, в попытке понять, чем он занят. И она смогла на секунду заглянуть через мужское плечо, но даже этой секунды хватило на то, чтобы картина навсегда отпечаталась в её сознании.

В центре пентаграммы, на копне окровавленных, спутанных женских волос, билось сердце, захлёбываясь вытекающей из разорванных артерий кровью.

Дорианна вскочила с тихим выкриком и сразу же посмотрела в окно. После тёмного сна утренне солнце казалось слишком ярким, заставляя глаза слезиться. Ужасный сон… Девушке не хотелось думать об этом, но сомнений не было — сердце принадлежало Бертис Мэй. Боясь забыть увиденное (хотя такое забыть было невозможно), Дора достала из прикроватной тумбы лист бумаги и тщательно зарисовала увиденное, периодически закрывая глаза и воспроизводя в памяти ужасную картину. Удовлетворившись результатом, она подписала рисунок с другой стороны:

Сегодня во сне Р. использовал данный ритуал. Добровольно отданное сердце и волосы, свежая кровь, словесно он ничего не повторял, пентограмму постаралась воспроизвести максимально точно.

Д.А.

Письмо отправилось к Эдварду, а Дора принялась за сборы. Сегодняшний её утренний туалет был более тщательным, ведь она ожидала гостей.

Надо предупредить маму.

Подумав об этом, она с улыбкой покрутилась перед зеркалом — всё же вкус у её матери был отменный. Тёмно-синее платье с широким v-образным вырезом, открывающим ключицы, было модной сейчас длины — чуть выше щиколоток, а его юбка красиво расходилась полусолнцем.

Надев домашние туфли на невысоком каблуке, она побежала оповещать родителей о скорых гостях.

*****

В углу обеденной, на небольшом столике, красовался букет, своим ароматом перебивая даже запах утреней сдобы. Слуги споро разливали господам чай и заносили еду, но все молчали, периодически переглядываясь. Эррон выразительно смотрел на возлюбленную, моля её разбить это неловкое молчание, но она совсем не чувствовала себя неуютно. Улыбнувшись, она положила отцу в тарелку принесённое лордами угощение, а после и Эррону, показывая, что папа всё ещё главный для неё мужчина, тем самым поднимая рейтинг Маккини в его глазах.

Эррон не мог себе позволить прийти в одиночестве, и он прихватил с собой брата и Вильсэма в качестве моральной поддержки. Все знали о характере Аддерли и разумно опасались.

— Очень приятно, что ваши высочества посетили нас перед своим отъездом, — Илиора знаком показала слугам убирать крышки с блюд, — лорд Бисли, — кивнула Сэму. — И спасибо за цветы, они прекрасны.

— Спасибо, что приняли нас, — вежливо кивнул Тай.

— Приступим к еде, — дал отмашку старший Аддерли, и все снова замолчали, разбавляя тишину тихим стуком столовых приборов.

— Семейство, — не выдержала эти придворные бредни Дора, — представлю наших гостей по-человечески. Это мои студенты, ныне и одногруппники — Тайларион, Вильсэм и Эррон. Как высочайших лордов вы их знаете, теперь же познакомьтесь с ними, как с моими хорошими друзьями, — целительница передала парням тарелку со своими любимыми тостами. — Попробуйте, это безумная вещь. Так вот, — продолжила она, совершенно не замечая укоризненный взгляд матери, — я была бы рада если бы здесь также присутствовали и Джей с Тимерсом, но у ребят дела. В следующий раз обязательно соберёмся все вместе, я также проведу вам экскурсию по нашему лесу и кладбищу, очень познавательно. Теперь, когда я ни от кого не прячусь, наши учебные горизонты невероятно расширились, правда?

— Хотел бы я тебе отказать, — притворно вздохнул Томас, — но моя лаборатория в вашем распоряжении.

— А какая у него коллекция различных частей умертвий — невероятная! — Дора щебетала, пытаясь заставить окружающих забыться и вести себя более расслабленно. — Я думаю, из них можно собрать что-то отдельное.

— А что — идея! — поддержал Роджерс. — И как мы его назовём?

— Изменённая нечисть? — предложил Тайларион, чем привёл в восторг вечных учёных.

Разговор постепенно перешёл на понятное всем — на некромантию, и лорды уже не замечали, что обращаются друг к другу на «ты», даже леди Аддерли внесла некоторые свои коррективы в зародившийся план нового исследования.

Люди остались довольны друг другом, Томас утащил всех в лабораторию, Илиора попросила дочь задержаться, а старший Аддерли пригласил Эррона на личный разговор в свой кабинет.

— Он же ничего ему не наговорит? — спросила Дора взволнованно, имея ввиду непростой характер отца.

— Не переживай. Или ты сомневаешься в своём возлюбленном? Он способный мальчик, беседу с Уильямом перенесёт спокойно.

Но Дорианна не хотела, чтобы Эррон что-то «переносил», она надеялась, что разговор мужчин пройдёт в дружественной манере, без острых тем и провокационных вопросов.

— Садись, — тем временем указал на кресло Уильям. — Расскажи, что ты думаешь о моей дочери?

Всегда такой уверенный Эррон несколько стушевался: не рассказывать же мужчине, что он каждую ночь думает о его дочери, что любит её до потери рассудка, что…

— Я хочу жениться на ней, — сказал ту правду, которую можно было озвучить в данной ситуации.

— Разве в наше время брак так важен? Общайтесь, любитесь, наслаждайтесь молодостью, — это была проверка, грубая и неприкрытая.

— Я хочу, чтобы Дорианна затрагивала все аспекты моей жизни, от и до, хочу, чтобы она носила мою фамилии, а потом подарила мне наследников… — возможно, последние слова были лишними, но Эррон не мог иначе выразить свои чувства, дети для него были тем самым, неоспоримым, признаком любви.

— А ты серьёзно настроен, — Уильям хмыкнул. — Когда планируешь сделать предложение? Кольцо есть?

— Есть, — Аддерли не ожидал положительного ответа, тем удивительнее было, что молодой маг достал маленькую коробочку из нагрудного кармана. — Всегда с собой ношу, вдруг момент выдастся, — жёлтые глаза светились обезоруживающей честностью, а когда Маккини показал кольцо, Уильям сдался: камень был идентичен цвету глаз его дочери в те моменты, когда она светилась о счастья.