Будни Магической Академии или Только через мой труп! (СИ) - Титова Катерина. Страница 13

Преподавательский состав чинно расселся на переднем ряду. Пришел даже новый магистр-лич, обещавший не дать несчастным студентам помереть спокойно. Вот упокоятся они, мира захотят — а он их все равно поднимет и конспекты зубрить заставит. Только экс-ректор так и не показалась на глаза честному народу. Чигрену никто не видел уже больше седмицы, так что можно было в серьез усомниться, жива ли она.

У самой воды была возведена тончайшей работ арка, увитая белоснежными цветами, чуть светящимися в наступающем сумраке. Вокруг, прямо в воздухе, покачивались магические светильники. И ни музыки, ни пения — лишь тихо плескалась вода, волнуемая легким ветерком.

Хрустальный перезвон колокольчиков повис в воздухе и оборвался, знаменуя начало церемонии. Сумерки сгустились, и кто-то из воздушников потушил светильники-фонари. Лишь арка сверкала в темноте, да лунная дорожка серебрилась на водной глади. Вперед вышел Лен, назначенный ведущим церемонии. Воздушник обвел взглядом собравшуюся толпу, тихо радуясь, что в темноте не видно, как он волнуется.

— Сегодня мы собрались, чтобы скрепить союзом два любящих сердца, — начал остроухий, старательно вспоминая речь, которую зубрил несколько часов.

Справа показалась неспешно идущая невеста, под руку девушку вел Артерриан, которого Никкиа два часа уговаривала принять эту роль. Шена была красива: белоснежное платье струилось до земли, хлопьями морской пены колыхались кружева, тонкие и невесомые, блестели в волосах жемчужные нити. Ее взгляд был обращен к воде, над которой у самой арки показалась фигура Аэрила. Русал стоял по пояс в воде, дожидаясь возлюбленную. Подойдя к арке, девушка вошла в воду, чтобы оказаться рядом с женихом. Толпа затаила дыхание.

— Согласен ли ты, Аэрил Сирен, взять в жены Шенниэль из рода Лютилиля и быть с ней в богатстве и бедности, в болезни и здравии. Клянешься ли ты любить ее больше собственной жизни и оберегать до конца ваших дней? — вещал Лен, молясь, чтобы все прошло как должно, и он ничего не напутал.

— Согласен, — русал улыбнулся.

— Согласна ли ты, Шенниэль из рода Лютилиля, стать женой Аэрила Сирена, клянешься ли хранить ему верность и заботиться о нем?

— Согласна, — девушка смущённо опустила глаза.

— Да будете вы вместе до конца, и даже смерь не разлучит вас, — Лен закрыл глаза, глубоко вздохнул и коснулся рук новобрачных: запястья обвила тоненькая магическая татуировка: виноградные лозы причудливо переплетались с морскими волнами, образуя единый узор.

Присутствующие восторженно захлопали.

— А теперь время подарков, — объявил Лен.

— Но как же первый поцелуй? — донеслось из толпы.

— Прошу прощенья! — эльф покраснел как помидор. — Можете поцеловаться.

Но вряд ли его разрешение было нужно молодоженам.

Между тем подарки все-таки были: Лен вручи свою чудесную картину-портал и получил искренние слова благодарности, Асш отдал яд, а Никкиа… Никкиа, будучи ведьмой, подарила Аэрилу возможность по желанию превращать хвост в ноги. Были преподнесены и книги, сворованные в библиотеке, и коллекционное вино пятисотлетней выдержки, и пара картин, неумело вышитых крестиком, и разные амулеты-артефакты, самодельные и не только. Бывший преподаватель водной магии отдал свои инфокристаллы с записями редких семинаров, которые никогда не сдавал в архив библиотеки, а уж эльфийских резиновых изделий надарили на пару месяцев беспрерывного использования.

Воды озера поднялись, образуя ледяную чашу, в которую сложили преподнесенные подарки. Чаша захлопнулась, надежно защищая содержимое от попадания воды. И ушла на глубину, чтобы через потайной коридор, связывавший озеро и дом на островке, отнести дары в жилище новобрачных.

Гости плавно перетекли за стол, накрытый в нескольких метрах от берега озера. Аэрил, улыбаясь, принимал приглашения. Шена тихонько плакала, прижимаясь к супругу. Теперь он мог обращать хвост в ноги — и девушка не знала, как благодарить благословившую его на «хождение по земле» Никкиа.

Кроме привычных горячительных напитков, всем желающим предлагалось попробовать глинтвейн орчьих шаманов. Многие, с опаской косились на сие угощение, дымящееся в огромном котле. Асш, весь вечер ловивший на себе странные взгляды Дагаш, с удивлением принял расписной кубок из рук орки.

— Ты обещал показать мне клыки, — промурлыкала девушка, прильну к его груди.

— Прямо ссейччщасс? — слегка опешил змей, стараясь незаметно выпутаться и отползти назад.

— А кто нас видит? — Дагаш обвила руками его шею, удерживая нага и заглядывая ему в глаза. — Ты молодой, здоровый, сильный мужчина. Я хочу от тебя детей, — спокойно заявила орка, будто говорила просто о погоде. — Как это у вас там называется? Сплестись хвостами?

— Фот такх срасу? — кубок в руках Асша заметно дрожал, грозясь того и гляди пролиться на штаны орки.

— Не будь букой, я же вижу, как ты на меня смотришь, — Дагаш усмехнулась.

— Ессссли тфой отецс ссогласситсся… — оправившись от первого удивления, Асш попробовал перехватить инициативу. — Тафай сафтра это опсутим? Сейщас не фремя.

— Он согласится, — усмехнулась Дагаш, легонько щелкая нага по носу. — Гдаку нужны руки. И никуда ты от меня не денешься.

Чёрные обугленные конечности все еще пылились у нее под кроватью.

Общее веселье нарушил вопль ужаса: двое гномов, вытаращив глаза, взирали на своего товарища. Парень только что осушил кубок коллекционного вина, и теперь корчился в судорогах. Веселье замерло, кто-то вскрикнул, громко позвали Ливьера.

— Он умирает, — и это «умирает» мгновенно разнеслось по рядам собравшихся.

— Это все ненависть к гномам! — выпалил бородатый, потрясая кулаками.

Но тут похожий крик донёсся и с другого конца стола, а потом снова и снова. Один за другим гости падали на землю, хватаясь за желудок, раздирая горло и задыхаясь. Эльфы, гномы, дроу, наги, русалы, люди замерли в ужасе, не с силах ни поверить, ни понять происходящее. И только Асш едва слышно прошипел:

— Их отрафили. Они умрут…

Но его услышали.

— Только через мой труп! — Никкиа замерла, не зная, где просить помощи.

— Ливьера сюда, быстро! — Дарринг бросился к пострадавшим. — И остальных целителей. Никкиа, соберись! А вы чего встали? Всех отравленных по эту сторону стола кладите. Прочь от еды!

Ректор закрыла глаза и постаралась сосредоточиться. Она должна спасти их. Но… как? Судя по результатам исследований Асша, ведьмам в основном подвластны только проклятье и благословения?

В кустах мелькнул гибкий женский силуэт.

Глава 8

Никкиа каждой клеточкой ощущала повисший в воздухе страх. Липкими холодными щупальцами он проникал под кожу, сковывая разум, парализуя чувства и волю. Руки тряслись. Нужно было что-то сделать! Но она не знала, что… И только стояла, круглыми глазами глядя на разворачивающуюся перед ней драму.

Студенты и преподаватели спешно сносили корчившиеся от боли фигуры, осторожно складывая пострадавших по одну сторону стола. Гномы держали за руки своего товарища, не давая тому расцарапать себе горло. Первокурсницы плакали, сбившись в кучку и даже боясь смотреть на отравленных.

— Пусть сегодня никто не умрет, — шептала ректор побелевшими губами, чувствуя, как по спине стекает тоненькая струйка пота.

Вокруг вспыхивали маленькие огонечки жизней отравившихся, тускнели, медленно отрываясь от тел и поднимаясь вверх. Рядом кто-то взвыл, умоляя товарища не умирать, подождать еще немного, ведь помощь придет! Магистр Ливьер провел рукой над одним из пострадавших, коснулся лица, спускаясь по шее до живота вздрагивающего дроу, вернулся к сердцу, закусил губу. Пошарив в поясной сумке, извлек на свет три склянки, принимаясь поочередно вливать содержимое в рот больного, внимательно наблюдая за последствиями.

Никкиа прикрыла глаза: от поднятых ладонями вверх рук ректора тянулись тоненькие, едва заметные жгутики силы к каждому огонечку жизни. Собрать, привязать, удержать, выиграть время… Ноги подогнулись, и ректор опустилась на землю, прислоняясь к ножке стола. Словно кто-то из нее самой жизнь тянул. Силы уходили, как вытекает вода сквозь пробитую дыру в плотине.