Война (СИ) - Шепельский Евгений Александрович. Страница 53

Я протиснулся к самому крыльцу, состоящему из пяти каменных высоких ступеней. Старался ни с кем не встречаться взглядом, по возможности сохраняя инкогнито. Анира Най сама запечатала себя в ловушку. Конечно, узнав о возможном карантине, о внезапном захвате таможенного двора, первым делом она — и вся управленческая верхушка — ринулась в управу спасать свой бизнес, свое влияние, свое золото. Здесь, в управе, находились оборотная и общая кассы, и вся бухгалтерия Гильдии и порта. Карантин вообще показался Анире абсурдом, каким-то хитрым трюком, ведь никакого черного мора не существовало. Бедная, она не знала, что действует согласно моей программе.

Высокие трехстворчатые двери — запертые, разумеется — находились под охраной двух десятков солдат Гильдии. Это были преторианцы Гильдии — кровь с молоком, умелые головорезы. И оружие, и доспехи — наилучшего качества. За стеклами пыльных окон виднелись размытые лица работников Гильдии. В каждом окне трех этажей виднелись эти лица — испуганные, не понимающие, растерянные.

Я протиснулся к плотному оцеплению Алых, отыскал лейтенанта Ричентера и успел перемолвиться с ним только парой слов, как скрипнули двери, и на крыльцо быстрым шагом вышел пузатый немолодой блондин в серебряном нагруднике. За ним явился Ревинзер — седоволосый старый чародей из Простых, в сопровождении двоих анемичного вида мужчин в неброских серых кафтанах.

Ричентер шепнул мне на ухо:

— Генерал Зерт.

Генерал Зерт встряхнулся, как бойцовый петух, нагрудник из серебряных пластин, скрепленных кожаными пряжками, застонал, просел на уровне живота, когда его обладатель набрал воздуха в грудь. Я знал, что сейчас последует.

Генерал крикнул, тряхнув багровыми щеками:

— Пропустите нас! Это… приказ! Выпустите из порта госпожу Аниру Най со свитой!

За Ревинзером показались еще люди, солдаты в полном вооружении — стальные нагрудники, кольчужные рубахи и кожаные шлемы; нет копий и арбалетов, только мечи. Ну а Алые предусмотрительно вооружены алебардами, которыми — я уже знаю от Амары! — можно нашинковать любого мечника, вскрыть любые доспехи. Особенно алебарда любит лицо и шею… Пока мечник будет возиться со своей железкой, копейное острие алебарды клюнет его в глаз.

В глубине управы мелькнули светлые локоны… Госпожа Анира!

Бернхотт стоял неподалеку, рявкнул хриплым, надсаженным с утра голосом:

— Никак не можно! Карантин! Строгий приказ! Ни войти, ни выйти из порта никак не можно! И все кто вошел…

— Третий раз уже за сегодня выйти хотят, шалуны, — молвил Ричентер с насмешкой и крикнул зычно: — Карантин! Карантин! Высочайший приказ! Бросайте оружие, кончайте безобразие!

Генерал Зерт выругался, нервы его, как видно, было на исходе. Анира что-то выкрикнула из глубины прихожей. Да, верхушка Гильдии впервые попала в положение… Как бы его назвать помягче… Никогда еще главы столь сильной организации сами, добровольно не влезали так глубоко в драконью задницу.

Солдаты Гильдии подобрались, хотя на лицах было смятение. Дряблое горло Ревинзера напряглось, заходило, как у ящерицы, что готовится раздуть горловой мешок для вопля, его помощники начали повевать руками. Магия! Прорывной удар! Нет, этого нельзя допускать, да и вообще прорыва нельзя допускать…

Но я опоздал: Зерт что-то ухнул, и солдаты Гильдии начали сбегать со ступенек. Одновременно в воздухе что-то тускло блеснуло: бац, бац! Брызнула алая кровь со лба у правого помощника чародея, левый сдавленно вскрикнул, бросил руку к глазам. Шутейник метал камни исключительно метко.

Лейтенант Ричентер шатнулся от меня, незаметным движением выхватил палаш и рубанул ближайшего солдата Гильдии по кожаному воротнику доспеха. Еще двоих запросто уязвили алебардами, и они забились в предсмертных судорогах. Я с руганью отступил. Бернхотт орал что-то сбоку. Ревинзер, побагровев горлом, взметнул над головой ладони, и… Бессильно опустил руки. Как видно, полагался на слаженный удар троих, но двое выбыли из игры, а сам он не мог произвести магический удар нужно мощи.

Вслед за этими событиями настала мертвящая тишина. Солдаты Гильдии медленно пятились, их теснили алебардами — не раня, просто пугая остриями. Без магического удара прорыв был обречен.

Шутейник озабоченно уставился на меня. Я нашел взглядом Ричентера и кивнул.

Лейтенант Алых воскликнул громогласно:

— Молчите и слушайте! Идет наш переговорщик! Переговоры! Переговоры!

Я вдохнул и выдохнул. Постарался расслабить мышцы лица. Ситуация достаточно накалилась, теперь на сцену выхожу я. Мой конек — кризисные переговоры!

Я переступил покойника, и, решительно раздвинув плечами солдат Гильдии, взбежал по крыльцу. Не глядя, пихнул плечом Зерта, миновал Ревинзера и скулящих помощников, вошел в темный холл.

Анира ждала меня в глубине, возле секретарской конторки: кроваво-красный колет, светлые волосы до плеч, блестящие глаза и напряженная, выжидательная поза. В ней ощущалась грация пантеры, загнанной в угол. Глаза опасно блеснули: узнала.

— Ты!

Я мирно кивнул. Затем широко и обидно ухмыльнулся.

— Отойдем.

Глава 32

Глава тридцать вторая

Пантера судорожно выгнулась, движения утратили плавность. В ней боролись два желания: тут же, на месте, собственноручно меня прирезать, и — все же провести переговоры, чтобы… Она вперила в меня взгляд: что же я мог ей обещать?

Я снова улыбнулся, вынул из кармана золотую крону, подкинул и хлопнул о тыл ладони.

— Орел!.. Я требую переговоров наедине. Мне слишком многое нужно тебе сказать, Анира!

Она хорошо скрывала гнев, панику и злобу. Сейчас я говорил с ней с позиции силы, и только этот язык она понимала. Уважала. И отчасти боялась, если только психопат способен чего-то бояться.

— Анира? — надтреснуто бросил Ревинзер в мою спину.

Пантера думала еще десяток секунд — и они показались мне тяжелыми, как свинцовые капли.

— Идем, Торнхелл! Нет, оставьте ему оружие!

Бесстрашная. Впрочем, психопаты, как правило, не испытывают страха.

По затхлым темным коридорам, протискиваясь между гвардейцев Гильдии, прошли мы к лестнице и поднялись на третий этаж. Там Анира завела меня в небольшой кабинет с плотно задернутыми шторами и захлопнула дверь — тяжелую, массивную дверь из вороненого железа. И в кабинете все было сделано из вороненого железа. Стеллажи с какими-то бумагами, стол с массивными ножками, открытый шкаф и даже пара кресел. Несомненно, логово Аниры в порту.

— Располагайся, крейн. Выпьешь?

Пытается доминировать в беседе. Не думаю, что осознанно, просто на инстинктах. Она подошла к стеллажу, на котором — от пола до самого почти потолка — громоздились разноцветные бутылки. Вина дорогие, самые изысканные, очевидно, ибо многие бутылки оправлены в золотые и серебряные сетки, украшены замысловатыми цветными гербами.

Я качнулся на каблуках.

— Нет, спасибо, я попил с утра молочка.

Оглянулась резко: уж не насмехаюсь ли? Я насмехался. Она отпрянула. Насмешка — это было куда хуже угроз и матерных выражений. Насмехаются или отчаянные смельчаки — или сильные. Очень сильные. И уверенные в своей силе.

Она вскрикнула, раздув ноздри:

— Ты хотел что-то сказать, крейн? Ну же?

Она была умна, но не выдержанна. Власть уходила из рук, уходили из рук деньги, ее трясло, она с трудом держалась. Я знал этот тип людей — и мужчин, и женщин — по некоей прихоти судьбы они шли по жизни победителями — всегда победителями! Во всем победителями! Поднимались на Фудзияму успеха все выше и выше, достигла вершины, закрепились там, надеясь, что будут пребывать там до глубокой старости. И вдруг…

Я подкинул монету и посмотрел: орел. Я бы очень удивился, если бы монета выпала решкой.

Теперь бросим руки за спину и молча пройдемся. Остановимся у шторы, и ме-е-едленно, снизу вверх, окинем Аниру Най взглядом. По-прежнему выглядит неплохо. Камзол цвета подсохшей крови скрывает гибкое тело с соразмерными бедрами. Короткие светлые волосы, хищная, волевая красота умной и безжалостной женщины. Тонкий шрам на правой щеке.