Последняя игра чернокнижника (СИ) - Орлова Тальяна. Страница 6

Ноттен еще несколько секунд смотрел ему в глаза, но потом кивнул. Да и мне сразу стало спокойнее после услышанного: в прошлой жизни у меня толком и не было работы, а от такой я определенно не загнусь. И все-таки разговоры с Ноттеном сказались — не я ли вчера всерьез сожалела о том, что не зарабатывала честным трудом? Вот мне и шанс, вот и чистый лист.

Мне все же дали возможность закончить завтрак, но под нетерпеливыми взглядами рассиживаться не хотелось. Однако перед уходом я не удержалась и все-таки обняла толстяка — вряд ли мой статус позволял такие вольности, но уж очень захотелось это сделать. И он не оттолкнул, обнял в ответ и утешительно напутствовал:

— Постарайся, Катя. В первое время у тебя вряд ли будет свободное время, да и мне пора делами заняться, а потом забегай — потешишь старика сказками о вашем укладе.

Увели меня босую и в его рубашке — длинной, почти как платье. Но на это никто внимания не обратил, не стала и я. Отметила только, что камни холодные, а лестница вниз казалась бесконечной, потому и спешила за Драйком быстрее. Повозка действительно ждала возле входа, а мне было интересно осмотреться. Но я лишь увидела круп лошади впереди, как меня довольно грубо запихнули внутрь.

Драйк и два его помощника втиснулись за мной, и нельзя сказать, что здесь хватало пространства — сразу стало тесно и душно.

— С ума сойти! — чем-то восхитился один из тех, что до сих пор не подавали голоса. — Свой серебряный ты отработал, господин Тейн будет очень доволен!

Повозка тронулась, а Драйк вообще теперь показался мне каким-то перепуганным и веселым одновременно:

— Да я чуть язык себе от волнения не откусил!

Но третий расслабленно отмахнулся:

— А что тебе грозило? Добряк Ноттен в самом худшем случае в шею бы прогнал, даже пинка бы под зад дополнительно не выдал…

— Не только, — покачал головой Драйк. — Еще и понял бы, что появились новые амулеты, — он вынул из-за воротника уродливую металлическую штуковину и с любовью ее поцеловал. — Господин Тейн айху Ринсу столько денег за него отвалил, но боялся, что не сработает. Но вы видели, видели же?

— Видели, — поддержал его товарищ. — Ты спокойно заливал в уши Ноттену, но тот лжи не почуял. Серьезная штука… с такой и на преступления пойти можно, никто не заподозрит!

— Ага, — последний выглядел самым унылым из компании. — Только на допросе с тебя побрякушку-то снимут, и тогда белый айх все твое нутро увидит. Мне как-то не по себе, ребят, и там было не по себе, а сейчас еще хуже. Ноттен жену мою с того света вытащил, а я стоял и смотрел, как святому человеку в глаза врут.

На него друзья уставились и долго молча смотрели. И он неожиданно сам усмехнулся:

— А, всё, отпустило! Работу надо доделать, господин всем нам награду обещал. Жена-то живет и здравствует, сука злобная, сам бы прибил. Ух, вот это у айха белая сила — аж почти осовестивился! И так время потеряли, а эту еще и продать проблемой станет. Может, с нее рубаху-то не снимать, авось кто и обманется…

Я вся сжалась, но внимательно слушала их веселые разговоры: о том, как Тейн будет доволен, о том, что верный Драйк в очередной раз доказал свою полезность и о многом другом. С непривычки от тряски подташнивало, но я не обращала на это внимания, уже догадываясь — библиотеку мне даже не покажут. И, почти в точности как последний мужик, постепенно возвращалась к предыдущим настройкам и выводам о жизни: добро никогда не оборачивается добром, а уважение вызывает только жестокая сила. Это даже в их интонациях звучало — о Ноттене говорили с усмешкой, а Ринса поминали с боязливым придыханием. Вот и все приоритеты. По силе каждый из айхов мог стереть этих ублюдков с лица земли, но разница в том, что один даже пинка не захочет дать, а второй будет только рад повеселиться.

Меня крупно трясло, горло давило страхом, но, зажатая со всех сторон в повозке потными смеющимися мужиками, я не имела возможности даже для попытки сбежать.

Глава 4

Дальнейшее выходило за все рамки моих представлений о реальности, а я и раньше видела ее только в черно-серых тонах. Меня вытащили из повозки и поволокли к какому шумному сборищу, рывком стянули рубаху и толкнули на небольшое деревянное возвышение. Я долгое время от ужаса и стыда ничего не могла понять. Но время шло и постепенно подкидывало детали.

Мы находились в гигантском помещении со множеством выходов без дверей. Люди входили и выходили — в основном мужчины. И нельзя было точно сказать: они покупатели, или просто заявились поглазеть. Пытаясь сморгнуть муть от невозможного унижения, я кое-как стояла на ногах. На постаменте я вовсе не была в одиночестве, рядком выставили еще пару десятков таких же обнаженных женщин и совсем молоденьких девушек. Некоторые из них тихо плакали, а некоторые, наоборот, стояли с прямой спиной и почти с гордостью демонстрировали свои прелести. Вот мне и рынок наложниц, других доказательств не требовалось. Господин Тейн решил просто продать девку, которая так кстати подвернулась под руку.

Мне в какой-то степени повезло — почти никто не уделял мне пристального внимания. А других женщин покупали. Первыми уводили обладательниц самых пышных форм, теперь мне стали очевидны местные стандарты красоты: очень большая грудь и широкие бедра. На место купленных иногда ставили еще женщин. Драйк подошел со спины, схватил меня за плечи и с силой встряхнул:

— Не закрывайся! Я и так поставил цену намного ниже средней!

Решил, что уговаривать меня бессмысленно, и стянул кожаной веревкой руки за спиной так туго, что я взвыла.

А казалось, что я в жизни уже все видела. Но с этим просто не могла справиться — меня продают. Как псину. Осматривают брезгливо, смеются над худобой и проходят к следующим. В тюрьме плохо? О, такое не сможет сказать тот, кого вообще низвергли со статуса человека до состояния вещи.

Девушки заканчивались, нас оставалось все меньше. Самый некачественный товар, неликвид. Я даже немного успокоилась. Но ко мне все-таки подошел кривозубый коротышка и поинтересовался у Драйка:

— Вы ее с рудников притащили? Иль на еде экономили?

Драйк ответил раздраженно, ухватывая меня сзади за шею, чтобы стояла ровно:

— Дурак ты, господин хороший. Только глянь — волосы золотые, кожа чистая, глаза какие необычные. Ты такие видал? Приглядись получше, красавица!

— А ночью мне ее глаза щупать? — коротышка поморщился, но все еще не отходил. — Скинешь пять золотых?

— Скинул бы, да хозяин спасибо не скажет. Ты приглядись, приглядись, волосы-то как блестят. Длинные, густые, очень удобно за них держать…

Покупателя мои волосы явно не заботили:

— Девственница хоть?

Драйк пихнул меня еще немного вперед.

— Отвечай господину. Бесы знают, что там у тебя.

— Зубы там у меня, — я буркнула бездумно, но только красовалась — ужас парализовывал.

И в довершение моего унижения коротышка снизу потянулся ко мне и зачем-то попытался потрогать грязными пальцами между ног. Он только вьющихся волос коснулся, но меня окончательно сорвало. Я не представляла, что буду делать дальше, но заорала, забилась и пнула недоросля в лицо. Получилось сильно, или он просто от неожиданности полетел на пол. Я попыталась спрыгнуть с постамента без надежды на успех — пусть лучше уж убьют, чем продадут этому уроду. Да хоть кому! Но Драйк перехватил и со злостью швырнул на пол. Его перекосило от ярости. Он сначала пнул в живот, но этого явно не хватило, чтобы успокоиться, потому ринулся ко мне и залепил кулаком в скулу. Следующий удар был таким мощным, что я опасалась, как бы глаз не выбил.

Я не выла от боли, хотя и перестала что-либо понимать. Меня и раньше били, бывало, и в этом случае лучше скрючиться и закрыть локтями живот, а руки завести вверх, чтобы голову размашистыми ударами не раскроили. А ведь несколько секунд назад хотела, чтоб убили, но рефлексы опередили мысли. Живучая ты, Катька Миронова, потому что на уровне подсознания приучена выживать. Только через несколько секунд дошло, что удары прекратились, два помощника Драйка налетели на него, останавливая. А потом сразу три лица наклонились надо мной.