Хозяйка корней (СИ) - Лебедева Ива. Страница 20

— Да не справишься.

— Спорим на мороженое?

— Э… а это что?

— А ты не пробовал? Что, никогда в жизни? На базаре не продают? А в кондитерских лавках? Нет? Хм-м-м… Лед я видела, его, кажется, в кубах поставляют тем, кто рыбу-мясо продает… Решено. Сделаю тебе лучшее лакомство в мире. Только чур! Если пообещаешь не воровать.

— Эх… ладно. А про инструмент я придумаю че-нить, ты не переживай. Я да не придумаю? Без бородатых обойдемся, вот еще, красть у них...

Глава 22

Лимеас из клана Остролиста

 — Убийца уже найден?

Первый раз этот вопрос я услышал через три часа после того, как отдернул покрывало над телом несчастной Энтуниэль. В мою Башню пожаловала эльфийская делегация. Что важно: без отца. Он вряд ли намеревался быть дипломатичным.

Я ответил с легким сарказмом:

— Если бы убийца соблаговолил оставить свою визитную карточку, мы бы уже имели сомнительное удовольствие его лицезреть. Но так как он не оказал этой любезности, желанная встреча отложена на некоторое время.

Соплеменники удалились с невозмутимыми лицами. Лишь старейшина пробормотал на пороге: «Надеюсь, ненадолго».

Надеяться — пожалуйста. Хотите слышать глупые обещания — меняйте начальника стражи.

— Убийца уже найден?

Делегация общины гномов задала тот же вопрос, только вечером. До визита они удостоверились, что у мужа Энтуниэль (да, теперь я называю ее любовника именно так!) безупречное алиби. Разумно.

Гномы оказались полезны. Выяснилось, что кроме жемчужного ожерелья на несчастной были бриллиантовые сережки и накидка, вышитая Слезами моря. Визитеры дали обещание, что, если в любую из мастерских обратится кто-нибудь с подозрительными камнями, он будет доставлен в Башню в максимальной целости, а не разобран на части тут же в мастерской. Муж дал Каменную клятву не знать больше ни одной женщины, и сородичи приняли его страдания близко к сердцу.

Под конец глава делегации предложил:

— Мы, господин начальник, вам помочь готовы. Если так в Городе стало… э-э-э… непросто жить, можем  вам посодействовать, создать свои патрули.

Муж, стоявший за спинами делегатов и вздрагивавший, когда перечисляли пропавшие драгоценности погибшей (видимо, сам делал и дарил), при этих словах ожил. Мечтал пойти в такой патруль и первым добраться до убийцы.

— Спасибо, — ответил я резко и быстро. — Каждый, кто хочет помочь страже, может надеть наш плащ и значок констебля-волонтера, хоть на день, хоть на неделю. Поступить под командование моих офицеров. И только так!

Никаких патрулей, созданных одним из народов, в Ничейных кварталах не будет. По крайней мере, пока я возглавляю стражу. Не пройдет и дня, как вампирский патруль зайдет на территорию эльфийской фермы, а патруль гномов — гоблинской. Это же добровольцы, какой с них спрос? После чего закончится правопорядок и начнется война.

Гномы явно ожидали такого ответа. Не стали спорить, попрощались так вежливо, как могут, и удалились.

Муж задержался. Я, как часто бывает в общении с гномами, слегка ссутулился, чтобы не нависать над собеседником. Иногда это на пользу, но только не сейчас.

— Я видел ее живой, — медленно и четко, хотя и хрипло заговорил он, — я увидел ее мертвой. Я хочу увидеть мертвым его. А лучше — еще живым.

Не знал, что гномы могут так бледнеть. Оказывается, могут.

Я взял графинчик, из которого иногда добавляю несколько капель в кофейную чашку, плеснул в бокал до половины, протянул несчастному.

Он выпил залпом. Не вздрогнул, не закашлялся, а зарыдал.

— Настойка рассветных колокольчиков? Энти, Энти делала ее несколько раз, только гораздо слабее. Запах… вкус… Я опять вижу ее.

— Его вы увидите тоже, — поспешно сказал я. — Мертвого или живого, незадолго до смерти.

Вот так и дал обещание, хотя не собирался.

Дверь закрылась. Я был уверен, что первой мыслью будет: «Кто же еще задаст этот вопрос?»

Нет, мысль совсем другая.

Недавно я думал — хорошо без любви. Любовь может предать. И это больно.

Нет. Есть вещь страшнее. Любить и пережить любимую. Как этот несчастный бородач. Вроде бы простое существо. Но мне его не понять. Я такое не переживал.

И не хочу!

 ***

 — Убийца уже найден?

Этот вопрос я опять услышал следующем днем, на Малом Совете. Прошло больше суток, поэтому говорить так, как с гномами и эльфами, было нельзя. Уважаемый Совет потребовал подробностей и обстоятельств хода следствия.

Какие обстоятельства? Трое свидетелей всё же нашлись. Ночные свидетели — всегда непростые ребята. Одному пришлось простить давнюю кражу, другого — накормить и пообещать листик на руку, если не запьет (запьет!). Третий… честно говоря, ему тоже кое-что простили, а он простил некоторое насилие, и расстались без взаимных претензий.

А что толку? Один свидетель видел идущую женщину. Идущую спокойно, не чувствующую слежки, не боящуюся. Это подразумевалось. Второй видел вдали, как неразличимая фигура тащит что-то, принял за мешок. Самый ценный свидетель запомнил закутанную тень, шмыгнувшую из Малого Горшечного проулка и побежавшую мелкой рысцой по Прямой улице. В сторону центра.

Впрочем, мне и это было не нужно. Я чувствовал: убийца всё еще в Городе. Если узнаю имя, ему не поздоровится и за пределами. А в этом каменном муравейнике скрыться проще.

Сообщил и обстоятельства смерти. Основная причина — перелом шейных позвонков.

Внимательно оглядел лица, готовые вспыхнуть возмущением, и понял: об укусе вампира все знают еще со вчерашнего вечера. Рад был бы скрыть. Но тело выдано родным. Спасибо, что согласны похоронить «отступницу», спасибо, что пригласили мужа.

Не успели начаться саркастичные возгласы, как я добавил:

— И прокус шеи. Несмотря на тяжесть этой травмы, смерть наступила всё же от перелома позвонков. Убийца не смог добиться своей цели одним укусом.

Спокойнее всего вели себя вампиры. А я внутренне усмехнулся, вспомнив, как не раз говорил Флесс: «Запомните, наконец: мы пьем кровь. Пьем, а не выпиваем».

Да, самая заметная рана — укус вампира. Но смерть наступила не от него. Поможет ли это найти убийцу? Нет. Избавит ли клан вампиров от подозрения? Тем более. Сломать шею может кто угодно. Прокусить шею с такими следами — только вампир. Чистокровный или смеска — без разницы. Впрочем, смесок, в которых от вампиров остались только клыки, немало обитает в Ничейных кварталах…

— Уважаемые господа!

Слово взял Вэйнис Рин Корван. Не старейшина вампирьей пятерки Совета, даже не один из десяти, или как там у них называется верхушка элиты. Здесь и сейчас он в качестве какого-то секретаря, что ли… Но старейшина кивнул, позволяя младшему взять слово.

Младшему по возрасту, но не влиянию, отметил я. Это неспроста.

— Уважаемые господа! Не скрою, если произошедшим встревожены все присутствующие, то именно у нашего народа имеются особые причины для возмущения. До тех пор, пока неизвестный злодей не предстанет перед нами, под подозрением каждый из нашего клана. С другой стороны, пострадала представительница народа, к которому принадлежит уважаемый Лимеас Остролист. Я считаю, что именно мои сородичи больше всех заинтересованы в скорейшем завершении расследования. Поэтому я согласен временно принять на себя обязанности начальника стражи города для поимки убийцы.

На одну секунду меня посетила дикая мысль — согласиться. Но с условием — найти за 48 часов.

Без труда отогнал глупость. Нет, это невозможно. Корону напрокат не отдают. Через 48 часов стража уже будет не моей.

— Господа, — холодно возразил я. — Перед тем как обсудить и, надеюсь, отвергнуть это предложение, вспомните, что начальником расследования фактически уже является представитель уважаемого клана. Это господин Флессан. Если ему нужны помощники, он обдумает предложение уважаемого господина Вэйниса.

Лицо Вэйна исказилось, будто ему предложили теплого, прокисшего, разбавленного пива вместо хорошего вина. По мнению Рин Корвана, мой помощник и есть такое разбавленное пойло — нечистая кровь.