Хозяйка корней (СИ) - Лебедева Ива. Страница 28

— Вроде умная девка, а дурочка-та. Этот ж намордник говорить не даст. Будешь на клиентов-та через тряпку мычать — чай, разбегутся со страху.

Пусть дурочка. Я не сомневалась, что местная эпидемиология в еще большем загоне, чем стоматология, и познакомиться с каким-нибудь любопытным вирусом не желала. Правда, о серьезных эпидемиях я до сих пор не слышала, хотя специально расспрашивала и своих огородников, и Матео. Здесь что-то такое делали с водой — еще вроде как с древнейших времен. То ли рунный водопровод, то ли магическое обеззараживание — простые горожане уже сами толком не понимали. Работает — и ладненько, пусть об этом у умных магов головы болят.

На инструментах тоже, кстати, частенько специальные руны наносились — Матео полчаса тыкал в каждую пальцем и объяснял мне их значение. У него опыт был большой и разнообразный — не всегда ведь палачу надо сразу и радикально покалечить «клиента», бывает, потом и вылечить полагается, и в суд представить в относительно здоровом виде. Так что с гигиеной зверства у них тут все было на высоте. Я даже зубодерные щипцы выбрала не абы какие из арсенала, а те, что с руной быстрого рывка и остановки кровотечения, такие нашлись, к моей великой радости. Самые дорогие из набора, кстати, так Матео сказал.

Ну что, в бой? В бой! Мы еще посмотрим, кто кого: этот мир меня или я его!

В Цирюльном ряду нам «обрадовались». Так демонстративно, что я с трудом сдержала смех.

— Здравствуй, красавица! — приветствовал знакомый гном Зенон Прыгул, пытаясь начесать усы на поблекший синячище, полученный после неудачной попытки облегчить страдания орка. — Мы уж волноваться начали, не случилась ли беда какая? Или вы передумали и решили не пачкать белы ручки нашим ремеслом? А что, и правильно бы! Разве сурьезной даме такое вместно?

«Не дождетесь!» — подумала я.

— Спасибо за беспокойство, уважаемый Зенон, я это ценю. — Моей улыбке позавидовал бы самый профессиональный крокодил. — Все в порядке, настроение рабочее, прямо сейчас и приступлю.

Рожи у них перекосило знатно, прям захотелось всем флюс вылечить бесплатно. Но и разочарованные вздохи в спину — это, оказывается, иногда приятно.

Правда, на моей околице уже устроился перелетный торговец чудо-травой, принимать которую полагалось только в полнолуние. Вопил он про достоинства своей травы так, что у меня уши с ходу заложило и почему-то перед глазами сразу возник образ собачьей стаи, в которую бросили старым ботинком. Я аж остановилась на мгновение, пристально всматриваясь в этого гения рекламы со встроенным в глотку рупором. А потом мне в голову пришла одна мысль, и я решительно двинулась на приступ. Да не тут-то было. Увидев нас, торговец с невероятной скоростью свернул сто своих мешочков и улетел в толпу, как сорока от собачьей миски, едва в конуре заворчали.

— Игги, запомнил его? — спросила я, раскладывая на принесенной табуретке аккуратно упакованные инструменты.

— Ну вроде… Орет громко, ажно в ухе зазвенело. А зачем? Он здоровый, мы даже втроем не побьем. Да и за гоблой надо — бить, он ж место освободил.

— Тебе лишь бы бить. Для другого дела он мне нужен. Найдешь его потом на рынке, он ведь наверняка свою чудо-траву будет и дальше продавать, просто в другом месте?

— Да найду… Только трава у него дурная, то ж бабашка подзаборная, от нее один чих и никакой пользы, кроме вреда.

— Не нужна мне его трава! Он нам сам пригодится. Есть одна мысль… потом скажу. Работаем.

Глава 31

Выяснилось, что вовсе даже мы не такие изгои в стоматологическом ряду, нас все-таки ждали. Двое зубодеров попроще решили не участвовать в общем бойкоте и заговорщическим шепотом, криво подмигивая и чуть ли не приседая, попросили меня продать им немножко «вашего пурпурного зелья, чтоб без боли полечить». Или не надеялись на обезболивающие руны, или считали, что мое средство обойдется дешевле. Ну, в принципе, правильно рассчитали, потому что руны у магов стоили как крыло от боинга — примерно половину годового заработка зубодера стоило на тот же год зачаровать все инструменты у лицензированного специалиста. То-то они пускаются на всяческие уловки, только бы не платить таких денег. Ставят руну только там, где без нее совсем никак: на чаши с водой, чтоб ею потом все обеззараживать. Жидкость из этой лоханки в течение пяти минут после извлечения убивает любую инфекцию — так я поняла из объяснений Матео. У него тоже такая чашка была. Мне тут фантастически повезло — на палаческих наследственных инструментах руна вечная. Кстати, если конкуренты просекут сей момент, еще неизвестно, чем дело кончится. Еще ограбить попытаются или просто обокрасть.

Ну а обезболивающую руну на базаре никто даже не предлагает. И клиенты не вякают — тоже экономят.

Рисковать секретом морозцы я не стала — фигушки. Зато согласилась оказать разовые услуги анестезиолога, в каждом случае за серебряную монетку. Угу, полчаса криков и яростной торговли не в счет, я тренировалась, Игги работал играющим тренером. Результат мне понравился. В качестве бонуса поглядела на инструментарий конкурентов и пришла к выводу, что палач был более требователен к качеству, когда кузнецы выдавали ему очередной страшный заказ.

Когда я вернулась с первым скромным заработком, сопровождаемая сдержанными вздохами раскошелившихся зубодеров, Игги и Матео уже развернули мобильный здравпункт. За два дня нашего отсутствия по базару прошли слухи о целительнице, которая не только обещает лечить без боли, но и лечит. Поэтому, едва прошел слух о моем возвращении, потянулись пациенты.

Тут и возникла проблема, о которой я не догадывалась: аборигены были приучены ходить в Цирюльный ряд. В особых случаях вызывать лекаря на дом. А вот ходить домой к лекарю — к такой модели взаимоотношений не привыкли. Непривычное же пугает.

— Да можно, конечно, пойти… Только зачем это? Мы, энто, тута лечиться привыкли, — мямлил пожилой гоблин, а я без всяких телепатических способностей читала его мысли: «Заманит в дом, может, зуб вырвет, может, голову отрежет и ограбит».

Не, от своего лечебного принципа не отступлюсь! Легкие случаи лечатся на месте, но, если нужно всерьез диагностировать и оперировать, это только в офисе, на хорошем кресле. Благо, как я поняла утром, если не петлять, от Цирюльного ряда до моей палаческой клиники десять минут пехом.

За полдня я только вырвала несколько совсем безнадежных зубов, снабдила всех клиентов зубным порошком в подарок (брали охотно, а что дальше они с ним делать будут — один всемирный бог стоматологии ведает) и выдала пару направлений к себе на дом. Без уверенности, что клиенты явятся по указанному адресу.

Еще один принцип — работаю только по расписанию. Первая половина дня прошла, солнышко собралось в гости в мой дом, значит, перебазируюсь в клинику.

И тут появилась еще одна клиентка — пожилая толстая орка. Она вела за руку детеныша, годков пяти от роду. За спиной орки торчал длиннющий меч. Я уже немного просветилась насчет законов местного социума и знала, что ходить по улицам с оружием длиннее кинжала — символ высокого статуса.

— Госпожа Хлудер, — подтвердил мои предположения Матео, — вдова капитана караванных наемников. Если бы в ее дом ночью воры залезли, ни один до рук моего отца не дожил бы.

Несмотря на воинственность, орка вела себя как добрейшая мамаша. Не тащила сыночка, постоянно нагибалась к нему, так что рукоять меча сбивала прохожих, вытирала слезы, уговаривала:

— Сейчас, золотко, найдем хорошего мастера, и у тебя зубик болеть не будет! У эльфа боли, у гнома боли, у вампира больней боли — у тебя заживи!

— Не хочу-у-у-у! — плакал малыш. — Тут шу-умно-о-о! И все крича-а-ат!

— Чего не хочешь? — спрашивала мать без всякого сарказма. — Чтобы зубик болел или чтобы шумно было?

Я понимала бедолажку. Немало страдальцев, не доверившихся мне, сейчас терпели, сидя на корзинах. Испускаемые ими звуки были столь знакомы Матео, что тот бледнел. Ребенку же, попавшему в стоматологию «опен спейс», тем более страшно.