Хозяйка корней (СИ) - Лебедева Ива. Страница 57

— Мам, но как? Куда… где ты?!

«Помнишь, мы книжки читали про другие миры? Вот меня и занесло. Всё как в сказке, и даже эльф есть. — Буквы торопливо скакали по экрану, а я отчаянно старалась успокоить своего ребенка. — У меня всё-всё хорошо, правда. Я только очень скучаю… но вернуться не могу — это невозможно. Зато я смогла попрощаться и рассказать тебе!»

— Мам… — Катёнок опять заплакала.

«Не реви. — Даже строчки на разбитом экране выглядели строго. — Тебе нельзя, ты беременна. — Не знаю как, но я сейчас ясно видела в районе ее едва наметившегося животика теплое свечение и понимала, что оно означает. — Ты у меня сильная и умница, и вообще самая лучшая. Всегда помни об этом. И мужчину ты себе выбрала правильного, молодчинка. Я точно знаю, этот не предаст. Да, и еще: на даче за дровами в правом углу под полом стеклянная банка, там двадцать пять тысяч евро на черный день. Выкопай. Это моей внучке на рождение. Документы на квартиру бабушки нашла? Умница».

— Мам… я тебя люблю… мам…

«Я тебя тоже, маленькая. Очень-очень. И верю, что когда-нибудь мы обязательно встретимся. А сейчас мне пора. Обещай, что прекратишь поиски и займешься своей жизнью. Обещаешь? Всё равно тот проход, через который я провалилась, закрылся навсегда». — Тут я немного слукавила. Еще не закрылся, но уж я об этом позабочусь.

— Мамочка…

«До свидания, Катёночек. Будь счастлива. У меня тут немножко магии завелось, так вот. У тебя всё будет хорошо! Помни об этом!»

Я сделала над собой какое-то сверхневероятное усилие и шагнула к дочери, на мгновение ощутив свое тело — пусть призрачное, но и настоящее тоже. Поцеловала зареванную Катю в лоб, встретилась с ней глазами, улыбнулась и…

Мир завертелся-закрутился в воронку, я почувствовала, что меня тянет куда-то со страшной силой, прямо сквозь стены дома, вдоль ярко освещенных дорог с бегущими в разные стороны людьми и машинами, через парк, вдоль канала, туда, к неприметному подвалу в одном из спальных районов. И дальше, дальше, сквозь толщу каменных стен, мелькание непонятных образов, каких-то полос, картинок, людей, существ, историй…

Я возвращалась в мир, в чужой мир, уже ставший для меня своим. С каждым мигом ко мне возвращалась сила. И возвращалась тревога.

Ведь у дочки та же самая группа крови. Да, опасность минимальна. Как один незакрытый люк из тысячи.

Но я не буду спокойна ни в одном из миров.

Надо успеть. Свести все проходы между двумя мирами к одному коридору. По которому я лечу через открытую дверь.

Продолжаю визуализацию. У двери — ручка. Пусть она шатается на разболтанных винтах. Схватить ручку в полете, выдернуть, захлопнуть единственную дверь. И вцементировать в стену!

Здесь больше нет двери! А бесполезная ручка растаяла в моей руке.

— Уф-ф-ф! — сказало тело, в которое я вернулась. После чего потребовало воды, и я ловила ртом струи водопадика почти минуту.

— Ну ты даешь! — В полутьме пещеры Привиденька развела руками и вытаращила на меня круглые глаза. — Настоящее благословение! Как ты смогла?! Ведь в том мире нет магии!

— Я же мать, — вытерев слезы, улыбнулась я. — А это сильнее всякой магии.

— Ну да, ну да… Теперь у этой девчонки всё будет как по волшебству — лучше всех. Ну, никаких драгоценных камней с неба, конечно, но в обычной жизни просто отлично всё. И здоровье на зависть, и ребеночек тоже здоровый, спокойный и умненький, и муж станет любить и баловать… Захочет чего-то добиться — все обстоятельства станут складываться так, что усилия даром не пропадут. Эх… мне бы так в свое время, — с легкой завистью сказала Привиденька, глядя на меня немного обиженно. — Но даже в нашем мире магии материнское благословение было очень-очень… м-м-м… редким даром. Не каждая мать так могла, и совсем не каждая хотела всё отдать ради ребенка. Моя вот... А! — Она махнула рукой и надула губы. — Даже вспоминать не хочу!

— Ну и правильно, зачем о таком помнить, — покладисто кивнула я, внутренне расцветая от одной мысли, что с моей девочкой всё будет хорошо. Катёночек, всё, что я могла, я сделала, теперь ты сама… Ладно. Не стоит отвлекаться. У меня еще важное дело осталось, да и потом тоже всё будет ой как не просто… с этой местью.

— Надо бы проверить, насколько хорошо закрылись проходы, — попыталась я отвлечь призрачную девушку от нехороших мыслей. А то у нее настроение испортится, и мало ли к чему это приведет.

—  Нету больше никаких проходов, — улыбнулась Привиденька. — Закрылись! Срослись! Вот гоблины сейчас по пещерам мечутся — паника-паника! Ужасно смешно! — Она вдруг подпрыгнула на камне, взлетела под потолок пещеры и перекувыркнулась в воздухе. — Так им и надо! Так им и надо!

— Ну закрылось, и ладно. — Я вздохнула. Гоблинам сочувствовать у меня что-то не получалось, но...

— Теперь пора исполнить вторую часть проклятия! — Тут ее лицо снова заострилось и стало неприятно-хищным. — Давай! Разбуди этих… и пусть они снова станут рабами, как им и положено!

Глава 64

— Чьими рабами? — спросила я.

— Твоими и возрожденных людей, — пояснила Привиденька. — Сила позволит тебе обновлять собственное тело. Ты не станешь моложе, чем сейчас, но сможешь не стареть. Тебе придется потрудиться — годами, десятилетиями, веками осматривать колыбели и оставлять чистокровных людских младенцев. Они будут расти свободными, в отличие от новорожденных тварей: их удел — рабский ошейник с детства. Когда дети вырастут, ты станешь королевой свободного народа и сможешь править столько, сколько захочешь. Веками скитаться призраком по безлюдным пещерам — это очень скучно. А вот быть всевластной правительницей, когда у тебя есть тело, наверное, интересно. Жаль…

Привиденька вздохнула так печально, что мне захотелось прижать к себе призрачную бедняжку, погладить, утешить, как Катёнка. Она должна завидовать мне, получившей силу и сохранившей тело. Вроде бедной девчонки, глядящей из-за кустов на счастливицу Ассоль, поднявшуюся на борт и целующуюся с красавцем-капитаном.

Согласна, тут есть чему позавидовать. Живешь, правишь. Подошла к зеркалу, увидела подобие морщинки, велела ей убраться без «крибли-крабля-бумс». Не надо краситься… Кстати, и есть можно что хочешь, сколько хочешь. И всё равно ты красавица. Да еще и постоянно меняются мужчины. Надоел тот же Лимеас — сплавила его в какой-нибудь эльфийский лес и нашла другого эльфа. Или другого вампира.

Будь я в возрасте Ассоль, ну, или Привиденьки — она ведь умерла очень молодой и ни капли не повзрослела за века призрачного существования, — такая перспективка меня могла бы увлечь. Но к своему почти сорокету я немножко нагуляла ума и понимала: эта радость надоест быстрей, чем кажется. Менять мужчин, менять бриллианты, менять яхты… что там еще. И самой не меняться. Да тут сама себе покажешься ведьмой, когда в очередной раз взглянешь в зеркало.

Да, кстати… Ведь у моего всемогущества есть еще и обязательная программа. Отделять людских детенышей от «генетических рабов» и проверять, надежно ли закреплены невидимые ошейники.

Блин, это не «разрушительница оков», это «надевательница оков».

— И что же делать с теми младенцами, с которыми не совсем понятно — человечки они или рабы? — осторожно спросила я призрачную собеседницу.

— Тот, кто не успел узнать жизнь, не успел приобрести страх смерти, — беспечно заметила Привиденька. — Надеюсь, те, кому положен ошейник, позавидуют их быстрой и легкой участи.

О-го-го-шеньки! От изумления я даже вспомнила, как детоубийство будет по-научному — инфантицид. По вечерам примерять новые платья с новыми подвесками, а по утрам заниматься селекциями, склонившись к чужой колыбельке! Нет уж!

— Мы начинаем? — спросила Привиденька с легким нетерпением. — Ты должна помнить: ты не просто взяла мою силу, но для того, чтобы исполнить мою волю. И если ты откажешься, магия покинет и тебя, и весь этот мир навсегда. Они останутся без всего того волшебства, что украли у людей, и в конце концов выродятся… в тех же обычных смертных, только без магии! Будут дикарями, ха-ха!