Во власти бури - Хармон Данелла. Страница 16

Легкая морщинка пересекла гладкий лоб Ариадны. Положиться — да. А довериться? Можно ли рассказать Колину Лорду, какова истинная ценность Шареба?

Постепенно жеребец нашел нужный ритм. Толчки и рывки смягчились, а потом и вообще сошли на нет, шея расслабилась, голова перестала задираться. Теперь он шел почти приемлемой рысью.

— Хм… забавно… и по-своему интересно! — вслух рассуждала Ариадна. — Подумать только, Шареб-эр-рех тянет экипаж с людьми! Вот уж не думала, что доживу до такого дня. Вообще-то его поведение примерным не назовешь, но сегодня… я боялась, что он перевернет коляску вместе с нами и мы сломаем шеи. Передайте мне вожжи, доктор, я сама буду править.

Такой откровенный восторг был заразителен, тем более что ветерок бил в лицо, здания все быстрее неслись мимо, и наконец Колин поймал себя на том, что улыбается.

И в самом деле, Шареб справлялся со своей задачей. Оказалось, он был все-таки управляем. А как насчет его хозяйки?

Почему-то Колин снова вспомнил ее замечание насчет его глаз и снова задался вопросом, была это ловушка или истинное мнение леди Ариадны. Надо признать, она была странным образчиком женского пола. Как и в свою бытность морским офицером, так и ветеринаром Колин не сталкивался ни с чем подобным. Как правило, женщины определенного сорта держались вызывающе, в то время как приличные женщины соблюдали условности.

Поступки леди Ариадны нельзя было отнести ни к той, ни к другой категории. Они были смелы, но не безнравственны.

Возможно, она просто точила свои коготки на том, кого считала безобидной жертвой. Возможно, пыталась отплатить за потерю внушительной суммы денег и за то, что вынуждена в чем-то ему подчиняться. В любом случае Колин не собирался становиться мишенью для проказ, которых у прекрасного пола в запасе великое множество. Он дал себе слово отплатить леди Ариадне той же монетой.

Однако в данный момент девушка была далека от того, чтобы намеренно дразнить его, хотя бедра их соприкасались и лицо ее оставалось очень близко от его лица. Оно дышало сейчас простодушным нетерпением ребенка, увидевшего в магазине красивую игрушку и пожелавшего заполучить ее.

— Ну же, доктор, передайте мне вожжи! Вы уже правили, теперь моя очередь!

— Позже.

— Когда это?

— Когда выедем из Лондона. Там не такая сутолока, вот и будете править как вам заблагорассудится. Это ведь не то что ездить верхом.

— Послушайте, это в конце концов моя лошадь, и я прекрасно управляюсь с ней!

— Ну, раз так… — Колин пожал плечами и передал ей вожжи.

Восторженное выражение тут же исчезло с лица девушки. Сила ее рук не шла ни в какое сравнение с силой Колина, а опыта не было вовсе. Шареб сразу ощутил слабину и рванулся вперед, так что ей пришлось уцепиться в вожжи изо всех сил. Вместо мягкого тормозящего натяжения жеребец теперь чувствовал сопротивление, на которое инстинктивно ответил тем, что удвоил усилия. Леди Ариадне пришлось упереться ногами, чтобы не вылететь с сиденья. Костяшки пальцев у нее совершенно побелели, грубая кожа вожжей впилась в ладони до боли.

— Славный сегодня денек, не правда ли? — беззаботным тоном заметил Колин, притворяясь поглощенным сменяющими друг друга видами.

— Чудесный! — едва выдавила девушка.

— У вас не осталось пирожков?

— Мужчины! — процедила она сквозь зубы. — Только о еде и думают!

Он усмехнулся. Сколько раз в прошлом ему, да и многим другим из тех, кого она заклеймила собирательным понятием «мужчины», приходилось надолго забывать о еде.

Но что могла знать об этом аристократка? Что она вообще знала о жизни? Своенравная, смелая — и наивная. Должно быть, ей и в голову не приходило, как он реагирует на ее близость.

Черт возьми, а ведь он и в самом деле… эдак, пожалуй, скоро станет заметно! И как прикажете в таких условиях коротать время до Норфолка?

Колин покосился на свою спутницу. Та сидела в напряженной позе, с упрямо сжатыми губами, силясь удержать рвущегося вперед жеребца. Шареб-эр-рех отчаянно грыз удила, досадуя, что править взялась хозяйка.

— Что-нибудь не так? — заботливо осведомился Колин.

— Все оттого, что он не тягловая лошадь! — отрезала леди Ариадна. — А я не кучер! Я тут правлю, а он расселся, наслаждаясь видами! Было бы на что смотреть! Забирайте вожжи и займитесь делом!

— Я бы сначала позавтракал, — возразил Колин, бросив взгляд на дорожную сумку, набитую печеностями. — Я ослаб от голода.

— Берите же! — в отчаянии воскликнула девушка.

— Как же я буду завтракать с вожжами в руках?

— А мне какое дело? Может, прикажете кормить вас с рук?

Колин наконец смилостивился и перехватил вожжи.

Ощутив опытную руку, Шареб сразу пошел ровнее и заметно успокоился.

— Эта идея насчет кормления с рук мне нравится, — сказал ветеринар после недолгой паузы.

С минуту леди Ариадна молча разглядывала его, потом глаза ее подозрительно засверкали. Что бы она ни задумала, ничего хорошего ждать не приходилось.

— Что ж, доктор… — Открыв сумку, девушка взглянула внутрь. — Так… с какой начинкой желаете? Есть яблочная, сливовая и смородиновая.

— Сливовая пойдет.

— Сливовая так сливовая.

Ариадна достала из недр сумки толстый кусок пирога, с боков истекающего густой желтой начинкой, и с мстительной улыбкой поднесла к губам Колина.

— Пациент, откройте рот.

Тому ничего не оставалось делать, как подчиниться. Он разинул рот во всю ширь, на случай, если леди Ариадне вздумается намеренно испачкать ему губы сахарной пудрой.

Пирог приблизился вплотную…

Коляску как следует тряхнуло, и Колин ощутил во рту слоеное тесто, начинку и пальцы девушки. Ариадна отдернула руку, он — голову.

— Ай-яй-яй! — воскликнула она лукаво, вопреки краске смущения на щеках. — Пациент едва не откусил доктору пальцы. Начнем сначала. Скажите «а-а-а».

«Да уж, это будет захватывающее приключение», — с едкой иронией сказал себе Колин, вспомнив недавнее пророчество леди Ариадны.

Однако снова открыл рот, борясь при этом с желанием крепко зажмуриться. На этот раз все прошло удачно и он наконец сумел откусить часть предложенного угощения. Жуя, он заметил, что одно ухо Шареба повернуто в их сторону, словно тот старался не упустить ни звука. Более того, он сбавил скорость. Пришлось пошевелить вожжами, чтобы жеребец поторопился.

— Еще кусочек?

— Не откажусь, — сказал Колин и добавил:

— Остальное скормите, пожалуйста. Штурвалу.

Пирог снова двинулся к открытому рту. Взгляд девушки был прикован к его губам, но трудно было прочесть, что в нем. В такой близости аромат лавандовой эссенции буквально наполнял ноздри, отвлекая и волнуя.

Внезапно Колин сообразил, что леди Ариадна прекрасно это сознает и намеренно искушает его. Возможно, она не так уж наивна и неопытна, подумал он, и намерение воздать ей по заслугам за эту игру окрепло.

— Я уже говорила, что у вас обаятельная улыбка, доктор? Ах нет, речь шла только о глазах.

Колин закашлялся, мысленно проклиная ее.

— Нет, правда! Ваша улыбка совершенно обезоруживает, и поэтому вам следует улыбаться как можно чаще. Ошеломляющий контраст с мрачной миной у вас на лице. Скажите, у вас есть… нежный друг? Такой красивый, обаятельный мужчина просто не может быть одинок!

— Эта тема мне не по вкусу.

— Почему бы?

— Не по вкусу, и все тут.

— В чем дело, доктор? Не любите комплименты?

— Это больше напоминает грубую лесть.

— Не важно, что это, важно, нравится ли это вам.

Колин почувствовал, что у него начинает болеть голова.

— Так как же, доктор? Нравится вам…

— Ну, нравится! Что дальше? — раздраженно ответил он С этими словами Колин обратил на леди Ариадну дерзкий взгляд и в течение долгой минуты не отрывал его, предоставив Шаребу самому выбирать дорогу.

Ариадна смутилась, а когда взгляд его скользнул ниже, совершенно потеряла присутствие духа. Только что она владела ситуацией и наслаждалась, играя в кошки-мышки с самонадеянным ветеринаром, но вдруг все изменилось. Под этим откровенным взглядом у нее возникло странное ощущение — что она выставлена на обозрение голой.