Садовое товарищество "Металлург" (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр". Страница 26

Тяжело протопал Петрович во главе бригады энтов, тащащих тяжеленные брёвна. Вопреки подспудным ожиданиям, наши энты не стали экофашистами, готовыми вырезать поселение за срубленное дерево.

– Александра Боброва просят пройти в проектный зал, – прозвучало из громкоговорителя на столбе.

– Захарыч, я…

– Иди, иди, – отмахнулся кузнец, – доделаю. Опять небось вспомнили что-то и на консультацию вызвали.

Назвать себя артефактором в полной мере не могу, но на фоне других…

– Здрасте, – киваю на все стороны, заходя на первый этаж донжона, где и расположился штаб.

– И тебе, – отозвался Соколов от огромной каменной плиты, заменяющей стол, – давай сюда. Мы тут с Михаилом Валерьяновичем проконсультировались, теперь твоё мнение услышать хотим.

Кривлюсь, не скрывая раздражения, не люблю такие моменты. Бывший этнограф, специализировавшийся на славянской мистике, специалист весьма востребованный, даром что его артефакты несколько однообразны. Выведенные глаголицей на листках бумаги и пергамента древние наговоры вполне себе действенны, но… бумага, она и есть бумага.

Глубокие знания (целый доктор наук, шутка ли!?) предмета несколько компенсируются как недолговечность хрупких носителей, так и направленностью. Всё больше сглазы и защиты от них, заговоры от стрел и тому подобное. Отчасти даже действенней моих корявых самоделок – целый пласт древней культуры, не абы что. Зато мои корявости проще приспосабливать к текущему моменту.

Не скрывая неприязненного взгляда, вампир отошёл от стола, скрестив демонстративно руки. На Земле бывший преподаватель попил кровушку у студентов в переносном смысле. А теперь вот… в самом что ни на есть буквальном. Но что не отнять – законопослушен, никаких там обескровленных трупов и обесчещенных под вампирским гипнозом девиц. Всего-то специфика питания.

Не в первый раз замечаю, что нас ссорят специально, вроде как чтобы не возникло сговора двух специалистов. Профсоюза, так сказать.

И вроде как даже не из подлости… Кочергин точно руководствуется благими намерениями, забыв о второй части поговорки. Кицунэ… лис, он и есть лис, интрига ради интриги. Юрий Иванович привык просто, он и руководил примерно так же. Редкостный гандон… отец под его началом успел поработать, вспоминал исключительно матерно.

У каждого из тяжеловесов свои резоны – исключительно верные, разумеется… но всё равно неприятно.

Попытки поговорить проваливается – когда аргументы, пусть даже неосознанно, подкрепляются Силой, легко принять на веру всё, что угодно. Привыкаем потихонечку к феодализму и Праву Силы.

– Донжон капитальный, а четыре школьных сектора делаем пока временными, Крепкими, но скорее всего будем делать потом из камня, – не моргая, поясняет Юрий Иванович, ставший главой проекта из-за совпадения личной Силы и строительного образования.

– С меня что требуется?

– Прикинь, что тут можно сделать лично тебе, чтобы не переделывать потом.

– Артефакты?

– Да.

Уточнение не лишнее: несмотря на образование и руководящий опыт, Юрий Иванович не самый компетентный специалист, да и интеллект не так чтоб очень. Тупит подчас крепенько, но альтернатив нет – не только оборотни, но и многие другие изменённые просто не станут подчиняться слабому. Начнутся споры, ссоры, невыполнение приказов и работа, ведущаяся ни шатко, ни валко. Проверено.

Приходится к подобным спецам приставлять в качестве замов специалистов реальных. Другое дело, что такие вот Юрии Ивановичи не всегда прислушиваются к их мнению. Или как вариант – искать по-настоящему сильного изменённого, готового пойти под начало более слабого, но компетентного руководителя. Как ни печально, но таких мало. Инстинкты…

– Угу, угу, – обхожу вокруг макета, – я бы сосредоточился на сигналках прежде всего – чтобы никто из учеников не мог пересечь границы чужого сектора. Змеи сейчас злые, могут и не понять, что псами и волками движет не столько агрессия, сколько дурное любопытство. Затем…

Кицунэ стоял перед строем, заложив руки за спину и слегка расставив ноги.

– Напоминаю, – начал он, – что это не учения и не соревнования. Никаких первых и последних мест, штрафных баллов и тому подобной хери нет, и не будет. Задача одна – помочь нашему отрядному медику отработать паркур с элементами преследования. Не поймать, не обезвредить! Коснуться!

– Догонялки, да? – Заулыбался Анвар, выпуская и втягивая когти на изменившейся лапе-руке.

– Догонялки на касание, – уточнил Соколов, щёлкая секундомером, – ии… начали!

Длинноухий подросток с раскосыми глазами и лишним весом прыгнул вверх и чуть вперёд, оборачиваясь енотом прямо в воздухе. Упитанное тельце зацепилось за тонкие пружинистые веточки и сменило траекторию полёта.

Двое преследователей не успели это сделать и упали, столкнувшись в воздухе. Послышались эмоциональные слова на незнакомом языке и Анвар, грубо толкнув второго участника аварии, встал, держась за повреждённую руку.

– Брат, извини, брат, – тут же повинился он.

– Ничего… погнали дальше.

Бобров казался неуловимым, мастерски используя преимущества сильного человеческого… антропоморфного тела и лёгкого звериного.

– Что творит, поганец, – восхитился Соколов, наблюдая за носящимся по кронам деревьев енотом, – тридцать человек поймать не могут!

– По тонким веткам бегать кроме него никто не может, – хмыкнула Лия скептически.

– Пусть… у каждого свои преимущества. Можешь что-то лучше других – делай! Ребятам никто не мешал скооперироваться и устроить загонную тактику.

– Что творит! – Восхитился кицунэ, не отрываю взгляда от происходящего, – видишь? Да левее…

– Где?

– Где старый след от молнии…

– Ага. Сидит… личинку жрёт.

– Жрёт… иллюзия, – усмехнулся Соколов, – рядышком стоит, фак показывает. Издевается, поганец!

Дунув в свисток, объявил об окончании догонялок. Разгорячившиеся приключенцы прыгали вниз по веткам, обсуждая игру.

– Замечательно, – подытожил Владислав Рудольфович, – могу сказать, что наш медик наконец-то научился убегать! Кроме шуток, большое достижение! Как боец он, сами знаете, слабенький. Ну да медику это и не нужно.

– Как боец, как хуец, – пиная попадающиеся под ноги гнилушки, бурчу негромко, чтобы Соколов не услышал, – хули ж меня сравнивать в рукопашной!? У большинства здесь масса мышечная вдвое выше моей. Или богомол, против которого вообще шансов нет. У меня вон артефакты… С ними любого почти в отряде сделаю. А, хули толку! Если мозги мышцами даже у кицунэ задавлены, спорить бессмысленно!

– Карта… какая есть, – в голосе Кочергина мелькнуло смущение, – кхм… не учили меня, так что сами видите – каляки-маляки.

– Нормально, командир, – подбодрил его один из приключенцев с военным прошлым, – Точность достаточно высокая и масштаб соблюдён, так что ориентироваться можно.

– Ты-то откуда знаешь, – но вслух не проговариваю, не тот момент.

– Пролетел по верху, – продолжил Кочергин, – иногда приземлялся, но… Я уже говорил, что будучи драконьем обличии воспринимаю мир несколько иначе?

Руководитель экспедиции развёл руками, виновато улыбаясь, и у меня засосало под ложечкой. Нехорошо как-то экспедиция начинается – неправильно это, когда командир демонстрирует неуверенность и пытается заранее отстраниться от возможных проблем.

– А дядя Саша ни хрена не лидер, оказывается. Хороший мужик, яркий и отчасти даже сильный, но никак не потенциальный капитан производства и отец-основатель. Одним из лидеров быть способен, когда ответственность хотя бы отчасти коллективная. Не более.

– Сперва его авторитет и уверенность в себе держались на том, что он уникальный для нас специалист, востребованный и нужный. Потом – что он одраконился и не имеет конкурентов в силовом противостоянии. А так… да, хреново. Хм… хреново для экспедиции, а вот для общины и меня лично… нужно будет обдумать.