Тьма, сгущайся! (СИ) - Лейбер Фриц Ройтер. Страница 24

— Прошу уйти отсюда, господа — приказал он с легким раздражением, наводя на них ствол автомата. В левой руке часовой держал конец провода, тянущегося к реактивному двигателю на спине.

Все, кроме Коротышки, отпрянули от автомата, даже Рагнарок, так как его хозяин от возмущения выпустил из рук поводок.

— Майор! — закричал Коротышка — Ваше поведение бесчеловечно. Я прослежу, чтобы об этом узнали соответствующие власти. Я плачу налоги! Из моих денег платят зарплату государственными чиновниками, несмотря на то, носят они мундир или нет, и сколько у них звездочек на этих мундирах! Подумайте об этом!

Часовой подошел к нему. Было видно, что он хочет наказать наглеца, пока майор еще не уехал.

— Заткнись и проваливай отсюда! — процедил он, подтолкнув Коротышку в бок стволом автомата.

Раздалось ворчание, похожее на скрежет несмазанных шестеренок. Рагнарок рванулся вперед и прыгнул на часового.

Двигатели на спине солдата неожиданно полыхнули двумя языками огня, словно у него выросла пара новых ярко-оранжевых ног. Часовой подниматься в воздух. И сверху продемонстрировал свое мастерство в стрельбе с лета: четыре пули опрокинули пса на землю и Рагнарок затих.

Люди бросились бежать, но через мгновение остановились.

Часовой проплыл в воздухе над сеткой и опустился на землю. Из двигателя снова на мгновение полыхнул огонь, чтобы самортизировать толчок.

Додд упал на колени рядом с собакой.

— Рагнарок! — неуверенно позвал он, осторожно коснулся шерсти и подняв лицо, произнес — Он мертв.

Войтович поднял складную кровать и подбежал к собаке.

— Ему уже не поможешь — прошептал Додд.

— Вы не можете оставить его здесь — заявил Войтович.

Они уложили мертвое животное на кровать. Странник светил теперь так ярко, что люди видели цвет сочащейся из ран крови.

Марго подала кошку Полу, сняла куртку и прикрыла Рагнарока, Коротышка молча кивнул головой.

Небольшая процессия двинулась обратно по дороге, по которой пришла. Уже светало, но еще мерцали фиолетовые и золотые отблески.

Гарри Макхит указал рукой на небо над океаном.

— Смотрите — сказал он — Виден белый краешек. Луна показалась из-за Странника.

Дональда Мерриама охватила дрожь, когда он увидел, что тонкие черные нити, соединяющие Луну с северным полюсом Странника, становятся ослепляюще белыми. Они были теперь более видимы и все больше напоминали паутину.

Неожиданно часть Луны, соединенная нитями со Странником, тоже стала ослепительно белой. Она была похожа на маленький белый конус, который быстро удлинялся, одновременно расширяясь. Из него начали вылетать новые белые нити, которые стремительно возносились вверх.

В этом белой части Луны было что-то странное — край ее становился все более выпуклым, словно Луна пыталась принять форму меча для регби. Этот выпуклый край был каким-то щербатым, покрытым мелкими черточками, как китайская мозаика. Ломаная линия отделяла освещенную часть Луны от остальной, темной, поверхности.

Неожиданно белое сияние ворвалось с экранов в кабину «Бабы Яги» и ослепило Дона.

Он закрыл глаза и наощупь начал искать на полке защитные очки. Надел их, настроил поляризацию на максимум, а затем запустил коррекционные двигатели и направил корабль несколько влево.

Сверкающее Солнце, которое как раз показалось из-за Странника, блестело рядом с черным диском Земли — эта пара выглядела, словно раскаленный добела десятицентовик и закопченный доллар. «Баба Яга» закончила путешествие вокруг темной стороны Странника и теперь вышла на белый свет.

Дон установил козырек над очками так, чтобы заслониться от света Солнца, после чего уменьшил поляризацию, чтобы при сиянии Странника рассмотреть ночную сторону Земли. На восточной части северо-американского континента начинался день. Южной Америки вообще не было видно. Остальную часть видимого диска Земли занимал Тихий океан — только внизу, с левой стороны, постепенно показывалась Новая Зеландия — там наступали сумерки.

Пол удивился, что вид родной планеты — удаленной от него на какие-то ничтожные четверть миллиона километров, а не затерянной где-то в глубинах космоса — доставил ему столь большую радость.

Жители Новой Зеландии и Полинезии выбегали из домов, оставляя на столах и циновках ужин, чтобы наблюдать за чудом, которое появилось на небе вместе с приходом вечера. Многие из них думали, что Странник — это Луна, чудовищно деформированная, вероятнее всего, вследствие американских или советских атомных испытаний — и нужно было несколько часов, чтобы убедить их, что они ошибаются. Большинство обитателей Австралии, Европы и Африки жили в счастливом неведении — о Страннике они знали только то, что это какая-то несерьезная журналистская выдумка, типично американское явление, такое, например, как религиозный фундаментализм, кока-кола, новости из жизни сенаторов и кинозвезд. Более хитрые думали, что это реклама нового фильма ужасов или предлог для новых демаршей в адресу Китая. И только несколько профессиональных наблюдателей заметили связь между информационными сообщениями о Луне и несомненно, правдивыми докладами о землетрясениях.

Над Атлантикой тоже царил день, но здесь ситуацию представляли несколько иначе, так как на большинстве самолетов и кораблей были проведены наблюдения за Странником в последние часы ночи. Экипажи самолетов и кораблей настойчиво искали среди атмосферных помех волну, на которой передавали бы какие-нибудь сообщения по поводу неизвестной планеты и пытались связаться с аэропортами или с руководством морского флота, чтобы дать отчет о происходящем и спросить совета. Некоторые суда шли в ближайшие порты. Команды других мудро и предусмотрительно направляли свои суда в открытое море.

На трансатлантическом лайнере «Принц Чарльз» произошли драматические события. Группа фашиствующих бразильских молодчиков с помощью двух судовых офицеров португальского происхождения захватила роскошный лайнер. Капитан Ситвайз сидел арестованный в собственной каюте. У мятежников был разработанный план, но кто знает, удалось ли бы его реализовать, если бы не всеобщее возбуждение в связи с «астрономической угрозой»? Почти с ужасом они обнаружили, что ценой жизни шести мужчин (среди мятежников было только трое раненых) в их власти оказался не только корабль, большой, как отель в модном курортном городе, но также и два атомных реактора.

Вольф Лонер спокойно позавтракал и занялся обычными утренними делами. Его яхта «Стойкая», неторопливо плыла на запад под низко нависающими тучами. Одинокий мореход продолжал размышлять о великих законах природы, погребенных под наростами современной жизни.

Когда красный утренний свет осветил джунгли, дон Гильермо Уолкер уже мчался на моторном катере братьев Арайза: из озера Никарагуа в реку Сан-Хуан, оставив позади Сан-Карлос. Теперь, когда Странник исчез с неба, Дон Гильермо не забивал себе голову вулканами и землетрясениями. Он со все большей охотой думал о том, как бомбил крепость «Эль Президенте» со своего маленького самолетика, который покоится сейчас на дне озера. Пускай такая судьба ждет всех левых, Дон Гильермо наконец-то показал всем этим слизнякам, этим никчемным людишкам Джона Берча, чего он стоит! По крайней мере, так он оценивал свои силы, гордясь недавно совершенным поступком.

Он с гордостью ударил себя в грудь и крикнул:

— Я человек!

Один из братьев Арайза, прищурив глаза от слепящего света восходящего солнца, кивнул и сказал: «Да». Но это прозвучало без особого энтузиазма, словно то, что ты являешься человеком, вовсе не было большой честью.

15

Пол был вынужден признать, что долгая прогулка по песку мучительна, даже если идешь в обществе приятных людей, а на небе сверкает новая планета. Радость от того, что он настоял на своем, вопреки желаниям Хэмфрейса и командованию лунного проекта, быстро прошла. Изнуряющий марш по песку показался ему бесцельным и необычайно угнетающим.