Не верь мне (СИ) - Евстигнеева Алиса. Страница 26

-Пожалуйста, - отчаянно.

Возможно я додумываю его интонации и слышу в его голосе только то, что хочу слышать. Потому что тоже нуждаюсь в том, чтобы он… переживал, парился, нервничал, места себе не находил. Одна я это всё не вытащу. Отказать бы ему сейчас, гордо вздёрнув подбородок и презрительно усмехнувшись ему в лицо, выйти из машины и громко хлопнуть дверью. Но я, как всегда, делаю иначе. И дело тут совсем не в заблокированных замках, да и всей моей гордости хватает на одно лишь:

-Молочный коктейль хочу.

2

Кафе было небольшим и вполне уютным. Народу немного, и нам достался миленький столик у самого окна. Почти романтика. Была бы, если бы на нашем месте был кто-то другой. Но здесь были мы, поэтому мы сидели хмурые и растерянные, не зная, что делать друг с другом. Разговор не клеился. Да и что каждый из нас могу сказать человеку, сидящему напротив? Ничего путного. Ничего безопасного.

Он пил свой дымящийся кофе, а я медленно через трубочку потягивала какой-то новороченный молочный коктейль из серии «сочетай-несочетаемое». Базилик и что-то там…

-Вкусно? - наконец-то нарушает тишину Сергей, выбрав самую невинную тему.

-На самом деле, - морщусь я, пытаясь подобрать нужное слово, - это… странно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-То есть невкусно?

Кривлю губы и качаю головой.

Измайлов усмехается.

-Тогда чего страдаешь? Если не нравится…

 -Экспериментирую.

Опять усмехается и уверенным жестом подзывает официанта. И прежде, чем я успеваю сообразить, что происходит, он забирает мой ещё полный стакан и протягивает его официанту.

-Девушка, нам лучше чаю, - беглый взгляд в мою сторону, - облепиховый с имбирём. Или что-нибудь цитрусовое.

И вот он опять.

-Если хотел произвести впечатление, то попытка не засчитывается, - замечаю, когда официантка оставляет нас одних.

-Ничего я не пытаюсь. Просто помню.

-Знаешь, куда ты можешь своё помню засунуть? – завожусь я, но вовремя вспоминаю, что у нас что-то вроде негласного перемирия. – Я может быть тоже слишком много всего помню.

-Например?

Смотрит на меня он странно. И я не могу понять подоплёки его вопроса. Любопытство? Вежливость? Издевательство? Подколка?

Тяжёлый выдох.

-Например, как ты бросил нас.

-Я вас не бросал, - говорит жёстко, даже категорично.

-Да, а что ты сделал?! – язвлю я, чувствуя как кровь внутри меня начинает медленно закипать. Получается громче чем надо, кто-то с интересом оглядывается нас. Да без разницы. Если люди давно не видели хороших скандалов, пусть получают.

-Ну, давай уточним, - вполне спокойно разводит Сергей руками, хотя по глазам вижу, что точно так же раздражён. – Тебе напомнить? Я уезжал работать, чтобы было, на что вас с Аней содержась.

 -Ха! Это то, что осталось в твоей памяти по истечению сроков?

-А что у тебя есть иные версии? – его пальцы с силой сжимают кофейную кружку, и мне в какой-то момент кажется, что она треснет, не выдержав его напора, но Серёгино самообладание берёт вверх и он отодвигает кружку в сторону.

-Сколько угодно. Это ведь началось ещё до твоего отъезда…

-Что началось? - усталый вздох.

У меня мурашки по коже и дрожь в коленях. И даже не от его тона. И не самого разговора. Вернее из-за этого всего тоже… Но в первую очередь из-за того, что я впервые за шесть лет собиралась сказать о том, что изъело во мне не одну дыру своими обидами, сомнениями, страхами и дурными догадками.

-Мы ведь тебе надоели. Тебе стало тесно с нами. Наверное, по большей части со мной. Наигрался в семью и понял… Что в мире слишком много всего интересного, чтобы тратить… свою жизнь на… не ту жену.

Сказала. И сама же не знаю, как это сделала. Как голос не подвёл, как не разревелась… Как взгляд этот его выдержала, пристальный и… осуждающий?

Очень кстати приходит официантка с моим чаем. И у меня есть возможность хоть на мгновения спрятаться от него. Хочется, чтобы отвернулся, а его серые глаза так и прошивают меня насквозь. Сама я не смотрю, но чувствую кожей, как обжигает лицо и шею, и отчего-то ключицу. А потом понимаю, что это слёзы. Очень глупые и предательские слёзы, оставляющие длинные мокрые следы на моей коже. Дура, разревелась же всё-таки!

Очень по-детски хлюпаю носом и пытаюсь вытереть его рукавом рубашки.

-Мне, наверное, лучше уйти, - очередная попытка моего побега, и вновь он опережает меня, накрывая мою ладонь своей, словно перехватывая. Самое худшее и бесчестное, что он мог сделать, потому что моя внутренняя дрожь и слабость теперь очевидны нам обоим.

-Олька, - очень тихо. – Ты же вроде умная… а ведешь себя порой как… дура. Как ты могла тогда вообще такое подумать?!

-Дааааа? – это у меня уже истерично выходит, визгливо и некрасиво. – Тогда как ты мог меня спросить о том, о чём спросил?!

Его пальцы чуть сильнее сжимаются на моём запястье и тут же расслабляются, будто что-то дрогнуло в нём на один призрачный миг. Или это просто игра моего сознания, потому что лицо его остаётся беспристрастным.

 -А что мне оставалось ещё думать?

-Ну да! Это же самое очевидное, что жена у тебя шлюха, - отшатнулась я от него так, если бы он просто меня ударил. Руку убрать не дал. Держал легко, почти ненапряжно, но не отпускал. Сейчас это казалось самым болезненным, что он мог делать со мной. Не быть рядом, но продолжать держать. Страшная метафора последних лет. Всё ещё с ним, но без него. – Да, прекрати ты уже меня хватать! – дёргаю, резко и отчаянно, отпускает. То ли услышал, то ли просто не удержал.

- Я никогда не думал о тебе такого, - глухо и ровно, но у меня такое ощущение, что за этим всем стоит угроза.

-Оно и видно.

-Оль…-выдыхает он, после чего прикрывает глаза.

Сижу напротив и не знаю, что мне думать, делать… как тут, блин, дышать. Скрещиваю руки на груди, хоть какая-то иллюзия защиты. После длительной паузы Измайлов всё-таки открывает глаза и в своей же спокойно-неспокойной манере продолжает.

-Оль, вспомни наши последние месяцы… вместе.

-Ты только что утверждал, что я-дура и что всё выдумала.

-Да не говорил я такого! - резко всплеснул он руками, после чего и по столу ударил. Чашки пронзительно звякнули по блюдцам. – Это ты начала нести бред, что я во что-то там наигрался, что вы мне надоели.

-Тогда что?!

Криво усмехнулся.

-Не поверишь, сам мечтал спросить тебя о том же всё это время.

-Измайлов! Чёрт тебя дери! Вот только попробуй сейчас начать стрелки переводить, тогда клянусь точно, это наш с тобой последний разговор.

Сергей недовольно поморщился, ну да, не любит он ультиматумы, и когда по фамилии называют, тоже не любит. Ну извини, я здесь не для того, чтобы тебя по шёрстке гладить.

-Я тебе всего лишь пытаюсь сказать, что сам не фига не понял, что с нами тогда происходило. Мне хотелось изменить нашу жизнь, добиться чего-то… дать вам самое лучшее.

-А мы тебя об этом просили?

-Напрямую нет. Но это так или иначе проскальзывало в твоих поступках, в ожиданиях наших родителей… твоих братьев.

-Замечательно! Давай еще Костю с Ильёй сюда приплетём!

-ДА… Оля! Ты можешь сейчас просто выслушать? – мышцы на его лице и шее всё-таки напрягаются, хотя он вроде как и старается сдерживаться. – У тебя замечательная способность, задавать мне кучу вопросов, а потом отказываться принимать ответы.

-У меня всего один единственный вопрос!

-Ага, и куча невысказанных во взгляде, - при этом я морщусь, а он выдыхает. – Ладно. Проехали. Я не знаю, как тебя ещё попросить. Если хочешь получить ответ на свой вопрос, то нужно понять, что было до…

Его опять прерывает официантка, пришедшая забрать посуду.

-Что-нибудь ещё? – очаровательно улыбается она Измайлову, но тот её игнорирует, не отрывая своего острого взгляда от моего лица. Отчего девочка теряется. Приходится всё брать на себя.

-Девушка, повторите, пожалуйста, - киваю я в сторону чайника. Она ещё не успевает уйти, а Сергей уже продолжает, опасаясь, что я опять попробую соскочить с разговора.