Как это будет (СИ) - Васильев Николай Федорович. Страница 29
— Ты и вправду собрался работать в правительстве? — с пиететом, но и с раздражением спросила Анжела. — Ведь тебя уже приглашали сниматься в кино!
— Ага, в качестве дублера актера Робера ле Вигана: ему уже 37 лет, а по сценарию надо бегать и прыгать как юноше — вот и ищут подходящего по фактуре каскадера. Только я длинноват оказался….
— Все равно, тебе надо там покрутиться, хоть в массовке посниматься, и какой-нибудь режиссер обязательно предложит роль: ведь ты такой заметный и симпатичный….
— Бог мой, Анжела, это в твоих глазах я номер один, а у кинематографистов в моде сейчас мужички коренастые, основательные, надежные — вроде Жана Габена. Нет уж, лучше я поживу под крылом нашего президента: он точно читает меня симпатичным и к тому же толковым.
— Так ты к нему на свидание едешь, а не к дамам его предприимчивым? Нет там очередного праздника?
— Вроде бы нет. И у нас правда будет серьезный мужской разговор.
— Ну-ну. Попробуй только под шафе приехать….
Без обеда (и выпивки), конечно, не обошлось. Но это было уже после знаменательного разговора в кабинете президента. Который в свою очередь состоялся после прочтения Лебреном тех самых рекомендаций.
— Это необыкновенно! — воскликнул президент. — Вы провели изумительный анализ. Почему нашим профессиональным аналитикам не пришло в голову ничего подобного?
— Ключ здесь в деньгах, которые вдруг появились после резекции военно-морских заказов, — пояснил Сергей. — Возникла масса денег — появятся и возможности для развития авиации и танкостроения. Главное не распылить их по другим заявкам, которые тотчас явятся и в изобилии.
— Я завтра же растиражирую эти рекомендации и направлю их для рассмотрения и согласования с ключевыми фигурами кабинета: министрами обороны, финансов, иностранных дел, бюджета, труда, авиации, флота и с самим премьером. И обязуюсь отстаивать их в разговорах с каждым из них — потому что Ваши выводы кажутся мне единственно правильными.
— Может предварительно привлечь на свою сторону практиков от авиации и армии? У меня на слуху есть полковник-танкист Шарль де Голль — большой энтузиаст бронетехники и толковый офицер. От авиации сами кого-нибудь привлечете, а от флота нежелательно никого.
— Что так? Будут бить себя в грудь и плакать?
— Совершенно верно, мсье президент.
Глава двадцать девятая
Начало кинокарьеры
Следующие две недели оказались для Сергея беспокойными: президент периодически ему звонил (даже не через секретаря, напрямую!) и консультировался по тому или другому поводу — но по истечении этого срока нужные изменения в бюджет были внесены и теперь их надо было продавить через депутатскую говорильню. А сие от безвестного инициатора не зависит — так что можно было заняться чем-нибудь другим. Впрочем, рекламу новых товаров в домах моды никто не отменял — ей Серж Костен и занялся. Но это для прокорма семьи, а для души? А не пойти ли мне в аэроклуб? Вдруг я пригоден для управления самолетом — вот и смогу к началу войны стать летчиком и принести пользу над полем боя! Своими руками бить фашистов — не то, что пальчиком указывать как их бить….
Не срослось: начальник школы (в целом с симпатией отнесшийся к инициативе статного парня) направил его первым делом в барокамеру. Напомню: в ней выкачивают постепенно воздух пропорционально поднятию негерметичного самолета вверх. И вот на подходе к «высоте» 5000 м Сергей впал в обморочное состояние! Сосед (инструктор) тотчас надел ему на лицо маску, подключил к баллону с кислородом и, нажав кнопку на щите, сказал «отбой». После этого жуткого испытания начальник школы, хохотнув, посоветовал Сергею податься в моряки — с таким-то ростом!
— Не стал летчиком, иди в артисты! — заулыбалась Анжела. — Тебе летная форма будет к лицу: уж бравый кинопилот из тебя получится!
— Дались тебе эти артисты! — разозлился Серж. — Они, между прочим, там взаправду с артистками целуются. Так сейчас принято.
— Ха, удивил! Ты втихаря с любыми девками не то делаешь, а я терплю! Но, признаться, устраиваю тебя в кино с дальним прицелом: через год-полтора я смогу передать своего малыша на воспитание бабушке, а сама тоже подамся в артистки — с моей-то внешностью! А ты мне там поможешь на первых порах — потому что будешь знать кто чего стоит и к кому надо обращаться….
— Ню, ню…. Есть у нас в СССР такая песенка:
Только там ведь все как в жизни: кто-то правда кайфует, снимаясь из фильма в фильм на главных ролях, а кто-то в этих фильмах заходит в гостиную, кланяется и говорит: — Господа, кушать подано.
— Это не про меня! — отрезала Анжела. — А если и вправду так сложится, я плюну им в рожу и пойду опять в рекламу! В общем, не тяни кота за хвост, иди завтра же на киностудию!
К сведению дотошных читателей большинство парижских киностудий (а их было более десятка) кучковалось в то время в восточных предместьях города: в Монтре и Венсане. Была среди них и русская студия «Альбатрос», но она давно пережила свой первоначальный успех и явно плелась к банкротству. Так что Серж Костен поехал в «Альянс Патэ-Треню», отпочковавшийся от студии «Патэ» и выпускающий относительно популярные кинофильмы. Правда он, посмотрев два-три современных фильма, сильно теперь кривился на французскую кинопродукцию — но другой-то не было! В чужой монастырь со своим уставом лезть не стоит…. К тому же он планировал принять участие в историческом фильме, а их трудно совсем уж испортить.
С чего он решил, что его сходу примут на съемки такого фильма? — спросит кто-нибудь. С того, что его готовили одно время в пятиборцы, то есть с конем, шпагой и пистолетом он управлялся легко. А что еще нужно для участника массовки или даже эпизодов в историческом фильме? О том же, что такой фильм уже снимается (экранизация романа Дюма «Дама де Монсоро»), Сергей узнал в прошлое посещение киностуди. За эту экранизацию взялся режиссер Жак Фейдер, ставший недавно знаменитым после приза Венецианского кинофестиваля за «Героическую кермессу», воссоздавшую картины из 17 века. Теперь предстояло показать век 16-ый.
Ассистент режиссера (склонный к полноте мужчина лет 50, которого все звали «мсье Жюль»), вышедший посмотреть на новых кандидатов в массовку, сразу выделил статного молодца и спросил:
— Что умеете делать, юноша, из того, что умели шевалье в 17 веке?
— Практически все, — нахально заявил новичок. — Дайте мне коня, час на общение с ним, и я на нем станцую, не говоря о галопе и рыси. Дайте шпагу и противника, и я его перехитрю. Дайте колесцовый пистолет, и я перебью вам десяток бутылок.
— Хм, колесцовый ему…. И странный акцент…. Андрэ! Возьми пару шпаг и пофехтуй вот с этим нахалом — а я на вас посмотрю.
Андрэ (худощавый среднего роста мужчина лет 30 с «испанской» бородкой и усами) принес еще маску, надел ее на себя и сказал:
— Это защита от непредсказуемых новичков. Сейчас просто бренчим клинками с имитацией уколов. В общем, делай как я, без отсебятины.
С минуту Сергей так и делал, примериваясь к шпаге (тяжеловата, зараза!) и к противнику. Тот фехтовал красиво, изгибаясь то так, то этак, но опасных атак не предпринимал. Тогда новичок подловил его на противоходе, пропустил мимо себя шпагу, оказавшись спиной к сопернику и уколол его в туловище из-под мышки.
— Довольно! — Воскликнул мсье Жюль. — Шпагой ты владеешь. Если физиономия окажется фотогеничной, тебя можно будет использовать в эпизодах в качестве «браво». А если ты и на коне хорош, то повысим до «шевалье». Андрэ, отведи его к оператору, а я остальных посмотрю….
— Ну что? — встретила его с порога Анжела. — Приняли тебя в массовку?
— Бери выше, красотуля: я буду изображать опасных противников кавалера де Бюсси. То на коне за ним придется гнаться, то шпагой пугать, а то из пистоля шляпу сбивать. В общем, я попал в «эпизодники».