Уникум (СИ) - Билик Дмитрий. Страница 20

Куратор позвал меня к себе, указав на шесты, воткнутые в землю. На каждом из них красовались небольшие глиняные горшки. Все было предельно просто. Мне надо разбить несколько, чтобы доказать серьезность оружия.

Посмотреть на представление собралась подавляющая часть моего класса, а также несколько второкурсников. Этих можно было отличить по разноцветным повязкам на рукавах. Пришли, само собой, и высокородные, вставшие в стороне и внимательно наблюдавшие за каждым моим действием.

— Я взял на себя смелость подобрать снаряды, — указал на небольшую корзинку Козлович.

Наверное, это были те самые пули для мушкетного клуба — крупные железные шарики. Мне думалось, что у них там просто название такое старое, а тренируются ребята на современном оружии. Ну, да мне даже лучше. Потому что снаряды оказались намного удобнее камней, к которым я морально готовился. Теперь осталось самое важное.

До горшков было чуть больше метров тридцати. Сущие пустяки для меня, как бы горделиво это не звучало. Но именно сейчас я решил поиграть с высокородными, искоса наблюдая за Куракиным. Поэтому поднял руку с рогаткой, вложил шарик в кожеток, медленно оттянул резинку и… промазал.

Собравшаяся толпа возбужденно зашумела, да и сам выскородный позволил себе снисходительную ухмылку. Впрочем, он так и не сводил с меня взгляда. Второй выстрел ушел вслед за первым, и теперь послышались издевательские выкрики. Куракин уже хлопал по плечам своим секундантам и показывал на меня пальцем. Ладно, поигрались и хватит.

Следующие три выстрела заставили всех замолчать, потому что каждый заканчивался треском глиняной посуды. Я хотел было продолжить, однако меня остановила крепкая рука Козловича.

— Оружие признано пригодным для дуэли, — громогласно заявил куратор. — Протест отклонен, поединок состоится в установленный срок.

Вот, наверное, с этого момента, когда миру предстал бледный Куракин, и началось самое важное. Следующие дни, пока я вечерами тренировался в лесу под неусыпным вниманием товарищей, мне поступило несколько недвусмысленных намеков от благородных различных мастей. Мол, никто бы не хотел обострения конфликта и лучшим бы выходом из ситуации стало мирное разрешение этого недоразумения. Приводились примеры из истории, невзначай говорилось о могуществе великих семей и что с ними ссориться не стоит. В общем, в дело все шло от красноречивых увещеваний до банальных угроз.

Я понимал, откуда растут ноги этих многочисленных доброжелателей, и на душе делалось приятно. Куракин боялся, значит, все шло именно так, как и должно было. А когда Миша, частенько отирающийся в библиотеке, прибежал растрепанный и с лихорадочным блеском в глазах стал рассказывать еще об одном происшествии, стало совсем весело.

— В общем, пришел этот самый Аганин и давай требовать все книги о рогатках.

— И что? — сразу ушло у меня на второй план руноведение.

— Да ничего. Оказывается, у нас есть куча книг по зельям, заклинаниям, мифологии, артефактам, но вот про рогатки почему-то нет.

И все же за день до дуэли Куракин обзавелся необходимым метательным оружием. Где он его взял — никто нам, конечно, не сказал. Школьные домовые вряд ли стали бы помогать зазнавшемуся высокородному, однако факт оставался фактом.

К исходу обозначенного времени, после пробежки, которая уже не казалась таким уж жутким занятием, школа стала собираться на пустыре со скошенной травой. Козлович оказался прав, дуэли были явлением редким и до них старались не доводить. Но если случалось подобное представление, то его не мог пропустить никто из учащихся.

Помимо куратора из учителей присутствовал сутулый Петр Семенович, незнакомая мне еще медсестра — пухлая бабушка с седыми волосами, уложенными в косу — и, вот сюрприз, Елизавета Карловна. Не думал, что подобное ей будет интересно. Учеников я не считал и не всматривался в них. Казалось, тут были почти все, включая третьекурсников.

Нервничал ли я? Несмотря на уверенность в собственных силах и оружии, да, очень. Возле Куракина толкались высокородные товарищи, будто поглаживая высокородного при этом не касаясь его. Терлецкая стояла поодаль, рядом со своей подругой, словно происходящее ее не волновало. А ведь именно она была идейным вдохновителем дуэли.

— Чары на физическую защиту, — негромко сказал Байков, глядя не на холодную красавицу, а на Куракина. — Тебе придется очень постараться. С первого раза ты его не пробьешь. Макс…

Димка замолчал, засунув руку в карман и выудил оттуда кольцо. Массивное, больше похожее на оловянное, сплошь в мелких царапинах, украшенное непонятным камнем.

— Первый артефакт, который сделал мой отец, — объяснил он, — позволяет проявить и направить магические силы. Оно, конечно, слабенькое, но до сих пор неплохо работает, — Димка хотел еще что-то сказать, но запнулся и его глаза почему-то наполнились слезами. И мне кажется дело было как раз в том, кому это кольцо раньше принадлежало. Он лишь торопливо добавил в конце, — на время поединка.

— На время поединка, — повторил я, — спасибо.

Байков кивнул, что-то выискивая на земле и отступил назад. Стоило ему удалиться, как рядышком появилась Зыбунина. Катя все это время почти не разговаривала со мной. Собственно, у нас-то и тем особых для беседы не было. Ну, сидим за одной партой и что? Она витает в своем мире, я в своем. О данном обещании тоже напоминать не хотелось. Как бы это вообще выглядело? В какой-то момент я даже решил, что она забыла или уже пожалела о сказанном. Выходило, что нет.

Пальцы Зыбуниной словно порхали вдоль моего тела. Она не касалась меня, но я чувствовал жар ее рук. Волосы на коже встали дыбом, а внутри появилось странное воодушевление. Волны тепла накатавали одна за другой, с каждым новым взмахом ведьмы. И что интересно, глаза Кати становились все более зелеными, словно два крупных изумруда, найденных на рассвете.

— Основная защита физическая, но еще я наложила пару стихийных. На всякий случай, — шепнула она.

Я даже поблагодарить не успел.

— Стороны готовы? — спросил Козлович.

Куракин порывисто кивнул и подошел к куратору. Я помедлил, надевая кольцо, оно пришлось по размеру лишь на большой палец, и присоединился к противнику.

— Стандартная дуэль на пятидесяти шагах до обильного кровотечения или сильного ранения между учеником Куракиным и учеником Кузнецовым. Оружие… рогатки предоставляет ответчик.

Я положил две абсолютно одинаковые рогатки на миниатюрный высокий столик, давая возможность высокородному выбрать ту, которая ему больше понравится. Куракин чуть замешкался и взял дальнюю от себя.

— Снаряды, — указал на множество рассыпанных железных шариков Козлович.

Я набрал горсть и набил ею карман. Куракин тоже не стал жадничать.

— Расходимся.

Наши места были определены белыми камешками. Пятьдесят шагов — это больше тридцати метров. Для новичка, державшего рогатку всего пару дней, расстояние приличное. Признаться, оно и для меня не сказать чтобы плевое.

По кодексу мы могли уворачиваться. Но вместе с правилами писаными, существовали и неписанные. Так считалось не просто хорошим тоном, а скорее обязательным не сходить с места. Стрелять предполагалось исключительно по очереди. Ну, раз я такой весь неблагородный, сам и начну.

Железный шарик просвистел, быстро сокращая расстояние между мной и Куракиным, стал резко замедляться, после чего упал у его ног. Чертовы защитные заклинания! Высокородный не скрыл улыбки, нарочито медленно примериваясь к рогатке. Вот только его выстрел ушел в молоко, и снова настал мой черед.

Не скажу, чтобы дуэль происходила из ряда вон эффектно. Это можно было назвать вялым пинг-понгом. Куракин промахивался, мои же выстрелы гасила магическая защита. Да, с каждым разом удавалось подобраться все ближе. В последний из выстрелов высокородный даже легонько дернулся, а шарик все-таки задел его бок.

Я действительно обрадовался, что скоро все закончится. Солнце припекало довольно ощутимо. Пот струился со лба, глаза щипало, вдобавок почему-то начало сводить руку. Странно, когда я тренировался прежде подобного не было.