Черная тень - Харпер Стивен. Страница 11

В дверь постучали. Повисла пауза. Обе женщины взглянули на Ящерку, и тот не сразу сообразил, что они ждут, пока он откроет дверь. Немного повозившись, он повернул ручку, и в комнату нерешительно вошла Белл. Она бросила на Ящерку встревоженный взгляд, как будто спрашивая безмолвно: «Что ты натворил?»

— Белл, подойди сюда, — велела Бланк, и мама приблизилась к столу. — Клара, будь любезна…

Пожилая дама встала с кресла, ее длинное черное платье зашелестело.

— Белл, стой и не двигайся, — сказала она. — Тебе нечего бояться.

Ящерка уже хотел было вскрикнуть, чтобы предупредить мать, но Клара быстро коснулась рукой ее щеки. Белл напряглась и чуть слышно охнула. Дама кивнула и опустилась в кресло.

— Она тоже Немая, — сообщила она, — хотя одарена и не в такой степени, как ее сын.

— Во имя всей жизни! — ахнула Белл. В голосе женщины слышался испуг.

Ящерке хотелось подойти к матери, но не знал, можно ли это сделать. В нерешительности мальчик остался на месте.

— Так, — сказала госпожа Бланк, поднимаясь на ноги. Голографический экран исчез. — Так, так, так… Все это весьма интересно. Ящерка, тебе не нужно сегодня идти в сарай для рабов. Я прикажу Пайве, чтобы она приготовила тебе комнату наверху. А завтра я решу, как мне поступить с вами обоими. Клара, мне пора возвращаться к гостям. Скоро подадут ужин. Ты идешь?

— Разумеется, дорогая. — Клара поднялась и оперлась на протянутую руку Бланк. Дамы вышли из кабинета.

— Сынок… — начала Белл.

Она помнила об угрозе, таящейся в наручнике, и не могла называть сына прежним именем, но и новое, придуманное госпожой Бланк, никогда не произносила. А тот внезапно осознал, что уже привык воспринимать себя под новым именем — Ящерка. Когда же это произошло?

— Сынок, — повторила Белл, — что все это значит? И что вообще происходит?

— Похоже на то, что мы с тобой — Немые, — сказал мальчик, — и от этого наша ценность сильно возросла. А что все это значит, даже и предположить не могу.

— Немые…

Женщина нерешительно взглянула на стоящее у стола кожаное кресло, потом, отчаянно тряхнув головой, уселась в него. Ящерка также отважился на неслыханную дерзость и устроился на ручке кресла.

— Время от времени госпожа или Натер упоминают о каких-то Немых, но я почему-то всегда думала, что Немой — это значит секретный, тайный или что-нибудь в этом роде. Я не спрашивала, что это такое.

— И что нам теперь делать? — спросил Ящерка. — Госпожа Бланк, наверное, не хочет, чтобы я возвращался работать в бальный зал, она не сказала…

Раздался стук в дверь. И Ящерка, и Белл мигом вскочили на ноги. Мальчик осторожно приоткрыл дверь, и в комнату проскользнул Щен. Ящерка закрыл за приятелем дверь.

— Так это правда? — спросил тот без обиняков. — Ты Немой?

Мальчик кивнул.

— И мама тоже.

— Ух ты! — Голубые глаза Щена широко распахнулись и стали совсем круглыми. — Для вас сейчас начнется новая жизнь. Про болото можешь забыть навсегда.

— Во имя всего живого! — Белл упала в кресло. — А чем занимаются Немые?

— Так вы не знаете? — Когда они оба отрицательно покачали головами, Щен продолжил: — Обеспечивают связь. Немые способны общаться между собой независимо от того, насколько далеко они друг от друга. Не знаю, как именно это происходит, но так оно и есть. Без этого у госпожи Бланк застопорился бы весь бизнес. Спроси об этом старого Монга. Он говорит, что у него есть Немой племянник, но я ему не слишком-то верю.

Дверь потихоньку отворилась, и Белл опять вскочила на ноги. В кабинет вошла Пайва. Сердце у Ящерки ушло в пятки. Сейчас она ему покажет. Сейчас она…

— Госпожа Бланк распорядилась, чтобы я отвела вас в ваши комнаты, — почтительно проговорила экономка. — Желаете осмотреть их прямо сейчас? — Пока Ящерка приходил в себя от изумления и собирался с мыслями, как ей ответить, Пайва заметила Щена. Ее тон и манера поведения мгновенно изменились. — А ты что здесь делаешь?

Щен стал белым как полотно.

— Я его вызвал, — решительно заявил Ящерка. — Что-нибудь не так?

— Нет, все в порядке, — нерешительно произнесла Пайва. — Если не возражаете, я провожу вас в комнаты.

Она провела их на второй этаж и показала две смежные спальни, в каждой из которых имелась широкая кровать, закрытая пологом, и прекрасно оборудованная ванная. Пайва стояла в коридоре между комнатами, сложив руки на животе и опустив глаза в пол. Ящерка не переставал изумляться резкой перемене в ее отношении к ним. Так вот что такое быть Немым!

— Будет ли вам угодно что-нибудь еще? — спросила экономка.

— Да, — ответила Белл, не выходя из своей комнаты. — Ужин для нас обоих, и чтобы выбор блюд был достаточный.

— Слушаюсь, мэм. — И Пайва поманила пальцем Щена, который стоял в углу, стараясь не привлекать к себе внимания. — Пойдем-ка.

— Нет, он останется здесь, — произнес Ящерка властным тоном, — и будет прислуживать нам за столом.

Экономка растерянно поморгала, потом кивнула и вышла. Ящерка подождал, пока обе двери за ней закрылись, после чего бросился в комнату Белл и сжал мать в объятиях. Та рассмеялась и тоже обняла его.

— Что с нами, интересно, будет дальше? — спросил Ящерка, едва переведя дух.

— Не знаю, — призналась Белл. — Но ты только посмотри, в какие шикарные комнаты нас поместили!

— Вы — Немые, — напомнил ей Щен. — И, значит, выше всех по положению, кроме, может быть, Натера. Даже менеджеры должны быть с вами вежливыми.

Некоторое время они занимались изучением комнат. Ящерка бросился на кровать, застланную тончайшими полотняными простынями и покрытую покрывалом из чистого шелка, затканным пурпурным узором. Он впервые за эти три года лежал на настоящей кровати. Не менее роскошны были и ванные комнаты, в каждой имелась ванна-джакузи и душевая кабина. Щен тоже был потрясен до глубины души.

Спустя некоторое время раздался стук в дверь, и на пороге появился не знакомый Ящерке раб. Он вкатил в комнату Белл сервировочный столик, накрытый белой полотняной тканью. Чуть слышно звякнула посуда, и упоительные ароматы наполнили комнату.

— Спасибо, Кип, — обратилась к нему Белл. — Можешь идти.

Тот вышел, и Ящерка приподнял крышки над судками. И хотя не понял, какие именно блюда подали им на ужин, сразу догадался, что ничего подобного болотники не видели никогда в жизни, даже по большим праздникам. Его мать окинула еду опытным глазом повара.

— Еда не самая лучшая, — объявила она, переставляя блюда на стол, — но никому из рабов подобное и во сне не снилось.

Щен в нерешительности стоял у двери.

— Садись и ешь, — велел ему Ящерка. — Насчет прислуживания я просто так сказал, чтобы тебе был повод остаться. Нам и втроем тут всего не одолеть.

Лицо у Щена просветлело, и он сел за стол. Когда появилась Пайва, чтобы убрать грязную посуду, Ящерка сказал ей, что Щен останется спать в ногах его кровати, на случай если ему или Белл что-нибудь понадобится ночью. Экономка приняла это как должное.

— Не знаю, сколько продлится такое счастье, — заметил Ящерка, — но сейчас надо ловить момент. А на этой кровати хватит места и на пятерых!

В ту ночь мальчик лежал без сна на своей восхитительно удобной постели. Щен заснул мгновенно, едва только его голова коснулась подушки, но Ящерка не мог заснуть из-за царившей вокруг полной тишины. Окна были закрыты, и сюда не доносилось кваканье лягушек, не говоря уже про храп и сонное бормотание соседей-рабов, ночевавших на чердаке сарая. Сквозь задернутые шторы, слабо освещая комнату, пробивался мягкий лунный свет. Ящерка улегся на бок и стал смотреть на приятеля. Почти белые волосы того отливали серебром. Простыня чуть сползла, приоткрыв голую грудь мальчишки, вздымающуюся от дыхания, и плоские мышцы живота. Щен — его лучший друг. И он чертовски привлекателен…

Ящерка поморгал. А это что еще за мысли, спросил он сам себя.

Он смотрел, как при каждом вдохе и выдохе поднимается и опускается грудь Щена, и мальчика охватило внезапное желание прикоснуться к его волосам, провести рукой по лбу. В груди теснились новые, непонятные чувства. Щен всегда был рядом с ним, с самого первого дня, выслушивал его жалобы, понимал его горе от потери семьи, они вместе придумывали, как спрятаться от менеджеров. Ему очень нравился Щен, он не знал, что бы вообще делал без него. Но эти новые мысли — они совсем другие.